One look into stranger's eyes and I know where I belong
Внимание!
воскресенье, 13 мая 2007
среда, 02 мая 2007
After all I still believe
Вот прода Замка Готишного)))))
читать дальшеНочью Вилле Вало проснулся от того, что кто-то буквально ввалился в его комнату. Герой Финляндии тут же понял, что его заказали. Но он решил, что его прекрасное тело не достанется пулям и бросился к окну. Вало с третьей попытки распахнул его и хотел, было уже спрыгнуть со второго этажа, как вдруг в комнате раздался пронзительный крик:
- Вилле!!!!!! Ты что? Не надо!
- Бэм?- звезда лав-металла резко обернулся и пригляделся. Но тут кто-то зажег свет и Вилле увидел своего старого друга скейтера в сопровождении каких-то двух мужиков. Один из них держал бутылку, на что Вало тут же среагировал.
- Корвачка моя любимая!- с этими словами он бросился на Яппе и стал вырывать, как он думал, водку.- Пожалуйста, дайте выпить! Сто долларов, двести... да все пятьсот...
Если бы Яппе Ператало был мелочным, жадным, расчетливым, бесчувственным и эгоистичным, то он наверняка бы воспользовался возможностью подзаработать. Но солист нихрена неизвестной группы To/die/for даже не имел похожих качеств, так что он принялся объяснять Вилле Вало, что на самом деле держал в руках:
- Это не водка Вилле. Это вода. Простая вода!
- Вилле! Успокойся! С тобой все в порядке?- запричитал Марджера, успокаивая друга.- Это не Корва! Это вода озера Бодом.
- Правда, она не простая...- пробубнил Пете, и тут вдруг Вилле заметил свою как он уже думал навсегда потерянную хартаграмму.
- Как ты посмел ее украсть???????- чуть ли не на весь замок закричал герой Финляндии, кумир молодежи и звезда лав-металла.
- Я??????- Пете так и остался стоять в шоке.
- Вилле, успокойся, ты! Что с тобой происходит? Пете ничего не крал! – стал объяснять Бэм, обнимая свою любовь за плечи. – Помнишь, тогда Йонне сорвал ее и выкинул в окно? Вот мы ее нашли... и с помощью ее решили помочь одному человеку.
Вало смутно что понимал, но ему было и все равно. Он просто снял с Пете хартаграммку и надел себе на шею. Пете не противился. Вместо этого он лишь подошел к Алекси и кинулся обнимать его.
- Друг!- завопил Пете, - держись! Мы это сделали! А... а... почему он в одних трусах? Что вы с ним тут делали??????
Вало покачал головой и произнес:
- Да это Юрки с Юсси все... Они все...
На этих словах Вилле сжал свою хартаграмму и улегся на кровать. Он демонстративно отвернулся от всех и стал жаловаться харте:
- Знаешь, как они тут надо мной издевались? Ты даже не представляешь! Как я по тебе скучал! А они все... ненавижу... ну кроме Бэма...
- Как???- заверещала хартаграммка на астральном уровне так, чтобы никто кроме Вилечки это не услышал.- Сейчас же всех начну карать!!!!!! Всех! Под чистую! Кто? Имена!!!!!!!
- Этих двух... все время вдвоем ходят... как же их зовут то?????? Черт... аааааааа.......... - Вало зарыдал.
- Вилечка! Солнышко мое! Ты все, что у меня есть! Не плачь! Найду этих сволочей!!!!!!
Бэм не знал, кому ему стоит помогать: то ли Лайхо, то ли успокаивать рыдающего Вилле. Он стоял посреди комнаты и смотрел то влево то вправо. Яппе махнул ему рукой, что, мол, не надо сейчас к нему лезть. Все будет нормально завтра.
Тем самым Пете открыл бутылку с водой из озера Бодом.
- Ну что? Как будем это делать?- спросил он у старшего Яппе, не решаясь на действия.
Ператало постоял в раздумьях и произнес:
- Ну давай сначала немножко на него выльем. Посмотрим, что будет.
Пете прижал к себе бутылку, сам не зная зачем, а потом, поднеся ее к губам Алекси, вылил чуть-чуть водички на них.
Возникла театральная пауза, после которой весь замок проснулся от страшного рева:
- Oops! I did it again!
Пете с Яппе чуть ли не влетели в стенку, Вало слетел с постели от силы звука, а Бэм просто давно усвоил одно правило: если по близости что-нибудь есть, то держись за это. Так что он так и остался стоять на месте, вцепившись в кровать. А потом, когда вроде опасность больше не грозила, он бросился поднимать Виллечку.
- Как я вас всех ненавижу! Кто сбросил меня с кровати?- стал кричать Вало.
- Вилле, успокойся, тебя никто не бросал. Просто было маленькое землетрясение! – Марджера страстно обнял героя Финляндии, и тот немного поутих.
Алекси Лайхо приподнялся на своей кровати и оглядел всех бешеным взглядом. В это время в астрале раздалось:
- Так... так... так... сколько лет, сколько зим!
- Началось! Как же хорошо было без тебя! – огрызнулась Великая Хартаграмма.
- Вижу у Вилечки твоего не все так хорошо! Хахаха то есть бугого...
- Отвали, дурак! У моего заиньки Вилечки все будет великолепно! Это с твоим уже ничего не поделаешь! И если ты не перестанешь на меня нападать я... я...
- Что тут у вас происходит? Опять цапаетесь? По тысячи лет обоим скоро стукнет, а все не успокоятся! – астральная дверь открылась и в помещении возник сам...
- Анх!!!!! Ура! Наконец-то меня будет, кому защитить! – Хартаграмма кинулась к своей старой, можно даже сказать древней, любви.
- И я тебя люблю, Хартаграммка! – Анх приобнял свое сокровище и обратился к озеру:
- ну что ты опять мутишь воду? Ну что тебе не сидится? Ну стоило мне отлучится на двадцать световых лет, так вы опять что-то не поделили!
- Так! Хорош меня грузить! Пошли вы оба! – на этих словах озеро Бодом ушло в своего хозяина.
- Ну слава Богу! Спасибо тебе, милый!- заверещала Харта и уткнулась в своего ненаглядного Анха.- Где ты так долго был? Я так соскучилась!
- Я пытался решить один важный вопрос: какого хрена меня носит это огородное пугало?
- Юрки что ли?
- Ну а кто еще?
- И что сказал высший совет?
- Сказал, что он итак убогий, пусть хоть что-то в жизни его защищает!
- Ну они ведь правы!
- правы! Но мне то терпеть... хотя теперь, с тобой хартаграммка, будет легче!
Харта довольно замурлыкала, и они с Анхом растворились друг в друге.
Оставшуюся ночь Вилле заснуть не мог, потому что три раза за ночь к нему подруливал этот странный субъект по имени Алекси Лайхо и кричал прямо в ухо со всей дури:
- Are you dead yet????????
В конце концов, Вало уже не выдержал, и побежал жаловаться этим-как-их-там-кажется-Пете-и-Яппе.
Им пришлось забрать Алекси к себе. Они заботливо напоили его успокоительным и положили на кровать Пете. Когда Лайхо заснул, Яппе машинально забрался под одеяло и сказал:
- Спокойной ночи, Пете. Как же я хочу спать...
Пете так и остался стоять в растерянности, потому что не знал, куда ему девать свое бренное тело. Он постоял немного в нерешительности, а потом, не долго думая, залез под одеяло к Яппе. Но тот уже ничего не почувствовал, потому что не спал почти две ночи.
Примерно в это время в три ночи гатишный и мрачный Юрки решил поохотиться на летучих мышей, так как это было очень гатишно, и готике это не повредило бы! Он поднял с кровати Юсси и заставил идти с собой в подвал. Потом спустя час рысканья по подвалу Юрки понял, что летучие мыши там не водятся, и он перепутал слова «чердак» и «подвал».
Гремя своими цепями и анхами, Юрки потащил Юсси в подвал. Причем даже Юсси не понял, зачем надо было надевать на себя столько амуниции, так как никто его видеть в этот час не мог. Просто Юсси забыл про камеры. Люди должны видеть, что Юрки настоящий гот! Что он всегда был при параде, так как готом был в душе. Короче, тупее Юрки мог быть только Юсси.
На чердаке их опять ждало разочарование. Ни привидений, ни летучих мышей, только жирные крысы. Линанкивен тут же стал искать самую гатишную, и найдя, схватил ее своими готично немытыми ручонками.
- Крыса! Признавайся, ты гот?????- спросил Юрки у черной ни в чем неповинной крысы.
- А почему ты мне не говорил, что крысы тоже разговаривают??- удивился Юсси.
- Я сам не знал!- отмахнулся Юрки.- Вот видишь, она молчит. Значит, что-то скрывает...
- Юрки, а давай ее кому-нибудь подложим! Как раньше! – вдруг тупое лицо барабанщика Глазьев засияло.
Юрки подумал, что-то прикинул и ответил:
- Кому? Йонне???????
- Нет... я имел в виду Тарью...
- Ты гений Юсси! Ну тока после меня! Давай! Пошли сейчас,- и, гремя цепями, солист самой бездарной группы понесся вниз по лестнице.
Найдя комнату тетки из Найтвиш, Юрки с Юсси присели на колени, так чтобы это смотрелось по-готичному, и слегка приоткрыли дверь, которая была незаперта.
- Кажется, она спит...- прошептал Юрки и пополз к кровати Тарьи. Он решил положить крысу ей на одеяло. Юсси остался у двери.
Положив маленькую черную крыску к тетке на кровать, Юрки стал ждать ее реакции.
Сначала все было тихо, потом Тарья проснулась от того, что по ней лазило что-то живое и непонятное.
- Туомас, это ты? – сама не понимая к чему спросила Тарья. – Кто здесь? Что это.... о... кто тут у нас бегает такой милый и хороший?
Тарья зажгла настольную лампу и взяла в руки крыску.
- Какая прелесть! Откуда ты здесь взялась? Ты наверно хочешь есть?
Расстроенный Юрки пополз обратно, но тетка его заметила:
- В следующий раз, Юрки, знай, что я не боюсь крыс и мышей! Этих бедных животных не за что бояться! Они ничего не могут сделать! – объяснила Тарья и принялась искать, чтобы дать крыске поесть.
- Ну я думал, что это будет смешно...- стал оправдываться Юрки и встал:- Прости, Тарья...
- Да ладно, иди спать! – махнула рукой Тарья и решила не обращать внимания на всяких дураков.
Юрки перешагнул через Юсси и с позором направился обратно к себе. Юсси, потерев ушибленное место, тоже выполз.
Первым в Студии номер 1 в 12 дня появился Вилле Лайхьяла. Ему что-то не очень спалось этой ночью. Еще и Лаури задрал его своим рассказом про то, как однажды они с группой вместо того, чтобы пойти в бар после концерта решили просто поспать. В общем, Вилле даже не пошел на завтрак, а сел в студии и стал бренчать на гитаре.
Через пол часа, обнаружив, что его любимого Вилле нет, Юха-Пекка зашел в студию номер 1.
- Ты куда делся? Я тебя ждал, думал позавтракать с тобой...
- Юха, прости, что-то не хочу я есть!- ответил Лайхьяла.
- А я принес тебе чашку кофе...
- Вот кофе я выпью...- Вилле взял чашку горячего напитка из рук Юхи-Пекки и улыбнулся ему:- Спасибо!
Лепалуото отмахнулся:
- Да ладно тебе. За что... Наверно, я пойду... давай днем встретимся за обедом.
- Конечно, я приду. Спасибо...
Юха удалился и направился в Студию номер 2, где его уже ждал Туомас. Тот переиграл уже весь репертуар Найтвиш от нечего делать за 15 минут.
Вилле не пришлось долго сидеть одному. Дверь отворилась и на пороге появились Пете с Алекси Лайхо.
- О! Какие люди! Ну наконец-то!- как-то совсем не весело произнес Вилле Лайхьяла.
Алекси еще плохо ориентировался, но гитару он узнал бы всегда. Он подскочил к Лайхьяле, присмотрелся. Ну то есть решил понять, не знает ли он случайно этого мужика. Через 16 минут понял, что не знает, поэтому, не теряясь, вырвал у него гитару, уселся на полу и заиграл.
- Не обращай на него внимание, он пока невменяемый...- пожал плечами Пете.
- Я понял,- ответил Лайхьяла.
К двум дня появились Миже и Вилле Вало. Второй спокойно прошел, сел на место Лайхьялы и произнес:
- А этот что здесь делает? Мало того, он меня за ночь сегодня достал, так он еще и здесь??????
- Вообще-то он с нами в группе!- пояснил Лайхьяла.
- Так хреновая у нас группа, хочу я вам сказать, май свитхартс! – с видом эксперта произнес Вало и закурил.
- Вилле, ваше величество, не могли бы вы потушить сигарету? Здесь аппаратура,- попросил Лайхьяла, стебно поклонившись.
Миже почему-то захрюкал, что означало: «давайте начнем играть, а то мне не терпится поиздеваться над своей бас-гитарой».
- А у кого есть альбом Бритни?- вдруг послышалось с пола.
Все посмотрели на Алекси. Тот совершенно спокойно что-то бренчал. Только сейчас до Пете наконец-то дошло, что играл Лайхо Baby one more time.
Вот как уже неделю в Финляндии один человек не отходил от телевизора, наблюдая за реалити-шоу «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле», и он точно понял, что хорошую музыку они с такими темпами вряд ли напишут. Если бы этот человек был глупый, он бы уже давно пристрелил бы себя и позерно написал бы на стене что-то вроде We are but falling leaves или Excuse me while I kill myself. Но этот человек был очень проницательным, умным, чутким и неспособным на какие-либо сплетни и подлости.
Поэтому вот уже как неделю назад Сами Лопака ушел в депрессию ибо ему было даже не смешно это все наблюдать.
С этого дня он запретил себе смотреть эту порнографию, и достав томик Аристотеля погрузился в увлекательное чтение.
- Хм...- сказал Юрки, пристально изучая Яппе. – А из тебя вышел бы очень труевый гот! Вот поверь эксперту! Правда Йонне?
Аарон оторвался от сочинения слов и ответил:
- Нет, Юрки, ты не прав. Труевым готом можешь быть только ты. Прости, Яппе.
Ператало ничуть не обиделся и облегченно вздохнул. Он не хотел как последний позер одеваться в кожу и вешать на себя по 13 анхов. Да у Яппе и денег то на это не было. Его группа To/die/for была не просто неизвестна, она была ОХРЕНЕТЬ как неизвестна! Так что, сами понимаете...
Вот уже как пол часа, находясь в студии, Юрки пытался понравится Яппе, Йонне писал текст песни про Люцифера (он пытался сделать текст очень простым, чтобы их гениальный солист не забыл слова), а Лаури от нечего делать бренчал на басу. Ибо большее ему вряд ли доверят.
- Юрки, пойди что ли принеси нам вина? – попросил Йонне, пытаясь хоть куда-то отправить этого бестолоча.
- Красного, готишного?- глаза Линанкивена загорелись.
- Юрки, да что бы я по отношению к тебе употребил бы такое словосочетание как «белое вино»?- Йонне театрально приложил руку к сердцу. – Ты меня недооцениваешь.
- Прости, Йонне. Я побежал!
Тут Юрки выскочил за вином, и Аарон спокойно вздохнул:
- Так, товарищи финны!- обратился Йонне к Лаури и Яппе. – перед нами стоит сложная, но вместе с тем неизбежная задача. Поднимите руки, те кого в нашей группе устраивает Юрки?
- я к сожалению не видел его в действии...- умно заметил Яппе.
- И не приведи Господи!- отозвался Йонне. – Лаури, твое мнение? Лаури, я никому не скажу!
- Я не знаю... кажется, он ничего не понимает в музыке...- заикаясь произнес Юлонен.
- Браво, Лаури! Ты очень смелый! Значит так! Если мы хотим что-то выиграть, а я настаиваю на том, что мы хотим, мы должны либо убрать Юрки с вокала, написать тогда отличную песню, и сыграть охренное гитарное соло, которое мне обязательно сочинит Кристус. Я ему дам... короче, не важно! Вопрос другой: какой инструмент мы доверим Юрки?
- Тогда, Йонне, предлагаю начать с другого конца,- подхватил Яппе.- На чем будем играть мы? А потом что останется Юрки...
- Ну...- протянул Аарон, поправляя прическу,- ты сядешь за барабаны, Яппе? Кроме тебя некому... Юрки бы смог, но он не продержится и минуту. Еще и в ноты не попадет...
- Да о чем речь, Йонне?- ответ был, согласитесь, мужской.
- Лаури, если на гитару становлюсь я, ты берешь микрофон.
- Ура! Спасибо! – Лаури запрыгал по всей студии. – Я обещаю. Я возьму все ноты!
- В этом я не сомневаюсь, Лаури. Если б сомневался, то не разрешил бы. – Йонне достал зеркало и, убедившись, что все в порядке, закончил речь:- Теперь, остается самая малость. Убедить Юрки в том, что бас-гитара – готишнее всего. Готишнее бас гитары могут быть только летучие мыши. И т.д.!
- Ты думаешь он поверит?- поинтересовался Яппе, садясь за барабаны.
- Яппе, я уверен в нашем успехе на 100% и пойду на все, чтобы мы не оказались самыми последними. Поэтому, я все продумал. Мы пустим слух в замке, что бас-гитара – является самым тру готишным инструментом из всех существующих. Мы по цепочке передадим это тем, кто сможет нам подыграть, а эти люди будут говорит это при Юрки. Он как последний дебил в это поверит, и сам будет умолять взять в руки бас. Для него придумаем самую легкую партию. Какой-то тупой ритм и дело в шляпе.
- Ты гений Йонне!- отозвался Лаури, глядя на своего кумира восторженными глазами.
- Идея неплохая, но какая-то подлая!- высказался Яппе, пытаясь придумать ритм.
- Ты хочешь опозориться?
- Нет, просто...
- Вот никаких просто!- цыкнул Йоннечка.
Яппе спорить с женщиной не стал.
- Валыча, Бэма, Миже и Кристуса я беру на себя. Вот насчет остальных не знаю... Юсси отпадает, как никак друг Юрки. Алекси Лайхо мало чем поможет. Он бы самому себе помог. Лайхьяла и Юха на это не пойдут. Остаются Туомас и Пете.
- Конечно я попрошу Пете! – откликнулся Ператало, понимая, на что намекает Аарон.- А вот Туомас... да может он нам не нужен?
- Ну и бог с ним!- махнул рукой Йонне и спрыгнул со стола. – Так, Юрки еще долго не будет, так что погнали сочинять текст.
- А почему Юрки долго не будет?- настороженно спросил Лаури.
- Так я ж его за красным вином послал. А выпивки то в замке нет! Пусть ищет!
«Какие все-таки коварные женщины!» подумал Яппе и сосредоточился теперь на сочинительстве песни.
Но ему это не удалось, потому что в Студию без стука влетела перепуганная чем-то Тарья и бросила:
- Простите, что так врываюсь... здравствуйте... простите... Йонне! Ты мне нужен! Можно занять тебя на пару минуток?
Аарон понял в чем дело, ибо не был глупым. Тарья схватила его за руку и куда-то потащила, крича извинения на весь коридор. Она быстро зашла в свою комнату и тут же бросила:
- Йонне! Посмотри, вот это или вот это?
На кровати лежали два платья: одно черное с нескромным декольте, другое красное с открытой спиной.
- Ни то, ни другое!- Йонне топнул ногой.- В черном такое декольте, что он сразу поймет: ты с ним переспишь через 15 минут. А красное просто какое-то вульгарное. Красное на первое свидание не одевают.
Тарья в шоке вытаращила глаза:
- Мне выходить через 10 минут. Что делать Йонне?
- Спокойно! Где шкаф?
Тарья указала на угол комнаты. Аарон с видом эксперта открыл дверь и стал там копаться.
- Я так понимаю: это Туомас?
- Да.
- Задача ясна. Вот... белое... очень неплохое. Белое для мужчин означает на первом свидание, что девушка, ну в твоем случае женщина, ты уж прости Тарья, непорочна и невинна. Короче, дураки они. Надевай, а я посмотрю.
Тарья была в таком шоке, что даже стала переодеваться при Йонне, который правда все рылся в шкафу. Он все шарил и шарил по одежде, как вдруг выкрикнул:
- Стоп! Планы меняются! Я нашел. Снимай эту белую тряпку.
Тарья покорно сняла. Аарон протянул ей летний черный брючный костюм.
- Вот в этом и пойдешь! И не спорь! Самое то! Чтобы много не думал!
Йонне только что обратил внимание на Тарью в нижнем белье и сказал:
- Красивая грудь... Мне б такую!
После этих слов Тарья поняла, что совсем уже чокнулась: стоять раздетой перед молодым человеком и спрашивать у него про платье. Но обдумать это не было времени. Тетка из Найтвиш стала надевать костюм.
Когда дело было сделано Йонне окинул женщину суровым взглядом и произнес:
- Отлично! Ты просто красавица!
- Спасибо тебе Йонне! – Тарья сердечно приложила руку к груди.
- Да ладно, пойдешь со мной в сауну на выходных? А то никто не хочет.
- Конечно пойду, Йонне!- пообещала тетка от счастья.
- Слушайте, мужики, а вы меня сегодня отпустите?- Туомас залетел в студию при полном параде: в костюме, черных начищенных ботинках, в галстуке. И кажется, Туомас даже помылся.
- ты на свидание?- Юха отложил гитару.
- Да! – Холопайнен буквально светился от счастья.
- Да разве можно не отпустить на такое событие?- развел руками Кристус. – Ну отель то потом будет?
Туомас покраснел. Он же был девственником.
- Нннет,- запинаясь ответил он.
- И не надо,- встрял Юха-Пекка. – Отель сейчас не к месту! Это первое свидание, Кристус! Если у вас с Йонне... короче не важно! Иди, Туомас, удачи!
- Спасибо, вам!- Холопайнен хотел было подбежать к ребятам, но Юха-Пекка остановил его рукой: - не надо этих телячьих нежностей. Лучше на свадьбу потом пригласи!
- Да без базара!- Туомас опять застеснялся.
- И не пей!- погрозил пальцем Юха.- Тарья женщина строгая, ты нажрешься там от счастья, она тебя завтра и бросит. Закажешь вино, красное, но отпей чуть-чуть.
Холопайнен хотел что-то возразить, но Лепалуото его перебил:
- Знаю, что хочется! Придется потерпеть!
Туомас опустил голову и вздохнул.
- Приходится выбирать!- развел руками Кристус. – Вот я выбрал Йонне, ты- Тарью.
- Так, ладно, иди, Туомас! А то Кристус начнет перечислять все достоинства Йонне и ты поймешь, что Тарья далеко не идеальна! А этого мы допустить не можем!
- Спасибо, ребята, пока!- закивал Холопайнен и счастливый выскочил из студии.
И только Кристус хотел рассказать о всех достоинствах Йонне, как вдруг дверь отворилась и в студии возник Вилле Лайхьяла, который тащил за ухо героя Финляндии.
- Свитхарт! Дарлинг! Отпусти! Мне больно! Я буду жаловаться! А... хны...
- Вот это ваше.- твердо сказал Лайхьяла,- прости Юха, но оно нам не нужно! Оно замотало нас в конец!
Лепалуото вздохнул:
- Я понял, Вилле, все нормально. Иди.
- Я вам не какая-нибудь вещь, чтобы мной распоряжаться! И если ты весишь на 50 кг больше, это еще ничего не значит! Ты мне ухо чуть не оторвал!
- Если не заткнешься, я тебе не то еще оторву!- погрозился Лайхьяла, но он только погрозился. Он не садист какой-нибудь!
На этом, Вилле подмигнул Юхе и удалился.
Вало надо было спасать ситуацию. Он поправил свой пиджак, стряхнул пылинки и произнес:
- Где у вас тут жалобная книга?
Сначала возникла небольшая пауза, после которой на всю студию номер 2 раздался гомерический хохот Кристуса и Юхи-Пекки.
- Ты жжошь, мужик!- сгибаясь пополам произнес Кристус, держась при этом за гитару.
Вилле от нервов закурил Мальборо Лайтс.
- может ты кончишь уже строить из себя звезду мирового масштаба?- Лепалуото уже не выдержал паузы.
- Завидуешь, дарлинг?
- Нет, чему завидовать? Тому, что подающий большие надежды молодой парень из задрипанной Финляндии, выбившись таки в звезды, угробил себя выпивкой и наркотиками, и что более важно, пропил свой талант так, что последний альбом можно бросить слушать на 4 песне? Мне этому надо завидовать? Нет, уж увольте! Я своих поклонников так не разочарую. И пусть их у меня на 666 тысяч меньше!
Юха конечно понимал, что он мог легко обидеть Вало такими словами, но кому-то это сказать надо было. И как всегда пришлось отдуваться сильному.
Вилле как-то долго стоял в нерешительности, пытаясь понять, как себя вести. Но в его трезвую голову не лезла никакая мысль, пусть даже самая тупая. Поэтому, Вало просто ушел, хлопнув дверью. Он осознал одно: Юха был во всем прав.
«Жизнь – говно» - подумал Вилле Вало и открыл дверь ведущую видимо в подвал, так как спускаться ниже просто было некуда.
Там было очень темно, и герой Финляндии чиркнул зажигалкой. Увидев пустую стену, Вало опустился на пол и закурил. Сейчас он мечтал о том, чтобы его застрелили. Конечно можно было прожечь что-нибудь себе бычком. Но толку от этого все равно бы не было. Он же остался бы жив! А герою Финляндии сейчас хотелось сдохнуть. Почему то он вспомнил те счастливые времена, когда после успеха сингла Right here in my arms они с Миже сидели в баре и у них не было ни копейки, чтобы купить себе пиво. Они тогда вычисляли у кого бы можно выпросить хоть на стаканчик. А теперь у звезды лав-металла было три кредитки, но счастлив он не был.
Докурив сигарету кумир молодежи бросил бычок где-то рядом и стал мечтать о том, чтобы сейчас в подвале появился маньяк и убил его но вместо этого...
Из другого угла послышался какой-то непонятный шум, который мог издавать только человек. Слишком он был громкий. И тут во тьме раздался знакомый голос:
- Кто здесь?
- Юрки ты что ли?- Вало присмотрелся в темноту и чиркнул зажигалкой.
- Вилле! А ты шо здесь делаешь?- великий гот осторожно подошел к Вало на свет.
- Жду маньяка. А ты ищешь готишность?
- Маньяка? Где? Как? Что?- Юрки стал крутиться вокруг своей оси. – Здесь никого нет...
- Да успокойся ты Юрки. Садись. Курить будешь?
Линанкивен присел рядом:
- Я вино тут красное искал. Йонне послал. Давай, буду.
- Да нет выпивки здесь. Ее же конфисковали.
- Что сделали?
- Убрали,- пояснил Вилле. Он забыл, что у Юрки 5 классов образования, да еще и тройки натянули.
- Ааааа... Да... Беда... – Линанкивен затянулся, и тут Вало спросил:
- Юрки, а знаешь, вот убивать – готишно! Ты не пробовал?
Юрки задумался...
- Нет... а что надо?
- Ну... как сказать... ради готики, что ли... Может ты убьешь щас меня? Я тебе расскажу, как отпечатки стереть! И камер здесь нет. Давай Юрки, а?
Линанкивен серьезно задумался. Вряд ли он понимал, что убийство это аморально. Юрки думал о том, что это нужно готике.
- Ты так спокойно отдашь себя в жертву готике?- серьезно спросил Юрки.
- Да конечно, мужик!- Вало обнял за плечи собутыльника. – ради готики я сделаю все, что угодно! Я же гот. Ты не знал?
- Нет..
- Вот теперь будешь знать! Давай, снимай ремень и души меня!
- Подожди! Я щас Юсси позову! С ним будет легче!- Юрки вскочил как подстреляный.
- Стоп! Никакие Юсси здесь не нужны! Ты и один справишься!
- Ну ладно!- Юрки пожал плечами и снял ремень.
Тем временем Бэм Марджера по всему замку искал своего ненаглядного Вало. И уже облазив все комнаты, он почти отчаялся, если бы не додумался пойти в кабинку операторов. Он спросил там у мужиков, не видели ли они Вилле, и те сказали, вроде он спускался куда-то вниз к подвалу. Сердце Бэма почему-то стало биться учащенно, и он сломя голову понесся в то самое место.
- э... потуже... экх... э... фак, не умираю... – хрипел Вилле, желая себе побыстрее сдохнуть.
Юрки никак не мог понять, в чем же дело: душил вроде со всей силы, ремень был кожаный, а тут на тебе. Видимо, не только Love но и Death said no!
Тут очень резко, так что все вздрогнули, дверь в подвал открылась и голос Бэма заорал:
- Вилле, ты тут?
Ну как герой Финляндии мог ответить нет? Это был его любимый Бэм!
- Да, Бэм, я здесь. И юрки тоже здесь!
Вало сбросил ремень с шеи и сказал:
- Иди к нам сюда! Мы наслаждаемся готишностью!
Линанкивен быстро надел ремень и приготовился уже похвастаться Марджере насчет жертвы готике, но Вилле произнес:
- Юрки, мне просил передать Йонне, чтобы ты поскорее возвращался! Забыл тебе сказать! Так что, тебе пора!
- О! и правда! Надо разучивать песню! – Юрки поднялся и выскочил из подвала.
- Вилле! Что с тобой? Кто тебя достал?
- Ой! Да все в порядке Бэм! Жизнь так прекрасна, что нет слов и от счастья закончились сигареты!
- Вилле, мы сейчас же собираем вещи и уезжаем отсюда!
- Бэм! А куда мы поедем? Меня легче застрелить! Меня нигде не признают! Мне все завидуют!
- Мы уедем отсюда далеко, далеко, пошли!- Марджера схватил за руку свою вечную любовь и потащил из подвала.
- А... э... ну...
- Туомас, ты наверно хочешь сказать, что сегодня прекрасный вечер! – поддержала тетка свою ненаглядную любовь.
- Да!- ответил клавишник Найтвиш, и опять уставился в тарелку. Он уже положил вилку на стол, потому что от волнения она все время у него падала из рук.
Тарья спокойно продолжала есть лобстеров.
- И... ты... то есть вы... то есть...- что-то пытался сказать Холопайнен тыча дрожащей рукой в Тарьюшку.
- Я поняла, Туомас. Я хорошо выгляжу и костюм великолепен!- перевела для себя Тарья.
- Да!- подтвердил Туомас, усиленно кивая. Потом он схватился руками за голову и стал тереть виски. «Мне 30 лет, а я веду себя как идиот! Да я ее люблю, ну давай соберись! Сейчас ты опозоришься, и она скажет нет. хотя, ты уже опозорился! Провел тысячи концертов, никогда не попадал мимо нот, а единственную женщину сейчас потеряешь! Что же сказать? Господи, помоги!»
Где-то в астрале тем временем раздалось:
- Я конечно не Господи, но помочь могу...- ответил анх, гладя по харте лежащую рядом хартаграммку. – Ну что, поможем ему?
- А как же Вилечка? Ему так сейчас плохо?
- Твоему Виллечке плохо уже 10 лет. Сначала поможем Туомасу. Я должен восстановить справедливость. Если не я, то никто!
- Ну хорошо, хорошо! Как скажешь, милый,- заверещала хартаграмма.
- Туомас, слушай меня внимательно. Я тебе помогу,- анх настроил астральную связь с Туомасом и стал говорить:- вслух ничего не произноси! Говори мысленно.
Холопайнен вытаращил глаза, думая, что точно уже сошел с ума. Но виду не подал. Туомас все-таки был умным, хоть и девственником.
- Бери вилку и ешь. Делай хоть что-нибудь,- диктовал анх. – Да не дрожи ты! С тобой такие личности общаются! А ты трясешься. Ответь на вопрос: ты готов жениться на Тарье, и прожить с ней всю жизнь в горе и радости? Только не вслух, Туомас!
«Да» мысленно произнес Холопайнен.
- Значит так, в твоем кармане, в пиджаке, лежит обручальное кольцо. Сейчас ты его достанешь и не запинаясь и заикаясь скажешь Тарье, что ты ее любишь. Щас подожди, минутку, мне надо посоветоваться... Харта, как ты думаешь, ему стоит встать на одно колено перед Тарьей?
Ага... значит, харта сказала, что не надо. Слишком пафосно. Итак поверит.
«У меня ннет кольца, я не покупал его...» мысленно произнес Туомас.
- Ой, Господи! Что значит нет? Если ты его не покупал, это не значит, что у тебя его нет! В таком случае у Вилле Вало не было бы и половины, что у него есть! Но он в отличии от тебя вопросов не задавал никогда! Так что, пока я не передумал, доставай кольцо и вручай, а я пошел!
Холопайнен в шоке стал шарить по карману пиджака. Он нащупал что-то твердое и по всей видимости напоминавшее какой-то квадратный предмет. Под столом клавишник быстро разглядел предмет: это оказалась черная бархатная коробочка. Туомас незаметно открыл ее и обомлел: в ней и правда лежало кольцо с бриллиантом.
Холопайнен не выдержал и сделал глоток вина. Тарья молча на него смотрела, пытаясь понять, скажет он что-нибудь или нет.
У Туомаса медлить времени не было. Он вдохнул воздуха в какую-никакую грудь и произнес:
- Тарья... Я люблю тебя и и... и... я брошу пить, то есть я уже бросил... наши дети пойдут в школу... и в институт... а я буду учить их музыке... мама... ты... ты...
На этом его запас слов иссяк, и Туомас резко поставил бархатную коробочку на стол.
Тарья такого быстрого поворота событий не ожидала. Она уставилась на коробочку, потом взяла ее и открыла.
- Ты... выйдешь за меня? Я бббуду готовить... и... посуду мыть...
Туомас опять схватился за голову и прошептал:
- Господи, какую чушь я щас несу??????!!
- Нет, не чушь! – вдруг ответила Тарья. Она аккуратно взяла кольцо и, прослезившись, спросила:
- Я хочу, чтобы ты сейчас сам надел его мне на палец! Я выйду за тебя замуж, даже если ты не будешь мыть посуду, готовить, водить детей в школу и учить их музыке.
Туомас, светясь изнутри и внешне, дрожащими пальцами взял кольцо и надел его на пальчик Тарьи. После этого он просто мечтал упасть в обморок от счастья, но у него не получилось.
- Туомас, может ты теперь поешь? – обратилась к нему Тарья. Любуясь на свое кольцо.
- А... ну да... Тарья, а можно я выпью? Немного...
- Конечно, дорогой!
- Весь бокал?- уточнил Холопайнен на всякий случай.
- Хоть два,- улыбнулась тетка из Найтвиш и выпила для храбрости сама.
Туомас пережил сейчас такой шок, что твердо держать он мог только бутылку. Поэтому, он схватил Дон Периньон и стал хлебать из горла. Тарья была умной женщиной, поэтому сделала вид, что сосредоточилась на своем кольце.
У анха и хартаграммы помимо Туомаса было пару неоконченных дел. Вернее, они были у харты, но так как она все 666 тысяч лет считала анха своим законным супругом, то с легкостью перенесла на него свои заботы.
- Так, один вопрос: мы их совсем кончаем или на время?- спросил анх у харты.
- Ну... не знаю. Они обижают моего Виллечку! Ну на совсем как-то не по человечески...- стала размышлять хартаграмма.
- Значит, надо припугнуть.- решил анх и посмотрел на Лайхьялу. – Ну и чего же мы боимся? Пауков или мышей? Харта, ты посмотри на него. Его что-нибудь испугает? Ну а второй... Понимаешь, он меня на шее часто носит. Юха не позер. Вот не могу я Юхе плохо сделать! Ну и если уж быть полностью честным: избаловала ты своего Виллечку! Вот он и беситься! И Юха ему правду сказал. – выложил анх как на духу. - Уж прости, любимая! Но тут надо не карать остальных, а Виллечку твоего из запоя вытаскивать!
- Так он итак не в запое! Он же трезв! – заплакала хартаграмма, схватившись за харту.
- Ну лана, не плачь! Будет твой Вилечка счастлив! Я обещаю!
И как только анх это сказал...
Вилечка буквально бежал за Бэмом, который орал на весь замок:
- Пошли они все в задницу! Долбо... ненавижу их всех! К чертовой матери убираемся отсюда прямо сегодня!
- Бэм! Бэм подожди! – Вилле не бегал так со школы. Ему показалось, что сейчас у него начнется очередной приступ астмы, и он резко остановился, привалившись к стене.
- что? Что с тобой? Тебе плохо?- Марджера запрыгал вокруг своего ненаглядного Вилечки.
- Нет, стой. Все нормально, просто... Бэм... куда мы поедем? Проект здесь ни при чем...- Вало тяжело дышал, но не мог молчать. Внутри у него все кипело. – Проект... это просто... короче, Бэм, мне уже ничего не поможет. Я конченный человек. Они все правы. Я все... все... пропил... даже душу... у меня ничего нет. И я хочу умереть. Бэм, мне бы только умереть... Я сделал из себя посмешище...
- Нет! Для меня ты не конченный! И есть люди которые всегда будут любить тебя таким, какой ты есть! И это я, это Миже! Это даже старый Сеппыч! И если уж на то пошло, я вот что скажу... Может ты и пропил многое, но ты заработал это многое! У тебя есть и будет право это пропить, так как оно твое! А другим просто нечего пропивать! Кстати, пока ты был пьян пару дней назад... я наблюдал очень интересную картину... я с Туомасом же в одной комнате живу... ну из Найтвиш клавишник... хм, талантливый алкоголик, в запое вот как уже пять лет... из-за женщины... Тарьи... опять же... почему он спился? Потому что ему есть что пропивать, и я имею в виду не деньги, а талант. Когда его нет, пить не хочется. Вот и весь ответ. Так что, не бери в голову Вилле. Это твоя жизнь... и я всегда буду с тобой... А еще Миже, Сеппыч и Линде! Да даже Гас и Бартон! И мама с папой! Слушай, оказывается, можно продолжать до бесконечности.
Бэм держал Вилле за плечо и улыбался.
Вало сначала как-то не реагировал. А потом очень резко разразился таким заразительным смехом, что в течение пяти минут смеялся не только Бэм, а все операторы.
Вилле пошел вместе с Бэмом в свою комнату, где оба увидели очень интересную картину: посреди спальни в нерешительности стоял Алекси Лайхо. А стоял он так, потому что в комнате прямо перед ним то появлялся, то исчезал ящик с водкой.
А происходило так потому, что в астрале харта, анх и озеро спорили насчет счастья. Бодом орало, что Алекси и Вилле нужно нажраться и они сразу станут счастливыми. Анх хватался за анх и кричал, что не позволит спаивать итак уже спившихся молодых мужиков! Харта плакала, так как уже чуть ли не пошла драка. И это могло продолжаться до бесконечности, если бы наконец харта не предложила выход:
- А пусть они сами выберут... ну... если возьмут бутылку, то значит сами того хотят...
- Так они возьмут!- возмутился анх. – Их ничто не остановит! У них же стаж больше 10 лет!
- А Алекси это и нужно для счастья!- погнало свое озеро.
- господи, как меня это все достало! Я сейчас же ухожу в отставку! – анх стал ни на шутку угрожать.
И пока троица ругалась, Вилле Вало не дремал. Увидев такую ситуацию, он подлетел к ящику и хапнул две бутылки, пока они не испарились.
Алекси как проснулся! Он тряхнул головой и с криком:
- За озеро Бодом!- схватил четыре бутылки. Тут ящик пропал. Но водка в руках алкашей не испарилась.
- Бэм! Смотри! – радостно воскликнул Вало как ребенок, показывая на две бутыли.
Марджера через силу улыбнулся.
Лайхо положил корвачку на кровать, а одну в руке стал гладить.
- Ну давайте, выпьем! Мужики, а?- спросил Вало.
Алекси закивал, смутно соображая, кто эти двое. Бэм согласился просто потому, что выхода у него больше не было. У него вообще редко был выход с Вилле Вало.
читать дальшеНочью Вилле Вало проснулся от того, что кто-то буквально ввалился в его комнату. Герой Финляндии тут же понял, что его заказали. Но он решил, что его прекрасное тело не достанется пулям и бросился к окну. Вало с третьей попытки распахнул его и хотел, было уже спрыгнуть со второго этажа, как вдруг в комнате раздался пронзительный крик:
- Вилле!!!!!! Ты что? Не надо!
- Бэм?- звезда лав-металла резко обернулся и пригляделся. Но тут кто-то зажег свет и Вилле увидел своего старого друга скейтера в сопровождении каких-то двух мужиков. Один из них держал бутылку, на что Вало тут же среагировал.
- Корвачка моя любимая!- с этими словами он бросился на Яппе и стал вырывать, как он думал, водку.- Пожалуйста, дайте выпить! Сто долларов, двести... да все пятьсот...
Если бы Яппе Ператало был мелочным, жадным, расчетливым, бесчувственным и эгоистичным, то он наверняка бы воспользовался возможностью подзаработать. Но солист нихрена неизвестной группы To/die/for даже не имел похожих качеств, так что он принялся объяснять Вилле Вало, что на самом деле держал в руках:
- Это не водка Вилле. Это вода. Простая вода!
- Вилле! Успокойся! С тобой все в порядке?- запричитал Марджера, успокаивая друга.- Это не Корва! Это вода озера Бодом.
- Правда, она не простая...- пробубнил Пете, и тут вдруг Вилле заметил свою как он уже думал навсегда потерянную хартаграмму.
- Как ты посмел ее украсть???????- чуть ли не на весь замок закричал герой Финляндии, кумир молодежи и звезда лав-металла.
- Я??????- Пете так и остался стоять в шоке.
- Вилле, успокойся, ты! Что с тобой происходит? Пете ничего не крал! – стал объяснять Бэм, обнимая свою любовь за плечи. – Помнишь, тогда Йонне сорвал ее и выкинул в окно? Вот мы ее нашли... и с помощью ее решили помочь одному человеку.
Вало смутно что понимал, но ему было и все равно. Он просто снял с Пете хартаграммку и надел себе на шею. Пете не противился. Вместо этого он лишь подошел к Алекси и кинулся обнимать его.
- Друг!- завопил Пете, - держись! Мы это сделали! А... а... почему он в одних трусах? Что вы с ним тут делали??????
Вало покачал головой и произнес:
- Да это Юрки с Юсси все... Они все...
На этих словах Вилле сжал свою хартаграмму и улегся на кровать. Он демонстративно отвернулся от всех и стал жаловаться харте:
- Знаешь, как они тут надо мной издевались? Ты даже не представляешь! Как я по тебе скучал! А они все... ненавижу... ну кроме Бэма...
- Как???- заверещала хартаграммка на астральном уровне так, чтобы никто кроме Вилечки это не услышал.- Сейчас же всех начну карать!!!!!! Всех! Под чистую! Кто? Имена!!!!!!!
- Этих двух... все время вдвоем ходят... как же их зовут то?????? Черт... аааааааа.......... - Вало зарыдал.
- Вилечка! Солнышко мое! Ты все, что у меня есть! Не плачь! Найду этих сволочей!!!!!!
Бэм не знал, кому ему стоит помогать: то ли Лайхо, то ли успокаивать рыдающего Вилле. Он стоял посреди комнаты и смотрел то влево то вправо. Яппе махнул ему рукой, что, мол, не надо сейчас к нему лезть. Все будет нормально завтра.
Тем самым Пете открыл бутылку с водой из озера Бодом.
- Ну что? Как будем это делать?- спросил он у старшего Яппе, не решаясь на действия.
Ператало постоял в раздумьях и произнес:
- Ну давай сначала немножко на него выльем. Посмотрим, что будет.
Пете прижал к себе бутылку, сам не зная зачем, а потом, поднеся ее к губам Алекси, вылил чуть-чуть водички на них.
Возникла театральная пауза, после которой весь замок проснулся от страшного рева:
- Oops! I did it again!
Пете с Яппе чуть ли не влетели в стенку, Вало слетел с постели от силы звука, а Бэм просто давно усвоил одно правило: если по близости что-нибудь есть, то держись за это. Так что он так и остался стоять на месте, вцепившись в кровать. А потом, когда вроде опасность больше не грозила, он бросился поднимать Виллечку.
- Как я вас всех ненавижу! Кто сбросил меня с кровати?- стал кричать Вало.
- Вилле, успокойся, тебя никто не бросал. Просто было маленькое землетрясение! – Марджера страстно обнял героя Финляндии, и тот немного поутих.
Алекси Лайхо приподнялся на своей кровати и оглядел всех бешеным взглядом. В это время в астрале раздалось:
- Так... так... так... сколько лет, сколько зим!
- Началось! Как же хорошо было без тебя! – огрызнулась Великая Хартаграмма.
- Вижу у Вилечки твоего не все так хорошо! Хахаха то есть бугого...
- Отвали, дурак! У моего заиньки Вилечки все будет великолепно! Это с твоим уже ничего не поделаешь! И если ты не перестанешь на меня нападать я... я...
- Что тут у вас происходит? Опять цапаетесь? По тысячи лет обоим скоро стукнет, а все не успокоятся! – астральная дверь открылась и в помещении возник сам...
- Анх!!!!! Ура! Наконец-то меня будет, кому защитить! – Хартаграмма кинулась к своей старой, можно даже сказать древней, любви.
- И я тебя люблю, Хартаграммка! – Анх приобнял свое сокровище и обратился к озеру:
- ну что ты опять мутишь воду? Ну что тебе не сидится? Ну стоило мне отлучится на двадцать световых лет, так вы опять что-то не поделили!
- Так! Хорош меня грузить! Пошли вы оба! – на этих словах озеро Бодом ушло в своего хозяина.
- Ну слава Богу! Спасибо тебе, милый!- заверещала Харта и уткнулась в своего ненаглядного Анха.- Где ты так долго был? Я так соскучилась!
- Я пытался решить один важный вопрос: какого хрена меня носит это огородное пугало?
- Юрки что ли?
- Ну а кто еще?
- И что сказал высший совет?
- Сказал, что он итак убогий, пусть хоть что-то в жизни его защищает!
- Ну они ведь правы!
- правы! Но мне то терпеть... хотя теперь, с тобой хартаграммка, будет легче!
Харта довольно замурлыкала, и они с Анхом растворились друг в друге.
Оставшуюся ночь Вилле заснуть не мог, потому что три раза за ночь к нему подруливал этот странный субъект по имени Алекси Лайхо и кричал прямо в ухо со всей дури:
- Are you dead yet????????
В конце концов, Вало уже не выдержал, и побежал жаловаться этим-как-их-там-кажется-Пете-и-Яппе.
Им пришлось забрать Алекси к себе. Они заботливо напоили его успокоительным и положили на кровать Пете. Когда Лайхо заснул, Яппе машинально забрался под одеяло и сказал:
- Спокойной ночи, Пете. Как же я хочу спать...
Пете так и остался стоять в растерянности, потому что не знал, куда ему девать свое бренное тело. Он постоял немного в нерешительности, а потом, не долго думая, залез под одеяло к Яппе. Но тот уже ничего не почувствовал, потому что не спал почти две ночи.
Примерно в это время в три ночи гатишный и мрачный Юрки решил поохотиться на летучих мышей, так как это было очень гатишно, и готике это не повредило бы! Он поднял с кровати Юсси и заставил идти с собой в подвал. Потом спустя час рысканья по подвалу Юрки понял, что летучие мыши там не водятся, и он перепутал слова «чердак» и «подвал».
Гремя своими цепями и анхами, Юрки потащил Юсси в подвал. Причем даже Юсси не понял, зачем надо было надевать на себя столько амуниции, так как никто его видеть в этот час не мог. Просто Юсси забыл про камеры. Люди должны видеть, что Юрки настоящий гот! Что он всегда был при параде, так как готом был в душе. Короче, тупее Юрки мог быть только Юсси.
На чердаке их опять ждало разочарование. Ни привидений, ни летучих мышей, только жирные крысы. Линанкивен тут же стал искать самую гатишную, и найдя, схватил ее своими готично немытыми ручонками.
- Крыса! Признавайся, ты гот?????- спросил Юрки у черной ни в чем неповинной крысы.
- А почему ты мне не говорил, что крысы тоже разговаривают??- удивился Юсси.
- Я сам не знал!- отмахнулся Юрки.- Вот видишь, она молчит. Значит, что-то скрывает...
- Юрки, а давай ее кому-нибудь подложим! Как раньше! – вдруг тупое лицо барабанщика Глазьев засияло.
Юрки подумал, что-то прикинул и ответил:
- Кому? Йонне???????
- Нет... я имел в виду Тарью...
- Ты гений Юсси! Ну тока после меня! Давай! Пошли сейчас,- и, гремя цепями, солист самой бездарной группы понесся вниз по лестнице.
Найдя комнату тетки из Найтвиш, Юрки с Юсси присели на колени, так чтобы это смотрелось по-готичному, и слегка приоткрыли дверь, которая была незаперта.
- Кажется, она спит...- прошептал Юрки и пополз к кровати Тарьи. Он решил положить крысу ей на одеяло. Юсси остался у двери.
Положив маленькую черную крыску к тетке на кровать, Юрки стал ждать ее реакции.
Сначала все было тихо, потом Тарья проснулась от того, что по ней лазило что-то живое и непонятное.
- Туомас, это ты? – сама не понимая к чему спросила Тарья. – Кто здесь? Что это.... о... кто тут у нас бегает такой милый и хороший?
Тарья зажгла настольную лампу и взяла в руки крыску.
- Какая прелесть! Откуда ты здесь взялась? Ты наверно хочешь есть?
Расстроенный Юрки пополз обратно, но тетка его заметила:
- В следующий раз, Юрки, знай, что я не боюсь крыс и мышей! Этих бедных животных не за что бояться! Они ничего не могут сделать! – объяснила Тарья и принялась искать, чтобы дать крыске поесть.
- Ну я думал, что это будет смешно...- стал оправдываться Юрки и встал:- Прости, Тарья...
- Да ладно, иди спать! – махнула рукой Тарья и решила не обращать внимания на всяких дураков.
Юрки перешагнул через Юсси и с позором направился обратно к себе. Юсси, потерев ушибленное место, тоже выполз.
Первым в Студии номер 1 в 12 дня появился Вилле Лайхьяла. Ему что-то не очень спалось этой ночью. Еще и Лаури задрал его своим рассказом про то, как однажды они с группой вместо того, чтобы пойти в бар после концерта решили просто поспать. В общем, Вилле даже не пошел на завтрак, а сел в студии и стал бренчать на гитаре.
Через пол часа, обнаружив, что его любимого Вилле нет, Юха-Пекка зашел в студию номер 1.
- Ты куда делся? Я тебя ждал, думал позавтракать с тобой...
- Юха, прости, что-то не хочу я есть!- ответил Лайхьяла.
- А я принес тебе чашку кофе...
- Вот кофе я выпью...- Вилле взял чашку горячего напитка из рук Юхи-Пекки и улыбнулся ему:- Спасибо!
Лепалуото отмахнулся:
- Да ладно тебе. За что... Наверно, я пойду... давай днем встретимся за обедом.
- Конечно, я приду. Спасибо...
Юха удалился и направился в Студию номер 2, где его уже ждал Туомас. Тот переиграл уже весь репертуар Найтвиш от нечего делать за 15 минут.
Вилле не пришлось долго сидеть одному. Дверь отворилась и на пороге появились Пете с Алекси Лайхо.
- О! Какие люди! Ну наконец-то!- как-то совсем не весело произнес Вилле Лайхьяла.
Алекси еще плохо ориентировался, но гитару он узнал бы всегда. Он подскочил к Лайхьяле, присмотрелся. Ну то есть решил понять, не знает ли он случайно этого мужика. Через 16 минут понял, что не знает, поэтому, не теряясь, вырвал у него гитару, уселся на полу и заиграл.
- Не обращай на него внимание, он пока невменяемый...- пожал плечами Пете.
- Я понял,- ответил Лайхьяла.
К двум дня появились Миже и Вилле Вало. Второй спокойно прошел, сел на место Лайхьялы и произнес:
- А этот что здесь делает? Мало того, он меня за ночь сегодня достал, так он еще и здесь??????
- Вообще-то он с нами в группе!- пояснил Лайхьяла.
- Так хреновая у нас группа, хочу я вам сказать, май свитхартс! – с видом эксперта произнес Вало и закурил.
- Вилле, ваше величество, не могли бы вы потушить сигарету? Здесь аппаратура,- попросил Лайхьяла, стебно поклонившись.
Миже почему-то захрюкал, что означало: «давайте начнем играть, а то мне не терпится поиздеваться над своей бас-гитарой».
- А у кого есть альбом Бритни?- вдруг послышалось с пола.
Все посмотрели на Алекси. Тот совершенно спокойно что-то бренчал. Только сейчас до Пете наконец-то дошло, что играл Лайхо Baby one more time.
Вот как уже неделю в Финляндии один человек не отходил от телевизора, наблюдая за реалити-шоу «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле», и он точно понял, что хорошую музыку они с такими темпами вряд ли напишут. Если бы этот человек был глупый, он бы уже давно пристрелил бы себя и позерно написал бы на стене что-то вроде We are but falling leaves или Excuse me while I kill myself. Но этот человек был очень проницательным, умным, чутким и неспособным на какие-либо сплетни и подлости.
Поэтому вот уже как неделю назад Сами Лопака ушел в депрессию ибо ему было даже не смешно это все наблюдать.
С этого дня он запретил себе смотреть эту порнографию, и достав томик Аристотеля погрузился в увлекательное чтение.
- Хм...- сказал Юрки, пристально изучая Яппе. – А из тебя вышел бы очень труевый гот! Вот поверь эксперту! Правда Йонне?
Аарон оторвался от сочинения слов и ответил:
- Нет, Юрки, ты не прав. Труевым готом можешь быть только ты. Прости, Яппе.
Ператало ничуть не обиделся и облегченно вздохнул. Он не хотел как последний позер одеваться в кожу и вешать на себя по 13 анхов. Да у Яппе и денег то на это не было. Его группа To/die/for была не просто неизвестна, она была ОХРЕНЕТЬ как неизвестна! Так что, сами понимаете...
Вот уже как пол часа, находясь в студии, Юрки пытался понравится Яппе, Йонне писал текст песни про Люцифера (он пытался сделать текст очень простым, чтобы их гениальный солист не забыл слова), а Лаури от нечего делать бренчал на басу. Ибо большее ему вряд ли доверят.
- Юрки, пойди что ли принеси нам вина? – попросил Йонне, пытаясь хоть куда-то отправить этого бестолоча.
- Красного, готишного?- глаза Линанкивена загорелись.
- Юрки, да что бы я по отношению к тебе употребил бы такое словосочетание как «белое вино»?- Йонне театрально приложил руку к сердцу. – Ты меня недооцениваешь.
- Прости, Йонне. Я побежал!
Тут Юрки выскочил за вином, и Аарон спокойно вздохнул:
- Так, товарищи финны!- обратился Йонне к Лаури и Яппе. – перед нами стоит сложная, но вместе с тем неизбежная задача. Поднимите руки, те кого в нашей группе устраивает Юрки?
- я к сожалению не видел его в действии...- умно заметил Яппе.
- И не приведи Господи!- отозвался Йонне. – Лаури, твое мнение? Лаури, я никому не скажу!
- Я не знаю... кажется, он ничего не понимает в музыке...- заикаясь произнес Юлонен.
- Браво, Лаури! Ты очень смелый! Значит так! Если мы хотим что-то выиграть, а я настаиваю на том, что мы хотим, мы должны либо убрать Юрки с вокала, написать тогда отличную песню, и сыграть охренное гитарное соло, которое мне обязательно сочинит Кристус. Я ему дам... короче, не важно! Вопрос другой: какой инструмент мы доверим Юрки?
- Тогда, Йонне, предлагаю начать с другого конца,- подхватил Яппе.- На чем будем играть мы? А потом что останется Юрки...
- Ну...- протянул Аарон, поправляя прическу,- ты сядешь за барабаны, Яппе? Кроме тебя некому... Юрки бы смог, но он не продержится и минуту. Еще и в ноты не попадет...
- Да о чем речь, Йонне?- ответ был, согласитесь, мужской.
- Лаури, если на гитару становлюсь я, ты берешь микрофон.
- Ура! Спасибо! – Лаури запрыгал по всей студии. – Я обещаю. Я возьму все ноты!
- В этом я не сомневаюсь, Лаури. Если б сомневался, то не разрешил бы. – Йонне достал зеркало и, убедившись, что все в порядке, закончил речь:- Теперь, остается самая малость. Убедить Юрки в том, что бас-гитара – готишнее всего. Готишнее бас гитары могут быть только летучие мыши. И т.д.!
- Ты думаешь он поверит?- поинтересовался Яппе, садясь за барабаны.
- Яппе, я уверен в нашем успехе на 100% и пойду на все, чтобы мы не оказались самыми последними. Поэтому, я все продумал. Мы пустим слух в замке, что бас-гитара – является самым тру готишным инструментом из всех существующих. Мы по цепочке передадим это тем, кто сможет нам подыграть, а эти люди будут говорит это при Юрки. Он как последний дебил в это поверит, и сам будет умолять взять в руки бас. Для него придумаем самую легкую партию. Какой-то тупой ритм и дело в шляпе.
- Ты гений Йонне!- отозвался Лаури, глядя на своего кумира восторженными глазами.
- Идея неплохая, но какая-то подлая!- высказался Яппе, пытаясь придумать ритм.
- Ты хочешь опозориться?
- Нет, просто...
- Вот никаких просто!- цыкнул Йоннечка.
Яппе спорить с женщиной не стал.
- Валыча, Бэма, Миже и Кристуса я беру на себя. Вот насчет остальных не знаю... Юсси отпадает, как никак друг Юрки. Алекси Лайхо мало чем поможет. Он бы самому себе помог. Лайхьяла и Юха на это не пойдут. Остаются Туомас и Пете.
- Конечно я попрошу Пете! – откликнулся Ператало, понимая, на что намекает Аарон.- А вот Туомас... да может он нам не нужен?
- Ну и бог с ним!- махнул рукой Йонне и спрыгнул со стола. – Так, Юрки еще долго не будет, так что погнали сочинять текст.
- А почему Юрки долго не будет?- настороженно спросил Лаури.
- Так я ж его за красным вином послал. А выпивки то в замке нет! Пусть ищет!
«Какие все-таки коварные женщины!» подумал Яппе и сосредоточился теперь на сочинительстве песни.
Но ему это не удалось, потому что в Студию без стука влетела перепуганная чем-то Тарья и бросила:
- Простите, что так врываюсь... здравствуйте... простите... Йонне! Ты мне нужен! Можно занять тебя на пару минуток?
Аарон понял в чем дело, ибо не был глупым. Тарья схватила его за руку и куда-то потащила, крича извинения на весь коридор. Она быстро зашла в свою комнату и тут же бросила:
- Йонне! Посмотри, вот это или вот это?
На кровати лежали два платья: одно черное с нескромным декольте, другое красное с открытой спиной.
- Ни то, ни другое!- Йонне топнул ногой.- В черном такое декольте, что он сразу поймет: ты с ним переспишь через 15 минут. А красное просто какое-то вульгарное. Красное на первое свидание не одевают.
Тарья в шоке вытаращила глаза:
- Мне выходить через 10 минут. Что делать Йонне?
- Спокойно! Где шкаф?
Тарья указала на угол комнаты. Аарон с видом эксперта открыл дверь и стал там копаться.
- Я так понимаю: это Туомас?
- Да.
- Задача ясна. Вот... белое... очень неплохое. Белое для мужчин означает на первом свидание, что девушка, ну в твоем случае женщина, ты уж прости Тарья, непорочна и невинна. Короче, дураки они. Надевай, а я посмотрю.
Тарья была в таком шоке, что даже стала переодеваться при Йонне, который правда все рылся в шкафу. Он все шарил и шарил по одежде, как вдруг выкрикнул:
- Стоп! Планы меняются! Я нашел. Снимай эту белую тряпку.
Тарья покорно сняла. Аарон протянул ей летний черный брючный костюм.
- Вот в этом и пойдешь! И не спорь! Самое то! Чтобы много не думал!
Йонне только что обратил внимание на Тарью в нижнем белье и сказал:
- Красивая грудь... Мне б такую!
После этих слов Тарья поняла, что совсем уже чокнулась: стоять раздетой перед молодым человеком и спрашивать у него про платье. Но обдумать это не было времени. Тетка из Найтвиш стала надевать костюм.
Когда дело было сделано Йонне окинул женщину суровым взглядом и произнес:
- Отлично! Ты просто красавица!
- Спасибо тебе Йонне! – Тарья сердечно приложила руку к груди.
- Да ладно, пойдешь со мной в сауну на выходных? А то никто не хочет.
- Конечно пойду, Йонне!- пообещала тетка от счастья.
- Слушайте, мужики, а вы меня сегодня отпустите?- Туомас залетел в студию при полном параде: в костюме, черных начищенных ботинках, в галстуке. И кажется, Туомас даже помылся.
- ты на свидание?- Юха отложил гитару.
- Да! – Холопайнен буквально светился от счастья.
- Да разве можно не отпустить на такое событие?- развел руками Кристус. – Ну отель то потом будет?
Туомас покраснел. Он же был девственником.
- Нннет,- запинаясь ответил он.
- И не надо,- встрял Юха-Пекка. – Отель сейчас не к месту! Это первое свидание, Кристус! Если у вас с Йонне... короче не важно! Иди, Туомас, удачи!
- Спасибо, вам!- Холопайнен хотел было подбежать к ребятам, но Юха-Пекка остановил его рукой: - не надо этих телячьих нежностей. Лучше на свадьбу потом пригласи!
- Да без базара!- Туомас опять застеснялся.
- И не пей!- погрозил пальцем Юха.- Тарья женщина строгая, ты нажрешься там от счастья, она тебя завтра и бросит. Закажешь вино, красное, но отпей чуть-чуть.
Холопайнен хотел что-то возразить, но Лепалуото его перебил:
- Знаю, что хочется! Придется потерпеть!
Туомас опустил голову и вздохнул.
- Приходится выбирать!- развел руками Кристус. – Вот я выбрал Йонне, ты- Тарью.
- Так, ладно, иди, Туомас! А то Кристус начнет перечислять все достоинства Йонне и ты поймешь, что Тарья далеко не идеальна! А этого мы допустить не можем!
- Спасибо, ребята, пока!- закивал Холопайнен и счастливый выскочил из студии.
И только Кристус хотел рассказать о всех достоинствах Йонне, как вдруг дверь отворилась и в студии возник Вилле Лайхьяла, который тащил за ухо героя Финляндии.
- Свитхарт! Дарлинг! Отпусти! Мне больно! Я буду жаловаться! А... хны...
- Вот это ваше.- твердо сказал Лайхьяла,- прости Юха, но оно нам не нужно! Оно замотало нас в конец!
Лепалуото вздохнул:
- Я понял, Вилле, все нормально. Иди.
- Я вам не какая-нибудь вещь, чтобы мной распоряжаться! И если ты весишь на 50 кг больше, это еще ничего не значит! Ты мне ухо чуть не оторвал!
- Если не заткнешься, я тебе не то еще оторву!- погрозился Лайхьяла, но он только погрозился. Он не садист какой-нибудь!
На этом, Вилле подмигнул Юхе и удалился.
Вало надо было спасать ситуацию. Он поправил свой пиджак, стряхнул пылинки и произнес:
- Где у вас тут жалобная книга?
Сначала возникла небольшая пауза, после которой на всю студию номер 2 раздался гомерический хохот Кристуса и Юхи-Пекки.
- Ты жжошь, мужик!- сгибаясь пополам произнес Кристус, держась при этом за гитару.
Вилле от нервов закурил Мальборо Лайтс.
- может ты кончишь уже строить из себя звезду мирового масштаба?- Лепалуото уже не выдержал паузы.
- Завидуешь, дарлинг?
- Нет, чему завидовать? Тому, что подающий большие надежды молодой парень из задрипанной Финляндии, выбившись таки в звезды, угробил себя выпивкой и наркотиками, и что более важно, пропил свой талант так, что последний альбом можно бросить слушать на 4 песне? Мне этому надо завидовать? Нет, уж увольте! Я своих поклонников так не разочарую. И пусть их у меня на 666 тысяч меньше!
Юха конечно понимал, что он мог легко обидеть Вало такими словами, но кому-то это сказать надо было. И как всегда пришлось отдуваться сильному.
Вилле как-то долго стоял в нерешительности, пытаясь понять, как себя вести. Но в его трезвую голову не лезла никакая мысль, пусть даже самая тупая. Поэтому, Вало просто ушел, хлопнув дверью. Он осознал одно: Юха был во всем прав.
«Жизнь – говно» - подумал Вилле Вало и открыл дверь ведущую видимо в подвал, так как спускаться ниже просто было некуда.
Там было очень темно, и герой Финляндии чиркнул зажигалкой. Увидев пустую стену, Вало опустился на пол и закурил. Сейчас он мечтал о том, чтобы его застрелили. Конечно можно было прожечь что-нибудь себе бычком. Но толку от этого все равно бы не было. Он же остался бы жив! А герою Финляндии сейчас хотелось сдохнуть. Почему то он вспомнил те счастливые времена, когда после успеха сингла Right here in my arms они с Миже сидели в баре и у них не было ни копейки, чтобы купить себе пиво. Они тогда вычисляли у кого бы можно выпросить хоть на стаканчик. А теперь у звезды лав-металла было три кредитки, но счастлив он не был.
Докурив сигарету кумир молодежи бросил бычок где-то рядом и стал мечтать о том, чтобы сейчас в подвале появился маньяк и убил его но вместо этого...
Из другого угла послышался какой-то непонятный шум, который мог издавать только человек. Слишком он был громкий. И тут во тьме раздался знакомый голос:
- Кто здесь?
- Юрки ты что ли?- Вало присмотрелся в темноту и чиркнул зажигалкой.
- Вилле! А ты шо здесь делаешь?- великий гот осторожно подошел к Вало на свет.
- Жду маньяка. А ты ищешь готишность?
- Маньяка? Где? Как? Что?- Юрки стал крутиться вокруг своей оси. – Здесь никого нет...
- Да успокойся ты Юрки. Садись. Курить будешь?
Линанкивен присел рядом:
- Я вино тут красное искал. Йонне послал. Давай, буду.
- Да нет выпивки здесь. Ее же конфисковали.
- Что сделали?
- Убрали,- пояснил Вилле. Он забыл, что у Юрки 5 классов образования, да еще и тройки натянули.
- Ааааа... Да... Беда... – Линанкивен затянулся, и тут Вало спросил:
- Юрки, а знаешь, вот убивать – готишно! Ты не пробовал?
Юрки задумался...
- Нет... а что надо?
- Ну... как сказать... ради готики, что ли... Может ты убьешь щас меня? Я тебе расскажу, как отпечатки стереть! И камер здесь нет. Давай Юрки, а?
Линанкивен серьезно задумался. Вряд ли он понимал, что убийство это аморально. Юрки думал о том, что это нужно готике.
- Ты так спокойно отдашь себя в жертву готике?- серьезно спросил Юрки.
- Да конечно, мужик!- Вало обнял за плечи собутыльника. – ради готики я сделаю все, что угодно! Я же гот. Ты не знал?
- Нет..
- Вот теперь будешь знать! Давай, снимай ремень и души меня!
- Подожди! Я щас Юсси позову! С ним будет легче!- Юрки вскочил как подстреляный.
- Стоп! Никакие Юсси здесь не нужны! Ты и один справишься!
- Ну ладно!- Юрки пожал плечами и снял ремень.
Тем временем Бэм Марджера по всему замку искал своего ненаглядного Вало. И уже облазив все комнаты, он почти отчаялся, если бы не додумался пойти в кабинку операторов. Он спросил там у мужиков, не видели ли они Вилле, и те сказали, вроде он спускался куда-то вниз к подвалу. Сердце Бэма почему-то стало биться учащенно, и он сломя голову понесся в то самое место.
- э... потуже... экх... э... фак, не умираю... – хрипел Вилле, желая себе побыстрее сдохнуть.
Юрки никак не мог понять, в чем же дело: душил вроде со всей силы, ремень был кожаный, а тут на тебе. Видимо, не только Love но и Death said no!
Тут очень резко, так что все вздрогнули, дверь в подвал открылась и голос Бэма заорал:
- Вилле, ты тут?
Ну как герой Финляндии мог ответить нет? Это был его любимый Бэм!
- Да, Бэм, я здесь. И юрки тоже здесь!
Вало сбросил ремень с шеи и сказал:
- Иди к нам сюда! Мы наслаждаемся готишностью!
Линанкивен быстро надел ремень и приготовился уже похвастаться Марджере насчет жертвы готике, но Вилле произнес:
- Юрки, мне просил передать Йонне, чтобы ты поскорее возвращался! Забыл тебе сказать! Так что, тебе пора!
- О! и правда! Надо разучивать песню! – Юрки поднялся и выскочил из подвала.
- Вилле! Что с тобой? Кто тебя достал?
- Ой! Да все в порядке Бэм! Жизнь так прекрасна, что нет слов и от счастья закончились сигареты!
- Вилле, мы сейчас же собираем вещи и уезжаем отсюда!
- Бэм! А куда мы поедем? Меня легче застрелить! Меня нигде не признают! Мне все завидуют!
- Мы уедем отсюда далеко, далеко, пошли!- Марджера схватил за руку свою вечную любовь и потащил из подвала.
- А... э... ну...
- Туомас, ты наверно хочешь сказать, что сегодня прекрасный вечер! – поддержала тетка свою ненаглядную любовь.
- Да!- ответил клавишник Найтвиш, и опять уставился в тарелку. Он уже положил вилку на стол, потому что от волнения она все время у него падала из рук.
Тарья спокойно продолжала есть лобстеров.
- И... ты... то есть вы... то есть...- что-то пытался сказать Холопайнен тыча дрожащей рукой в Тарьюшку.
- Я поняла, Туомас. Я хорошо выгляжу и костюм великолепен!- перевела для себя Тарья.
- Да!- подтвердил Туомас, усиленно кивая. Потом он схватился руками за голову и стал тереть виски. «Мне 30 лет, а я веду себя как идиот! Да я ее люблю, ну давай соберись! Сейчас ты опозоришься, и она скажет нет. хотя, ты уже опозорился! Провел тысячи концертов, никогда не попадал мимо нот, а единственную женщину сейчас потеряешь! Что же сказать? Господи, помоги!»
Где-то в астрале тем временем раздалось:
- Я конечно не Господи, но помочь могу...- ответил анх, гладя по харте лежащую рядом хартаграммку. – Ну что, поможем ему?
- А как же Вилечка? Ему так сейчас плохо?
- Твоему Виллечке плохо уже 10 лет. Сначала поможем Туомасу. Я должен восстановить справедливость. Если не я, то никто!
- Ну хорошо, хорошо! Как скажешь, милый,- заверещала хартаграмма.
- Туомас, слушай меня внимательно. Я тебе помогу,- анх настроил астральную связь с Туомасом и стал говорить:- вслух ничего не произноси! Говори мысленно.
Холопайнен вытаращил глаза, думая, что точно уже сошел с ума. Но виду не подал. Туомас все-таки был умным, хоть и девственником.
- Бери вилку и ешь. Делай хоть что-нибудь,- диктовал анх. – Да не дрожи ты! С тобой такие личности общаются! А ты трясешься. Ответь на вопрос: ты готов жениться на Тарье, и прожить с ней всю жизнь в горе и радости? Только не вслух, Туомас!
«Да» мысленно произнес Холопайнен.
- Значит так, в твоем кармане, в пиджаке, лежит обручальное кольцо. Сейчас ты его достанешь и не запинаясь и заикаясь скажешь Тарье, что ты ее любишь. Щас подожди, минутку, мне надо посоветоваться... Харта, как ты думаешь, ему стоит встать на одно колено перед Тарьей?
Ага... значит, харта сказала, что не надо. Слишком пафосно. Итак поверит.
«У меня ннет кольца, я не покупал его...» мысленно произнес Туомас.
- Ой, Господи! Что значит нет? Если ты его не покупал, это не значит, что у тебя его нет! В таком случае у Вилле Вало не было бы и половины, что у него есть! Но он в отличии от тебя вопросов не задавал никогда! Так что, пока я не передумал, доставай кольцо и вручай, а я пошел!
Холопайнен в шоке стал шарить по карману пиджака. Он нащупал что-то твердое и по всей видимости напоминавшее какой-то квадратный предмет. Под столом клавишник быстро разглядел предмет: это оказалась черная бархатная коробочка. Туомас незаметно открыл ее и обомлел: в ней и правда лежало кольцо с бриллиантом.
Холопайнен не выдержал и сделал глоток вина. Тарья молча на него смотрела, пытаясь понять, скажет он что-нибудь или нет.
У Туомаса медлить времени не было. Он вдохнул воздуха в какую-никакую грудь и произнес:
- Тарья... Я люблю тебя и и... и... я брошу пить, то есть я уже бросил... наши дети пойдут в школу... и в институт... а я буду учить их музыке... мама... ты... ты...
На этом его запас слов иссяк, и Туомас резко поставил бархатную коробочку на стол.
Тарья такого быстрого поворота событий не ожидала. Она уставилась на коробочку, потом взяла ее и открыла.
- Ты... выйдешь за меня? Я бббуду готовить... и... посуду мыть...
Туомас опять схватился за голову и прошептал:
- Господи, какую чушь я щас несу??????!!
- Нет, не чушь! – вдруг ответила Тарья. Она аккуратно взяла кольцо и, прослезившись, спросила:
- Я хочу, чтобы ты сейчас сам надел его мне на палец! Я выйду за тебя замуж, даже если ты не будешь мыть посуду, готовить, водить детей в школу и учить их музыке.
Туомас, светясь изнутри и внешне, дрожащими пальцами взял кольцо и надел его на пальчик Тарьи. После этого он просто мечтал упасть в обморок от счастья, но у него не получилось.
- Туомас, может ты теперь поешь? – обратилась к нему Тарья. Любуясь на свое кольцо.
- А... ну да... Тарья, а можно я выпью? Немного...
- Конечно, дорогой!
- Весь бокал?- уточнил Холопайнен на всякий случай.
- Хоть два,- улыбнулась тетка из Найтвиш и выпила для храбрости сама.
Туомас пережил сейчас такой шок, что твердо держать он мог только бутылку. Поэтому, он схватил Дон Периньон и стал хлебать из горла. Тарья была умной женщиной, поэтому сделала вид, что сосредоточилась на своем кольце.
У анха и хартаграммы помимо Туомаса было пару неоконченных дел. Вернее, они были у харты, но так как она все 666 тысяч лет считала анха своим законным супругом, то с легкостью перенесла на него свои заботы.
- Так, один вопрос: мы их совсем кончаем или на время?- спросил анх у харты.
- Ну... не знаю. Они обижают моего Виллечку! Ну на совсем как-то не по человечески...- стала размышлять хартаграмма.
- Значит, надо припугнуть.- решил анх и посмотрел на Лайхьялу. – Ну и чего же мы боимся? Пауков или мышей? Харта, ты посмотри на него. Его что-нибудь испугает? Ну а второй... Понимаешь, он меня на шее часто носит. Юха не позер. Вот не могу я Юхе плохо сделать! Ну и если уж быть полностью честным: избаловала ты своего Виллечку! Вот он и беситься! И Юха ему правду сказал. – выложил анх как на духу. - Уж прости, любимая! Но тут надо не карать остальных, а Виллечку твоего из запоя вытаскивать!
- Так он итак не в запое! Он же трезв! – заплакала хартаграмма, схватившись за харту.
- Ну лана, не плачь! Будет твой Вилечка счастлив! Я обещаю!
И как только анх это сказал...
Вилечка буквально бежал за Бэмом, который орал на весь замок:
- Пошли они все в задницу! Долбо... ненавижу их всех! К чертовой матери убираемся отсюда прямо сегодня!
- Бэм! Бэм подожди! – Вилле не бегал так со школы. Ему показалось, что сейчас у него начнется очередной приступ астмы, и он резко остановился, привалившись к стене.
- что? Что с тобой? Тебе плохо?- Марджера запрыгал вокруг своего ненаглядного Вилечки.
- Нет, стой. Все нормально, просто... Бэм... куда мы поедем? Проект здесь ни при чем...- Вало тяжело дышал, но не мог молчать. Внутри у него все кипело. – Проект... это просто... короче, Бэм, мне уже ничего не поможет. Я конченный человек. Они все правы. Я все... все... пропил... даже душу... у меня ничего нет. И я хочу умереть. Бэм, мне бы только умереть... Я сделал из себя посмешище...
- Нет! Для меня ты не конченный! И есть люди которые всегда будут любить тебя таким, какой ты есть! И это я, это Миже! Это даже старый Сеппыч! И если уж на то пошло, я вот что скажу... Может ты и пропил многое, но ты заработал это многое! У тебя есть и будет право это пропить, так как оно твое! А другим просто нечего пропивать! Кстати, пока ты был пьян пару дней назад... я наблюдал очень интересную картину... я с Туомасом же в одной комнате живу... ну из Найтвиш клавишник... хм, талантливый алкоголик, в запое вот как уже пять лет... из-за женщины... Тарьи... опять же... почему он спился? Потому что ему есть что пропивать, и я имею в виду не деньги, а талант. Когда его нет, пить не хочется. Вот и весь ответ. Так что, не бери в голову Вилле. Это твоя жизнь... и я всегда буду с тобой... А еще Миже, Сеппыч и Линде! Да даже Гас и Бартон! И мама с папой! Слушай, оказывается, можно продолжать до бесконечности.
Бэм держал Вилле за плечо и улыбался.
Вало сначала как-то не реагировал. А потом очень резко разразился таким заразительным смехом, что в течение пяти минут смеялся не только Бэм, а все операторы.
Вилле пошел вместе с Бэмом в свою комнату, где оба увидели очень интересную картину: посреди спальни в нерешительности стоял Алекси Лайхо. А стоял он так, потому что в комнате прямо перед ним то появлялся, то исчезал ящик с водкой.
А происходило так потому, что в астрале харта, анх и озеро спорили насчет счастья. Бодом орало, что Алекси и Вилле нужно нажраться и они сразу станут счастливыми. Анх хватался за анх и кричал, что не позволит спаивать итак уже спившихся молодых мужиков! Харта плакала, так как уже чуть ли не пошла драка. И это могло продолжаться до бесконечности, если бы наконец харта не предложила выход:
- А пусть они сами выберут... ну... если возьмут бутылку, то значит сами того хотят...
- Так они возьмут!- возмутился анх. – Их ничто не остановит! У них же стаж больше 10 лет!
- А Алекси это и нужно для счастья!- погнало свое озеро.
- господи, как меня это все достало! Я сейчас же ухожу в отставку! – анх стал ни на шутку угрожать.
И пока троица ругалась, Вилле Вало не дремал. Увидев такую ситуацию, он подлетел к ящику и хапнул две бутылки, пока они не испарились.
Алекси как проснулся! Он тряхнул головой и с криком:
- За озеро Бодом!- схватил четыре бутылки. Тут ящик пропал. Но водка в руках алкашей не испарилась.
- Бэм! Смотри! – радостно воскликнул Вало как ребенок, показывая на две бутыли.
Марджера через силу улыбнулся.
Лайхо положил корвачку на кровать, а одну в руке стал гладить.
- Ну давайте, выпьем! Мужики, а?- спросил Вало.
Алекси закивал, смутно соображая, кто эти двое. Бэм согласился просто потому, что выхода у него больше не было. У него вообще редко был выход с Вилле Вало.
понедельник, 30 апреля 2007
Название: Незаконченная история.
Автор: Che
Бета: Pchol
Пейринг: Вилле Вало/Брайан Молко, Вилле Вало/Мэри-Сью
Рейтинг: PG-13
Жанр: не вписывается ни в какие понятия. Что-то грубое, правдивое и немного жестокое
Саммари: Молко и Вало расстаются. Что дальше? Надолго ли? Будут ли они вместе когда-нибудь после стольких лет отношений?
От автора: я все действительно придумал. Разумеется, вполне возможно, что это так.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: не читать гомофобно настроенным фанатам Placebo и HIM
читать дальше
Ты развернулся и посмотрел на меня.
- Зачем?
И что тебе ответить? «Потому что я подонок и у меня нет ничего святого»? Ты это хочешь услышать? Ну нет, так не пойдет. Пошел ты. Почему я вообще должен оправдываться? У меня наконец появляется перспектива нормальной жизни, а я должен оправдываться.
- Мне уже исполнилось 30 лет. Я хочу какого-то постоянства… спокойствия. Я хочу определенности в жизни. И большой дом. С уютной спальней, светлой теплой столовой и…
- Фак, Вилле, какая на хер столовая?! Куда тебя заносит?! Ты не такой! Я же тебя знаю!
Ты обиженно надул губки. Ты очарователен… Но мне надоело это. Надоело уже видеться раз в два месяца в дешевых гостиницах и раз в месяц слышать в телефонной трубке твои «героиновые слезы». До смерти надоело вообще-то. А еще надоело объяснять тебе каждый раз, что мы с Лаури лишь коллеги, а с Юрки друзья. И что Миге у меня иногда ночует потому, что у него подружка – истеричка, а не потому что мы спим вместе.
Ты потянулся в карман за сигаретой.
- Хартлесс, ты же бросил, - прошептал я, глядя в окно.
- Ничего не помешало мне начать снова, - пробурчал ты, доставая зажигалку.
Вскоре дым ударил мне в нос. Черт тебя дери, Молко! Я ведь и сам бросил… буквально вчера. Рука сама потянулась за пачкой в куртку. Брайан, усмехнувшись, протянул зажигалку.
- Почему я не бросил тебя, когда у меня родился сын? И почему ты убегаешь от меня как только тебе подвернулась подходящая девчонка? Что помешает нам так же видеться?
Черт, ты все так усложняешь… Я думал, будет легко.
- Я люблю ее…
- Фак, да хватит врать!
Ну вот, кричишь. Без истерик не обошлось. Очень жаль.
- Ни хрена ты не любишь ее! Что я не знаю, как ты любишь?! По-настоящему?! Уж я-то видел… Да ты ту подставную куклу больше любил! Которую тебе нашли, чтобы слухи о нас утихли!
- Йонна…
- Да, именно. Ты с этой хоть целовался, а?! Или просто видел пару раз да биографию читал?!
- Я ее уже год знаю. Мы познакомились в Амстердаме, когда…
- Да по хрен мне, где вы познакомились, мать твою!!! Неужели трудно сказать, что я тебе надоел?! Что я просто не нужен тебе больше?! Вилле, я старше тебя, у меня семья: прекрасная женщина и маленький сын, но мы до сих пор вместе. Но мы видимся. Потому что ТЫ нужен мне. И я нахожу для тебя время.
Как быстро меняется твое настроение. Только что кричал, а теперь здраво рассуждаешь. Да, на самом деле ты прав. Это ужасно трудно. Трудно сказать тебе, что ты мне не нужен. Тем более, что это будет ложь. А я правда не хочу врать! Ты говоришь: нахожу время. Черт, звонок на мобильник в час ночи после двух месяцев отключенных телефонов и молчания, слова: «Встретимся? Я жду тебя в номере 12», всего одна ночь на эмоции, признания, разговоры, которых не получается и секс, а потом чуть заметный поцелуй и твои шаги на лестнице – это время?! Это то время, которое ты находишь для меня?!
- Мне нужны постоянные отношения. Когда ты можешь верить, что вечером тебя ждут, а утром вы вместе сможете попить кофе.
Ты молчишь. Ты молчишь, яростно сдирая лак с ногтей. Насупленный, оскорбленный и обиженный. Трудно поверить, что ты старше меня на целых четыре года. Я затянулся и кинул сигарету на пол. Нужно заканчивать. Ей не нравится, что я так много курю. И что поздно возвращаюсь. Когда она приходит раньше. Нет, на самом деле она замечательная. У нее большие и добрые зеленые глаза, развивающиеся рыжие волосы и чудесная улыбка. Она готова отдать мне всю жизнь, родить от меня ребенка и быть самой примерной женой в мире, но… Но ты прав, мне этого не надо. То есть надо, но… но я действительно не такой. Ну и что, я сильный – перевоспитаю себя!
- Брайан, ты не такой как я. Ты прекрасно можешь совмещать все. И концерты, и гастроли, и семью, и меня. Но я так не смогу! Я разорвусь на части.
Ты молчишь. Ты все еще молчишь. Я надеюсь, это не означает продолжения истерики через несколько минут.
- И потом… Мне слишком тяжело с тобой. Мне тяжело, - ты поднял на меня свои огромные возмущенные глаза,- думать о том, где ты, позвонишь ли ты… Тяжело засыпать неделю после нашей встречи одному. Тяжело думать о том, почему ты отключил телефон.
Ты смотришь на меня несколько минут, иногда открывая рот, будто хочешь что-то сказать, но то ли не находишь слов, то ли не решаешься.
- И да, мне тяжело сломя голову нестись на другой конец города, как только ты позвонишь. Потому что у меня действительно начинает формироваться СВОЯ жизнь. Потому что я боюсь, что каждый раз может быть последним.
Ты опустил свои глаза и посмотрел на мою брошенную сигарету.
- И теперь ты бросаешь меня как курево, - очень тихо сказал ты и встал с дивана.
Я с тоской наблюдал за тем, как ты застегиваешь куртку, которую час назад сбросил с такой радостью. Ты подошел к зеркалу и стер растекшуюся тушь. Повернулся и окинул меня долгим, тяжелым взглядом и скрылся за дверью без слов. Твои быстрые шаги на лестнице, звук колокольчика на двери и всё.
Отель погрузился в ночь. Тишина накрыла внезапно. Вдруг мне стало невыносимо страшно. Страшно за себя. Что теперь будет? Как я теперь без него? А вдруг не смогу? Зазвонил мобильный телефон.
- Алло, - сказал я не сразу сухим тоном.
- Вилле, ты где? Знаешь, сколько времени? Отец звонил, просил зайти завтра! Вилле! Алло!
- Да, да, я понял. Я скоро буду. Наверное…
- ВИЛЛЕЕЕЕ!!!! Какое наверное?! Три часа ночи, пудинг превратился в холодную противную жижу, заходил Юрки, забрал шампанское, я выпила весь чертов индийский чай, а тебя где-то носит!
- Алис, я приду, просто тут… тут проблема одна… Молко… Молко должен вернуть мне куртку, я сижу и жду его, а он опаздывает.
- Он, конечно, не мог зайти домой… Ладно, но я спать пошла. Тут по телеку уже все интересное закончилось!
Тишина, не отключается, ждет пока я не попрощаюсь…
- Пока, свитхарт.
Вот теперь противные гудки в трубке. Она такая живая… и веселая. Слишком. Она добрая и, черт подери, громкая. Как я десять лет назад…
Я подумал и отключил телефон. Она все равно ляжет спать, а я погуляю. Ночной Хельсинки просто прекрасен… Если не натыкаться на шпану.
Я шел по улице и холодный ветер дул мне в лицо. Моросил дождь, сигарета то и дело потухала. Из окна какого-то дома громко играла музыка. Еще минута и она затихла. Неужели соседи вызвали полицию? Эпизод напомнил мне мою молодость. Когда родители только купили мне отдельную квартиру. Каждый вечер ко мне приходили друзья, и мы зажигали до утра. Частенько нас успокаивали полицейские. А иногда пару человек даже увозили в вытрезвитель. Я улыбнулся. Как же это было давно.
И кажется, что к еще более раннему времени относится наше знакомство с Молко. Это был какой-то клуб, где выступало несколько коллективов. Мы, Брайан с парнями и еще кто-то. Нас еще мало кто знал, а Молковское Пласибо уже пользовалось успехом у публики.
Ты стоял на сцене, явно обколотый и пел какую-то безумно трогательную песню. Наш выход был сразу после тебя, и я наблюдал сбоку из-за кулис. Напряжение в зале за твое выступление настолько выросло, что больше половины народа уже было без маек, в слезах и растекшейся туши. Я помню, что мне тогда захотелось тоже быть в зале, плакать и медленно покачиваться в такт завораживающей музыки. После выступления вы откланялись и ушли. Ты прошел мимо меня, голосом маленькой стервочки что-то у кого-то требуя. Даже не заметил… Не обратил внимания.
Наше выступление после Пласибо было бледным и неинтересным. Я сам это понимал и, как ни странно, не хотел менять ситуацию. Нас худо-бедно приняли, немного поаплодировали и проводили даже с одобрением.
На пути в темную улицу (я даже не заходил в то время гримерку, мы с парнями сразу ехали по барам и клубам и просаживали гонорар), проходя мимо какой-то двери, я услышал стоны. Стоны человека, который собирается покончить жизнь самоубийством. Ну, мне тогда так показалось. Не знаю, что меня дернуло – может бродивший во мне ром, может проснувшееся чувство сострадания, но я без стука ворвался в комнату.
И какая меня ждала картина? Ты лежишь на продавленном стареньком диванчике в судорогах и стонешь, чтобы тебе принесли героину или хотя бы что-нибудь покурить. Как только я вошел, ты дернулся и закричал.
- Где этот факин героин! Фак! Мне сейчас это нужно!!! Фак, факин мир со всеми факин людьми, факин растениями и факин животными!!! АААА!!!!
Мне следовало бы закрыть дверь с той стороны и быстро уйти, забыв о происходящем, но я стоял как дурак и не мог оторвать взгляд. Ты извивался, драл в клочья диванное покрытие, кричал, матерился и совсем забыл обо мне. Твое худое тельце выглядело так, будто сейчас переломится сразу в нескольких местах. Вдруг ты резко выгнул спину, вытянул ноги и руки вдоль туловища и замер.
- Стефан!.. – тихо-тихо позвал ты, - Стефан! Ты мне нужен! Очень…
И ты тихонько заплакал. Тельце дернулось, и ноги будто сами поджались к груди, а руки закрыли лицо. Вот картина: я стою возле двери с широко раскрытыми глазами, смотрю на тебя, а ты – маленький черный комочек, судорожно рыдающий на диване. И тут меня что-то дернуло – я подошел к тебе, присел на корточки и протянул сигарету. Просто сигарету, но ты посмотрел на нее так, будто это ангел спустился с небес, чтобы взять тебя за руку, поставить на ноги и сказать: «Хей, парень, держись! Тебе еще рано класть на этот свет! Вставай!». Вот так ты посмотрел на простую сигарету своими глазищами. Трясущейся рукой ты осторожно взял ее из моих рук и поднес ко рту. Но сигарета выпала и покатилась по полу под диван. Ты застонал. Тихо, безысходно и немного обиженно. Из глаз снова брызнули слезы, а руки принялись размазывать тушь и сопли по лицу. Не в силах смотреть на это, я достал еще одну сигарету, сам вставил ее тебе в рот и подпалил. А ты, все еще ничего не соображая, даже не затянулся. Сигарета потухла. На нее капнула крупная слеза. Пару секунд подумав, я сам подкурил ее и снова засунул тебе в рот. Ты вопросительно посмотрел на меня.
- Затянись.
Ты послушно втянул в себя дым и вздрогнул. Закрыл глаза, выпустил дым через нос, затянулся еще раз, снова выпустил дым и взял сигарету в руки. По лицу медленно расползлась улыбка.
В полной тишине ты докуривал сигарету, а я все сидел на корточках и смотрел на тебя снизу вверх. Докурив, ты бросил бычок на пол и тихо сказал: «Еще».
У меня было пол пачки. Я выкурил одну, ты остальные. Все в полной тишине. Потом ты посмотрел на меня, будто первый раз видишь, и сказал:
- Сядь на факин диван.
Я послушно уселся рядом, только сейчас почувствовав, что ноги жутко затекли.
- Рассказывай, - сказал ты.
- Что? – я совершенно не понял, что ты имел в виду.
- Рассказывай, - повторил ты, - кто ты, что ты и зачем здесь.
Твой голос снова звучал стервозно и требовательно. Будто все тебе должны. Я рассматривал твои колени.
- Хорошо, - подвел ты итог моему молчанию, - ты знаешь где достать какие-нибудь таблетки в этом факин городе?
- Нет.
- Фак. Факин город. Вот и Стефан не знает, - сказал ты, как бы что-то объясняя мне.
- Ясно.
Миге с ребятами уже уехали тогда, но это я узнал потом. Сейчас я мучительно искал предлог чтобы уйти.
- Может, поищем наркоту? Вместе? – скорее даже утвердительно, а не вопросительно сказал ты.
И я согласился. Потом была сумасшедшая ночь, несколько клубов, непонятные люди, странные огни, курево, коктейли и таблетки, таблетки, таблетки… Потом я опоздал на поезд и пришлось еще несколько часов ждать на вокзале. С тобой. Ты привязался ко мне, и, казалось, боялся остаться один. Потом я заставил тебя вспомнить номер Стива, и я договорился с ним, что он подъедет и заберет тебя. Мы попрощались, я сел на поезд и уехал в Хельсинки.
Через пару недель в моей квартире раздался телефонный звонок.
- Алло, - как всегда сухо ответил я.
- Привет, помнишь меня? – голос показался знакомым, но каким-то неприятный и странным.
- Да, - осторожно сказал я.
- Фак, не ври мне, ты, мать твою, хоть ты не ври мне! Фак, - и я вспомнил. Вспомнил этот требовательный стервозный голосок.
- Молко? – спросил я, и он осекся. - Молко, это ты?
На том конце засмеялись.
- Я. Хочешь встретиться?
- Где? – сразу спросил я, потому что встретиться хотелось. Непонятно почему, но хотелось.
- Я сейчас в факин Хельсинки, в отеле «Chence» в факин 17 номере.
- Я скоро буду, - сказал я, натягивая куртку.
Ты ждал меня, сидя на подоконнике и распивая бутылку виски.
- Привет, - сказал ты, не оборачиваясь, когда я захлопнул за собой дверь.
- Привет.
- Хочешь факин виски, - сказал ты и протянул бутылку.
Я подошел к тебе, взял бутылку и сел на другой конец подоконника. Сделав несколько глотков, я отдал бутылку тебе и достал сигарету. Жестом руки ты потребовал себе тоже. Мы молча курили и рассматривали друг друга.
- Как ты? – наконец спросил я, лишь бы что-нибудь спросить.
Ты улыбнулся и стал рассказывать. Про сбежавшую подружку, про Стефана, про случайный секс с каким-то парнем, имя которого ты даже не спросил, про сложности с записью альбома, про критиков, про турне по Европе… Потом рассказывал я. Все, что накопилось, что беспокоит, про группу и про личную жизнь, которая не складывается. Потом мы уже оба говорили, перебивая друг друга и буквально выливая всю свою жизнь. Ты рассказал о том, как первый раз накрасился, как в пять лет потерял любимого плюшевого тигра, как познакомился со Стивом…
Мы до утра разговаривали, выпили несколько бутылок виски, глотали какие-то таблетки и скурили огромное количество сигарет. Потом ты попрощался и ушел, а я еще сидел там же. За номер ты, конечно, не заплатил. Хорошо, что у меня были с собой какие-то деньги.
Капля дождя попала мне прямо в глаз, и он тут же заслезился. Я снял шапку и вытер лицо. В тот раз ты несколько месяцев не звонил и не появлялся. Я часто думал о тебе. Ты казался совершенно не таким, как на сцене. А еще с тобой было интересно. Действительно интересно. Ты мог насмешить, мог заставить грустить, мог действительно расстроить или ввести в прострацию, но с тобой было не скучно. К тому времени я уже успел хлебнуть «взрослой» клубной жизни, моя группа была знаменита в Финляндии и нередко выступала в Европе. Мы уже собирали стадионы. И я уже немного разочаровался во всем, мне уже наскучило однообразие водки, наркотиков и случайных девочек. Или иногда мальчиков. А ты был как глоток кардинально нового коктейля. Приток абсолютно новых ощущений. Я стал присматриваться к твоим выступлениям по телевизору. Прислушиваться к твоим песням и выступлениям на радио. Как ты себя повел, что ты сказал, кому подмигнул… Мне стало интересно сравнивать: что сделал бы я. А однажды, после нескольких бутылок водяса в компании Юрки, я задумался: а что, если бы ты подмигнул мне? Что, если бы у нас с тобой что-то было? Мысль была пьяной и обрывочной, но я вспомнил о ней на следующий день под вечер. Следующие несколько недель я думал только о тебе. Нужно было записывать альбом, а мой голос не хотел меня слушаться. Да и ноги несли меня мимо студии в бар. Я чувствовал себя настолько непривычно, что просто не хотел разбираться. Но мысли о Молко просто преследовали меня. Вскоре я не мог спать, я не мог есть, я не мог пить. Я сидел перед окном и тупо смотрел вниз на проезжающие машины. Я дергался каждый раз, когда звонил телефон. Я надеялся, что это ты. Как же это было давно… Будто в другой жизни. В конце концов, я потерял тогда надежду, потому что звонил мне лишь представитель звукозаписывающей компании и орал, что я не выполняю контракт. Я поставил телефон на автоответчик и вообще забил на все.
И вот ты позвонил.
Автоответчик загудел, послышалось щелканье и прорезался голос:
- Фак, я надеялся, ты дома, - послышался всхлип, - факин мир, факин телефон, - на заднем плане кто-то стал кричать, - Вилле, короче позвони мне, ладно? Фак, почему ты не дома…
Все время, пока ты говорил, я сидел в оцепенении, но тут подорвался и взял трубку.
- Алло! Молко! Не бросай трубку, я дома!
- Ааа… Вилле… - на том конце кто-то хлопнул дверью, - Вилле, мне так плохо…
- Где ты?
- Я? Я… я в Берне.
- Далековато…
- Вилле, я не могу больше… Они ушли… - ты говорил так, будто тебе тяжело и с болью дается каждое слово, - я… тут… я… Фак! И сигарет… нету. Кончились, - ты засмеялся, - Западло, да?!
- Ты в отеле? – решение пришло мне в голову мгновенно.
- Да, я в «Grace»
- Номер?
- 132… Вилле… Я… Фак, я не знаю, что я хотел сказать! – с той стороны телефона тебя накрыла истерика.
- Жди.
Я положил трубку, встал и стал одевать джинсы. За то время, пока я страдал по тебе, мои руки ослабели, и теперь они не хотели слушаться меня. Кое-как я собрался, позвонил в аэропорт, взял деньги и помчался к тебе.
Через четыре часа я открыл дверь в пустой номер. Тебя там не было. Мой ослабший организм попытался упасть в обморок, но я усилием воли заставил себя войти и осмотреться. Я прислушался. В ванной текла вода. Преодолевая свое волнение, я распахнул дверь в ванную и увидел тебя. Ты сидел в ванной в одежде, на пол стекала вода, на полу плавали телефон и пустая вонючая бутылка из-под дешевого вина. Твои губы были синими, руки тряслись, а глаза то распахивались, то закрывались.
Я подошел к тебе, не решаясь ничего сказать или прикоснуться. Я нечаянно дотронулся до руки, она была холодна как лед. Тут до меня дошло, что надо вытащить тебя. Непослушными руками я закрутил краны и взял тебя за руку. Ты заскулил. Я взял вторую руку и потянул на себя. Я был настолько слаб, что не мог поднять тебя. Тебя – худощавого как ребенка, легкого словно пушинка. Я подхватил тебя подмышки и изо всех сил потянул. Я поднял тебя и упал назад. Ты упал на меня. Мы лежали на холодном полу, в воде: я без сил, ты без сознания.
Потом я пришел в себя, смог встать и дотащить тебя до кровати. Я раздел тебя, уложил и укутал в плед. Вызвал горничную. Пока она убирала в ванной, я сидел в кресле и потихоньку приходил в себя. Помог заказанный виски. Пол бутылки оживили меня, и я смог встать, закрыть дверь за горничной и покурить. Ты спал. Твое дыхание было размеренным и спокойным, губы приобрели нормальный цвет.
Я просидел до утра, боясь разбудить тебя или оставить одного. Ты проснулся ближе к обеду и сразу начал материться. Ты ругался около десяти минут, непослушным языком пытаясь выговорить изощренные ругательства, потом затих и огляделся вокруг. Ты заметил меня, и уголки твоих губ немного поднялись.
- Вилле! Ну что за факин мир! И ты здесь…
Я молчал, не зная, что ответить. Ты тоже молчал и почти радостно смотрел на меня.
- Я рад, что ты со мной, - наконец сказал ты, - сигареты не будет?
Я прикурил тебе сигарету и сел рядом. Ты лежал под одеялом такой раскрасневшийся и улыбающийся, смотрел на меня снизу вверх и курил. Повинуясь секундному позыву, я нагнулся и поцеловал тебя в щеку.
На твоем лице сразу отобразилось столько эмоций, что я еле поборол в себе желание засмеяться. Ты был безумно удивлен, растроган и… обрадован.
- Ты приехал ко мне из Хельсинки? – спросил ты, улыбаясь горделивой улыбкой.
- Да. Я приехал из Хельсинки.
- Фак, Вилле! Ты даже не представляешь, что это значит для меня, - ты поймал мою руку и крепко сжал в своей, - ко мне еще никто никогда не приезжал из Хельсинки.
Ты сказал это таким трогательным тоном, что я тихо и хрипло засмеялся. Ты улыбнулся еще шире, поднес мою руку ко рту и поцеловал. От руки по всему телу у меня прошла дрожь. Ты требовательно схватил меня за рубашку и притянул к себе.
Сзади раздался громкий сигнал машины. Я показал водителю фак, но все же отошел с дороги. Водитель что-то кричит, но я не слышу его. В тот раз ты поцеловал меня. Ощущения… ощущения были такие, будто я в первый раз целуюсь. Мы долго лежали вдвоем и… и просто обнимали друг друга. И целовались. А потом пили виски, снова целовались, курили, и, кажется, даже лапали друг друга. Я не помню, это было давно. Помню, что вечером мы сели на поезд и уехали в Амстердам. Мы были вместе целую неделю. Ходили по клубам, пили, что-то курили, глотали таблетки и занимались сексом. О да, тогда мы уже спали вместе. Через неделю мы опомнились и разъехались по своим делам. Я записывал альбом, ты гастролировал и записывал дуэты с разными группами. Через пару недель ты позвонил, и мы проболтали всю ночь. А через три дня я сел на самолет и полетел в Лондон. Помню твое лицо, когда я заявился в какой-то клуб на твое выступление.
Ты пел песню, улыбаясь и бурно жестикулируя, и вдруг увидел меня. Я стоял прямо возле сцены и тоже улыбался. Все оставшиеся песни ты пел, глядя на меня, а после концерта я зашел в гримерку и ты сразу на меня накинулся.
- Вилле, фак, ты здесь! Я так рад… Вилле, - это уже стон вырвавшийся, когда моя рука прошлась по твоей спине.
- Брайан, ты великолепен, - прошептал я и накрыл твои губы своими.
Мы занимались сексом прямо в твоей гримерке, на полу. Ты громко стонал, я кричал еще громче, кто-то зашел и быстро вышел обратно, но мы не обратили внимания.
Я зашел в круглосуточный супермаркет и купил пива. Как сейчас помню тот вечер. Мы исступленно целовались и не могли надышаться друг другом. А после я попрощался и улетел в Хельсинки. Обратно. Записывать альбом. Ну, расстались мы с тобой тогда не надолго… Через три дня ты стоял и ждал меня возле моей квартиры с бутылкой виски.
Так мы мотались по Европе несколько месяцев. Это потом были редкие встречи во второсортных отелях и грубые выяснения отношений. Это потом ты грозился порезать себе вены, если я не прекращу общаться с Линде. Конечно, то, что он мой электрогитарист, тебя ни в коей степени не трогало. А тогда мы были на пике молодости, на пике страсти… Нам было плевать на всех вокруг. Вскоре страсть утихла. Мы не виделись неделю, две, три… И никто не звонил. Я был в прекрасном расположении духа, ходил по клубам, спал с фанатками и почти забыл о тебе. Ты оказался «за кадром». Отношения утихли. Никто не ссорился, не кидал никого, мы просто перестали видеться. Но через пару месяцев мы все же встретились. На фестивале в Германии. ХИМ были хэдлайнерами, все было мне по колено, к тому же был прекрасный солнечный день…
Фанаты орали, дрались, пили пиво и ломали гитары. Короче, шел обычный второй день фестиваля. Все немного затихли – я вышел на сцену. Затихли на долю секунды. Потом волной накатились крики, визги, свист… Я улыбнулся в своей манере и затянул «Gone with the Sin». Толпа приняла песню даже лучше, чем обычно. Все пели вместе со мной, не хотели отпускать со сцены, а когда я ушел еще долго аплодировали. За сценой было темно, валялись какие-то палки, оборудование, и шастали непонятные люди. Я поспешил свалить и отправился прямиком в бар. Виски там был отвратный, но пиво очень даже ничего. В баре какая-то пьяная толпа громко смеялась, кричала и приставала к приходящим. «Фак» - глубокомысленно подумал я тогда и поспешил забиться в дальний угол. Попадать не хотелось. Но, не судьба. Через несколько минут я услышал стервозный голос, громко обсуждающий персону «человека, грустно пьющего пиво». Я упорно не обращал внимания, пока компания не пихнула на меня какого-то ненормального. Но – судьба такова, что этим ненормальным оказался ты. Ты развалился на моем столе, держа во рту сигарету и хихикая. Меня пока что не замечал.
- Здравствуй, любимый, - тихо сказал я, мрачно смотря на тебя.
Ты затих, в шоке глядя на меня.
- Не ожидал? – ласково спросил я.
Ты помолчал еще несколько секунд, а потом стал ржать. Конечно же, мне ничего не оставалось, как заржать вместе с тобой.
- Ладно, - сказал ты, встав со стола и обращаясь к своей компании, - мы пойдем прогуляемся, я скоро вернусь.
Мы вышли из бара и направились в сторону гостиницы.
- А может, у меня нет времени? – спросил я.
- Ты не звонил мне, - сказал ты, - мой факин телефон не зазвонил ни разу за эти факин месяцы.
- Тебе никто не звонит кроме меня?
- Не язви, тебе это не идет.
- Конечно, - пробурчал я, закуривая сигарету.
- Фак, может, поделишься? – ты смотрел на меня своим сучьим взглядом, ища по карманам ключ от своего номера.
- Я не знал, что ты здесь.
Ты, наконец, нашел ключи и открыл дверь.
- Вот так факин сюрприз, да, Вилле?
Ты все же отобрал у меня сигарету и резкими движениями подкурил ее. С наслаждением выпустил дым и зашел в номер, жестом приказав следовать за тобой.
- Молко, ты сука,… - начал было я, но ты перебил.
- Да я знаю, не думай, что ты очень оригинален, фак, - ты ходил по комнате, открывал шкафы и полки, вываливал вещи и как бы между делом кидал мне реплики, - Думаешь, ты единственный, кто владеет этой страшной факин тайной?
- Что ты, мать твою, делаешь?! – не выдержал, наконец, я. Твое поведение меня бесило.
- Ищу факин презерватив, - держа сигарету во рту, пробубнил ты и открыл очередной ящик.
От этой реплики я даже сел. Меня накрыло волной бешенства, раздражения и протеста.
- А может я не хочу тебя трахать? – сказал я, стараясь не рассматривать твою задницу.
- Ой, да ты что? – резко повернулся ко мне лицом ты, - ты меня не хочешь?
Ты положил сигарету на тумбочку и, плавно покачивая бедрами, отправился в мою сторону. Ты облизал палец и провел им по моей щеке. Я почувствовал предательское движение внизу живота. К горлу подполз комок, слова не хотели выходить из горла.
- Вот, поэтому я и ищу факин презерватив, - подвел ты итог моему молчанию и снова ушел к шкафу.
- У меня есть, - пробурчал я спустя некоторое время.
- Фак! Мать твою, факин человек, и ты до сих пор молчал? – ты возвел глаза к потолку и подвигал губами без слов, - мы потеряли столько факин времени…
Ты подошел ко мне и сел рядом.
- Ну ладно, я тебя простил, - сказал ты и тут же прервал поток моего возмущения, - я скучал.
Из твоих губ это прозвучало так трогательно, что я сразу же забыл обо всем. Я мог лишь улыбнуться и…
И, конечно, заняться с тобой сексом. И делать это регулярно утром, днем, вечером и ночью в течение следующих четырех дней. Нет, я был не против, не думайте! Глупости, я просто ни о чем не думал. Потом мы опять разъехались, но, вот парадокс, вскоре я приехал в Лондон. Просто так. И прожил там с тобой три месяца. А следующие три ты жил у меня. А потом мы вместе ездили по Европе. И все следующие три года мы виделись довольно часто. И даже несколько раз выступали вместе. Пиво закончилось, я выкинул бутылки и повернул по направлению к дому. В те годы очень мало людей знали о наших отношениях. А потом нас крупно застукали. Мы совсем потеряли страх и отправились на свидание в один крупный французский ресторан на Сене…
Приятный ветер дул мне в лицо, город уже погрузился во тьму, горели огни Эйфелевой башни, и ты сидел напротив меня. Вдобавок ко всему еще совсем рядом играла шарманка, так что твой противный голосок был практически не слышен и можно было себе представить, что ты говоришь что-нибудь романтичное и цензурное. Мы держались за руки и пили очень вкусное красное вино. Весь мир не имел значения. Мы даже пару раз целовались. Казалось, никто нас не замечает. Но, по прошествии часа нашего свидания, на мой неотключенный телефон позвонил продюсер и спросил, что это мы там вытворяем. Пришлось нам брать ноги в руки и нестись на другой конец города в какую-то грязную студию. Оказалось, репортеры сделали весьма недвусмысленные снимки. Нам пришлось наскоро попрощаться и разъехаться по гостиницам.
Мой дом уже виднелся за поворотом. Вот, всего несколько шагов, и я там. Тогда мне нашли Йонну. Не знаю, кого тебе, но не виделись мы очень долго. Боялись. Боялись оба, что потеряем толпы фанаток, признание, популярность, деньги… Нас с Йонной фотографировали на каждом шагу, придумывали красивые истории и брали «правдивые» интервью. Нам сделали одинаковые татуировки создали миф о приближающейся свадьбе. А потом у нас случилось «трагическое расставание». Мое сердце было разбито, рейтинги на максимумах, синглы взрывали чаты, а ты… а о тебе я все реже вспоминал. Нет, я помнил, я желал встречи с тобой, я действительно чувствовал «потребность в тебе», но все реже и реже… Ты отошел на задний план и стал воспоминаньем. Но, настроение – штука непонятная. Короче, однажды вечером я решил тебе позвонить. В твоем мобильнике долго шли гудки, но, в конце концов, послышалось заспанное…
- Вот фак, факин фак мир, кто бы это мог быть? Алло!
- Спишь? – спросил я.
- Нет, фак, в это время я обычно танцую факин танго со своим факин холодильником! Фак! Кто это! Факин фак, какого мне звонить в… эй, ты! Сколько там времени?! И кто ты, мать твою?! Фааак…
- Время?.. У меня 10 вечера. А ты где?
- Фак, ты даже не знаешь где я?! Да зачем тебе это, фак! Фак! Я в Вене… Фак, кажется в Вене…
- Значит и у тебя десять вечера…
- Фак, я сплю уже почти сутки… Фаааак…
- Что случилось? – спрашиваю я и подготавливаюсь слушать.
- О… - ты начинаешь рассказывать о безумной вечеринке, сексе и героине, а я молча слушаю, потягивая пиво. Ты говоришь около часа со всеми грязными, мелкими подробностями, а потом вдруг спрашиваешь, - я надеюсь, ты не мой младший брат?
- А он у тебя есть? – удивляюсь я.
Ты смеешься.
- Нет, но вдруг… Вот фак, так кто ты?
- Это Вилле, - говорю я и слышу сосредоточенное молчание.
- Вилле? – переспрашиваешь ты и дышишь в трубку, - фак, Вилле… - твой голос дрожит. По щекам наверняка льются слезы, - ты… ты позвонил! Фак, я не слышал тебя факин кучу времени… Вилле… Где ты? Ты рядом? Ты придешь?
- Я в Хельсинки, - грустно сказал я, - я не могу. Завтра утром у меня интервью и фотосессия. Прости, детка…
- Вилле, я лечу к тебе! Жди! – и ты кинул трубку.
Через час ты позвонил и сказал, что ждешь в отеле. Я примчался к тебе. Сразу же. Мы даже ничего не сказали друг другу – сразу кинулись целоваться. Ты плакал, я кричал, мы разбили какую-то вазу, кто-то стучал в стену, но это было не важно. Важно было то, что мы снова вместе. Утром ты быстро поцеловал меня, оделся и уехал.
Вернулся ты через две недели – тот же сценарий. А потом еще через две. И еще. И мы уже больше почти не разговаривали. Не смеялись и не сидели на подоконниках. Мы просто спали раз в две недели. Иногда реже. Иногда у меня или у тебя не получалось. Однажды ты пропал на три месяца. И даже не объяснил. В какой-то газете я прочитал, что твоя подружка беременна. Я поздравил тебя, ты только ухмыльнулся. Вот мы и здесь. В этой лаже.
Я открыл квартиру и зашел в коридор, пропахший благовониями и сигаретами. Зазвенели колокольчики, с тумбочки что-то упало, я запнулся о ковер и с тихим матом схватился за зеркало. Зеркало пошатнулось, с него посыпались бусы, откуда-то потекла вода. Я осторожно прислонил зеркало к стене и аккуратно снял куртку. Бросил ее на пол и прошел в гостиную. Там все было разбросано, диван чем-то залит, пол ровным ковром устлан дисками, на абсолютно чистом столе стоял ноутбук. Я усмехнулся и стянул с себя рубашку. В квартире было тихо, дверь в спальню закрыта. Я прошел туда и посмотрел на Алису. Она спала, обнимая одной рукой плюшевую собаку по имени Вилле. Сразу вспомнился тот старый анекдот: «Вот мой дом, моя кухня, моя спальня, вот моя жена, а рядом с ней лежу я». Я осторожно лег на кровать и закрыл глаза. Спать не хотелось. Я думал о Брайане. Где он сейчас? Что с ним? Увидимся ли мы еще? Наши отношения – долгая история, мы часто ссорились и расставались, но теперь… теперь все серьезно. Сколько ему уже лет? 33? 34? 35? А ведь когда мы только познакомились, он был еще юным. А я вообще… Столько лет… но я долго думал о том, чтобы прекратить это… слишком даже долго, наверное. На самом деле сейчас у меня есть все. Все, что мне нужно. Дом, девушка, будут дети, группа популярна, новая пластинка почти готова. Тебе нет здесь места. В моем мире. И я не должен скучать. Еще впаду в депрессию… Опять начну спиваться, ночевать на улицах… Кому это надо? Никому. А с тобой только так и можно… Какая же ты все-таки сука, Молко…
Утро накрыло внезапно, как и мое решение. Я позвонил в аэропорт и заказал один билет до Лондона в один конец. Ты сидел в аэропорту и ждал меня. Ты сказал, что знал, что я приду. Самолет улетел в Лондон без нас. Мы отправились в Амстердам. Что ж, я выбрал. Я выбрал для себя то, что выбрал. И срать мне на весь факин мир.
Автор: Che
Бета: Pchol
Пейринг: Вилле Вало/Брайан Молко, Вилле Вало/Мэри-Сью
Рейтинг: PG-13
Жанр: не вписывается ни в какие понятия. Что-то грубое, правдивое и немного жестокое
Саммари: Молко и Вало расстаются. Что дальше? Надолго ли? Будут ли они вместе когда-нибудь после стольких лет отношений?
От автора: я все действительно придумал. Разумеется, вполне возможно, что это так.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: не читать гомофобно настроенным фанатам Placebo и HIM
читать дальше
It's in the water baby
It's in the pills that pick you up
It's in the water baby
It's in the special way we fuck
It's in the water baby
It's in your family tree
It's in the water baby
It's between you and me
Placebo “Post Blue”
It's in the pills that pick you up
It's in the water baby
It's in the special way we fuck
It's in the water baby
It's in your family tree
It's in the water baby
It's between you and me
Placebo “Post Blue”
Ты развернулся и посмотрел на меня.
- Зачем?
И что тебе ответить? «Потому что я подонок и у меня нет ничего святого»? Ты это хочешь услышать? Ну нет, так не пойдет. Пошел ты. Почему я вообще должен оправдываться? У меня наконец появляется перспектива нормальной жизни, а я должен оправдываться.
- Мне уже исполнилось 30 лет. Я хочу какого-то постоянства… спокойствия. Я хочу определенности в жизни. И большой дом. С уютной спальней, светлой теплой столовой и…
- Фак, Вилле, какая на хер столовая?! Куда тебя заносит?! Ты не такой! Я же тебя знаю!
Ты обиженно надул губки. Ты очарователен… Но мне надоело это. Надоело уже видеться раз в два месяца в дешевых гостиницах и раз в месяц слышать в телефонной трубке твои «героиновые слезы». До смерти надоело вообще-то. А еще надоело объяснять тебе каждый раз, что мы с Лаури лишь коллеги, а с Юрки друзья. И что Миге у меня иногда ночует потому, что у него подружка – истеричка, а не потому что мы спим вместе.
Ты потянулся в карман за сигаретой.
- Хартлесс, ты же бросил, - прошептал я, глядя в окно.
- Ничего не помешало мне начать снова, - пробурчал ты, доставая зажигалку.
Вскоре дым ударил мне в нос. Черт тебя дери, Молко! Я ведь и сам бросил… буквально вчера. Рука сама потянулась за пачкой в куртку. Брайан, усмехнувшись, протянул зажигалку.
- Почему я не бросил тебя, когда у меня родился сын? И почему ты убегаешь от меня как только тебе подвернулась подходящая девчонка? Что помешает нам так же видеться?
Черт, ты все так усложняешь… Я думал, будет легко.
- Я люблю ее…
- Фак, да хватит врать!
Ну вот, кричишь. Без истерик не обошлось. Очень жаль.
- Ни хрена ты не любишь ее! Что я не знаю, как ты любишь?! По-настоящему?! Уж я-то видел… Да ты ту подставную куклу больше любил! Которую тебе нашли, чтобы слухи о нас утихли!
- Йонна…
- Да, именно. Ты с этой хоть целовался, а?! Или просто видел пару раз да биографию читал?!
- Я ее уже год знаю. Мы познакомились в Амстердаме, когда…
- Да по хрен мне, где вы познакомились, мать твою!!! Неужели трудно сказать, что я тебе надоел?! Что я просто не нужен тебе больше?! Вилле, я старше тебя, у меня семья: прекрасная женщина и маленький сын, но мы до сих пор вместе. Но мы видимся. Потому что ТЫ нужен мне. И я нахожу для тебя время.
Как быстро меняется твое настроение. Только что кричал, а теперь здраво рассуждаешь. Да, на самом деле ты прав. Это ужасно трудно. Трудно сказать тебе, что ты мне не нужен. Тем более, что это будет ложь. А я правда не хочу врать! Ты говоришь: нахожу время. Черт, звонок на мобильник в час ночи после двух месяцев отключенных телефонов и молчания, слова: «Встретимся? Я жду тебя в номере 12», всего одна ночь на эмоции, признания, разговоры, которых не получается и секс, а потом чуть заметный поцелуй и твои шаги на лестнице – это время?! Это то время, которое ты находишь для меня?!
- Мне нужны постоянные отношения. Когда ты можешь верить, что вечером тебя ждут, а утром вы вместе сможете попить кофе.
Ты молчишь. Ты молчишь, яростно сдирая лак с ногтей. Насупленный, оскорбленный и обиженный. Трудно поверить, что ты старше меня на целых четыре года. Я затянулся и кинул сигарету на пол. Нужно заканчивать. Ей не нравится, что я так много курю. И что поздно возвращаюсь. Когда она приходит раньше. Нет, на самом деле она замечательная. У нее большие и добрые зеленые глаза, развивающиеся рыжие волосы и чудесная улыбка. Она готова отдать мне всю жизнь, родить от меня ребенка и быть самой примерной женой в мире, но… Но ты прав, мне этого не надо. То есть надо, но… но я действительно не такой. Ну и что, я сильный – перевоспитаю себя!
- Брайан, ты не такой как я. Ты прекрасно можешь совмещать все. И концерты, и гастроли, и семью, и меня. Но я так не смогу! Я разорвусь на части.
Ты молчишь. Ты все еще молчишь. Я надеюсь, это не означает продолжения истерики через несколько минут.
- И потом… Мне слишком тяжело с тобой. Мне тяжело, - ты поднял на меня свои огромные возмущенные глаза,- думать о том, где ты, позвонишь ли ты… Тяжело засыпать неделю после нашей встречи одному. Тяжело думать о том, почему ты отключил телефон.
Ты смотришь на меня несколько минут, иногда открывая рот, будто хочешь что-то сказать, но то ли не находишь слов, то ли не решаешься.
- И да, мне тяжело сломя голову нестись на другой конец города, как только ты позвонишь. Потому что у меня действительно начинает формироваться СВОЯ жизнь. Потому что я боюсь, что каждый раз может быть последним.
Ты опустил свои глаза и посмотрел на мою брошенную сигарету.
- И теперь ты бросаешь меня как курево, - очень тихо сказал ты и встал с дивана.
Я с тоской наблюдал за тем, как ты застегиваешь куртку, которую час назад сбросил с такой радостью. Ты подошел к зеркалу и стер растекшуюся тушь. Повернулся и окинул меня долгим, тяжелым взглядом и скрылся за дверью без слов. Твои быстрые шаги на лестнице, звук колокольчика на двери и всё.
Отель погрузился в ночь. Тишина накрыла внезапно. Вдруг мне стало невыносимо страшно. Страшно за себя. Что теперь будет? Как я теперь без него? А вдруг не смогу? Зазвонил мобильный телефон.
- Алло, - сказал я не сразу сухим тоном.
- Вилле, ты где? Знаешь, сколько времени? Отец звонил, просил зайти завтра! Вилле! Алло!
- Да, да, я понял. Я скоро буду. Наверное…
- ВИЛЛЕЕЕЕ!!!! Какое наверное?! Три часа ночи, пудинг превратился в холодную противную жижу, заходил Юрки, забрал шампанское, я выпила весь чертов индийский чай, а тебя где-то носит!
- Алис, я приду, просто тут… тут проблема одна… Молко… Молко должен вернуть мне куртку, я сижу и жду его, а он опаздывает.
- Он, конечно, не мог зайти домой… Ладно, но я спать пошла. Тут по телеку уже все интересное закончилось!
Тишина, не отключается, ждет пока я не попрощаюсь…
- Пока, свитхарт.
Вот теперь противные гудки в трубке. Она такая живая… и веселая. Слишком. Она добрая и, черт подери, громкая. Как я десять лет назад…
Я подумал и отключил телефон. Она все равно ляжет спать, а я погуляю. Ночной Хельсинки просто прекрасен… Если не натыкаться на шпану.
Я шел по улице и холодный ветер дул мне в лицо. Моросил дождь, сигарета то и дело потухала. Из окна какого-то дома громко играла музыка. Еще минута и она затихла. Неужели соседи вызвали полицию? Эпизод напомнил мне мою молодость. Когда родители только купили мне отдельную квартиру. Каждый вечер ко мне приходили друзья, и мы зажигали до утра. Частенько нас успокаивали полицейские. А иногда пару человек даже увозили в вытрезвитель. Я улыбнулся. Как же это было давно.
И кажется, что к еще более раннему времени относится наше знакомство с Молко. Это был какой-то клуб, где выступало несколько коллективов. Мы, Брайан с парнями и еще кто-то. Нас еще мало кто знал, а Молковское Пласибо уже пользовалось успехом у публики.
Ты стоял на сцене, явно обколотый и пел какую-то безумно трогательную песню. Наш выход был сразу после тебя, и я наблюдал сбоку из-за кулис. Напряжение в зале за твое выступление настолько выросло, что больше половины народа уже было без маек, в слезах и растекшейся туши. Я помню, что мне тогда захотелось тоже быть в зале, плакать и медленно покачиваться в такт завораживающей музыки. После выступления вы откланялись и ушли. Ты прошел мимо меня, голосом маленькой стервочки что-то у кого-то требуя. Даже не заметил… Не обратил внимания.
Наше выступление после Пласибо было бледным и неинтересным. Я сам это понимал и, как ни странно, не хотел менять ситуацию. Нас худо-бедно приняли, немного поаплодировали и проводили даже с одобрением.
На пути в темную улицу (я даже не заходил в то время гримерку, мы с парнями сразу ехали по барам и клубам и просаживали гонорар), проходя мимо какой-то двери, я услышал стоны. Стоны человека, который собирается покончить жизнь самоубийством. Ну, мне тогда так показалось. Не знаю, что меня дернуло – может бродивший во мне ром, может проснувшееся чувство сострадания, но я без стука ворвался в комнату.
И какая меня ждала картина? Ты лежишь на продавленном стареньком диванчике в судорогах и стонешь, чтобы тебе принесли героину или хотя бы что-нибудь покурить. Как только я вошел, ты дернулся и закричал.
- Где этот факин героин! Фак! Мне сейчас это нужно!!! Фак, факин мир со всеми факин людьми, факин растениями и факин животными!!! АААА!!!!
Мне следовало бы закрыть дверь с той стороны и быстро уйти, забыв о происходящем, но я стоял как дурак и не мог оторвать взгляд. Ты извивался, драл в клочья диванное покрытие, кричал, матерился и совсем забыл обо мне. Твое худое тельце выглядело так, будто сейчас переломится сразу в нескольких местах. Вдруг ты резко выгнул спину, вытянул ноги и руки вдоль туловища и замер.
- Стефан!.. – тихо-тихо позвал ты, - Стефан! Ты мне нужен! Очень…
И ты тихонько заплакал. Тельце дернулось, и ноги будто сами поджались к груди, а руки закрыли лицо. Вот картина: я стою возле двери с широко раскрытыми глазами, смотрю на тебя, а ты – маленький черный комочек, судорожно рыдающий на диване. И тут меня что-то дернуло – я подошел к тебе, присел на корточки и протянул сигарету. Просто сигарету, но ты посмотрел на нее так, будто это ангел спустился с небес, чтобы взять тебя за руку, поставить на ноги и сказать: «Хей, парень, держись! Тебе еще рано класть на этот свет! Вставай!». Вот так ты посмотрел на простую сигарету своими глазищами. Трясущейся рукой ты осторожно взял ее из моих рук и поднес ко рту. Но сигарета выпала и покатилась по полу под диван. Ты застонал. Тихо, безысходно и немного обиженно. Из глаз снова брызнули слезы, а руки принялись размазывать тушь и сопли по лицу. Не в силах смотреть на это, я достал еще одну сигарету, сам вставил ее тебе в рот и подпалил. А ты, все еще ничего не соображая, даже не затянулся. Сигарета потухла. На нее капнула крупная слеза. Пару секунд подумав, я сам подкурил ее и снова засунул тебе в рот. Ты вопросительно посмотрел на меня.
- Затянись.
Ты послушно втянул в себя дым и вздрогнул. Закрыл глаза, выпустил дым через нос, затянулся еще раз, снова выпустил дым и взял сигарету в руки. По лицу медленно расползлась улыбка.
В полной тишине ты докуривал сигарету, а я все сидел на корточках и смотрел на тебя снизу вверх. Докурив, ты бросил бычок на пол и тихо сказал: «Еще».
У меня было пол пачки. Я выкурил одну, ты остальные. Все в полной тишине. Потом ты посмотрел на меня, будто первый раз видишь, и сказал:
- Сядь на факин диван.
Я послушно уселся рядом, только сейчас почувствовав, что ноги жутко затекли.
- Рассказывай, - сказал ты.
- Что? – я совершенно не понял, что ты имел в виду.
- Рассказывай, - повторил ты, - кто ты, что ты и зачем здесь.
Твой голос снова звучал стервозно и требовательно. Будто все тебе должны. Я рассматривал твои колени.
- Хорошо, - подвел ты итог моему молчанию, - ты знаешь где достать какие-нибудь таблетки в этом факин городе?
- Нет.
- Фак. Факин город. Вот и Стефан не знает, - сказал ты, как бы что-то объясняя мне.
- Ясно.
Миге с ребятами уже уехали тогда, но это я узнал потом. Сейчас я мучительно искал предлог чтобы уйти.
- Может, поищем наркоту? Вместе? – скорее даже утвердительно, а не вопросительно сказал ты.
И я согласился. Потом была сумасшедшая ночь, несколько клубов, непонятные люди, странные огни, курево, коктейли и таблетки, таблетки, таблетки… Потом я опоздал на поезд и пришлось еще несколько часов ждать на вокзале. С тобой. Ты привязался ко мне, и, казалось, боялся остаться один. Потом я заставил тебя вспомнить номер Стива, и я договорился с ним, что он подъедет и заберет тебя. Мы попрощались, я сел на поезд и уехал в Хельсинки.
Через пару недель в моей квартире раздался телефонный звонок.
- Алло, - как всегда сухо ответил я.
- Привет, помнишь меня? – голос показался знакомым, но каким-то неприятный и странным.
- Да, - осторожно сказал я.
- Фак, не ври мне, ты, мать твою, хоть ты не ври мне! Фак, - и я вспомнил. Вспомнил этот требовательный стервозный голосок.
- Молко? – спросил я, и он осекся. - Молко, это ты?
На том конце засмеялись.
- Я. Хочешь встретиться?
- Где? – сразу спросил я, потому что встретиться хотелось. Непонятно почему, но хотелось.
- Я сейчас в факин Хельсинки, в отеле «Chence» в факин 17 номере.
- Я скоро буду, - сказал я, натягивая куртку.
Ты ждал меня, сидя на подоконнике и распивая бутылку виски.
- Привет, - сказал ты, не оборачиваясь, когда я захлопнул за собой дверь.
- Привет.
- Хочешь факин виски, - сказал ты и протянул бутылку.
Я подошел к тебе, взял бутылку и сел на другой конец подоконника. Сделав несколько глотков, я отдал бутылку тебе и достал сигарету. Жестом руки ты потребовал себе тоже. Мы молча курили и рассматривали друг друга.
- Как ты? – наконец спросил я, лишь бы что-нибудь спросить.
Ты улыбнулся и стал рассказывать. Про сбежавшую подружку, про Стефана, про случайный секс с каким-то парнем, имя которого ты даже не спросил, про сложности с записью альбома, про критиков, про турне по Европе… Потом рассказывал я. Все, что накопилось, что беспокоит, про группу и про личную жизнь, которая не складывается. Потом мы уже оба говорили, перебивая друг друга и буквально выливая всю свою жизнь. Ты рассказал о том, как первый раз накрасился, как в пять лет потерял любимого плюшевого тигра, как познакомился со Стивом…
Мы до утра разговаривали, выпили несколько бутылок виски, глотали какие-то таблетки и скурили огромное количество сигарет. Потом ты попрощался и ушел, а я еще сидел там же. За номер ты, конечно, не заплатил. Хорошо, что у меня были с собой какие-то деньги.
Капля дождя попала мне прямо в глаз, и он тут же заслезился. Я снял шапку и вытер лицо. В тот раз ты несколько месяцев не звонил и не появлялся. Я часто думал о тебе. Ты казался совершенно не таким, как на сцене. А еще с тобой было интересно. Действительно интересно. Ты мог насмешить, мог заставить грустить, мог действительно расстроить или ввести в прострацию, но с тобой было не скучно. К тому времени я уже успел хлебнуть «взрослой» клубной жизни, моя группа была знаменита в Финляндии и нередко выступала в Европе. Мы уже собирали стадионы. И я уже немного разочаровался во всем, мне уже наскучило однообразие водки, наркотиков и случайных девочек. Или иногда мальчиков. А ты был как глоток кардинально нового коктейля. Приток абсолютно новых ощущений. Я стал присматриваться к твоим выступлениям по телевизору. Прислушиваться к твоим песням и выступлениям на радио. Как ты себя повел, что ты сказал, кому подмигнул… Мне стало интересно сравнивать: что сделал бы я. А однажды, после нескольких бутылок водяса в компании Юрки, я задумался: а что, если бы ты подмигнул мне? Что, если бы у нас с тобой что-то было? Мысль была пьяной и обрывочной, но я вспомнил о ней на следующий день под вечер. Следующие несколько недель я думал только о тебе. Нужно было записывать альбом, а мой голос не хотел меня слушаться. Да и ноги несли меня мимо студии в бар. Я чувствовал себя настолько непривычно, что просто не хотел разбираться. Но мысли о Молко просто преследовали меня. Вскоре я не мог спать, я не мог есть, я не мог пить. Я сидел перед окном и тупо смотрел вниз на проезжающие машины. Я дергался каждый раз, когда звонил телефон. Я надеялся, что это ты. Как же это было давно… Будто в другой жизни. В конце концов, я потерял тогда надежду, потому что звонил мне лишь представитель звукозаписывающей компании и орал, что я не выполняю контракт. Я поставил телефон на автоответчик и вообще забил на все.
И вот ты позвонил.
Автоответчик загудел, послышалось щелканье и прорезался голос:
- Фак, я надеялся, ты дома, - послышался всхлип, - факин мир, факин телефон, - на заднем плане кто-то стал кричать, - Вилле, короче позвони мне, ладно? Фак, почему ты не дома…
Все время, пока ты говорил, я сидел в оцепенении, но тут подорвался и взял трубку.
- Алло! Молко! Не бросай трубку, я дома!
- Ааа… Вилле… - на том конце кто-то хлопнул дверью, - Вилле, мне так плохо…
- Где ты?
- Я? Я… я в Берне.
- Далековато…
- Вилле, я не могу больше… Они ушли… - ты говорил так, будто тебе тяжело и с болью дается каждое слово, - я… тут… я… Фак! И сигарет… нету. Кончились, - ты засмеялся, - Западло, да?!
- Ты в отеле? – решение пришло мне в голову мгновенно.
- Да, я в «Grace»
- Номер?
- 132… Вилле… Я… Фак, я не знаю, что я хотел сказать! – с той стороны телефона тебя накрыла истерика.
- Жди.
Я положил трубку, встал и стал одевать джинсы. За то время, пока я страдал по тебе, мои руки ослабели, и теперь они не хотели слушаться меня. Кое-как я собрался, позвонил в аэропорт, взял деньги и помчался к тебе.
Через четыре часа я открыл дверь в пустой номер. Тебя там не было. Мой ослабший организм попытался упасть в обморок, но я усилием воли заставил себя войти и осмотреться. Я прислушался. В ванной текла вода. Преодолевая свое волнение, я распахнул дверь в ванную и увидел тебя. Ты сидел в ванной в одежде, на пол стекала вода, на полу плавали телефон и пустая вонючая бутылка из-под дешевого вина. Твои губы были синими, руки тряслись, а глаза то распахивались, то закрывались.
Я подошел к тебе, не решаясь ничего сказать или прикоснуться. Я нечаянно дотронулся до руки, она была холодна как лед. Тут до меня дошло, что надо вытащить тебя. Непослушными руками я закрутил краны и взял тебя за руку. Ты заскулил. Я взял вторую руку и потянул на себя. Я был настолько слаб, что не мог поднять тебя. Тебя – худощавого как ребенка, легкого словно пушинка. Я подхватил тебя подмышки и изо всех сил потянул. Я поднял тебя и упал назад. Ты упал на меня. Мы лежали на холодном полу, в воде: я без сил, ты без сознания.
Потом я пришел в себя, смог встать и дотащить тебя до кровати. Я раздел тебя, уложил и укутал в плед. Вызвал горничную. Пока она убирала в ванной, я сидел в кресле и потихоньку приходил в себя. Помог заказанный виски. Пол бутылки оживили меня, и я смог встать, закрыть дверь за горничной и покурить. Ты спал. Твое дыхание было размеренным и спокойным, губы приобрели нормальный цвет.
Я просидел до утра, боясь разбудить тебя или оставить одного. Ты проснулся ближе к обеду и сразу начал материться. Ты ругался около десяти минут, непослушным языком пытаясь выговорить изощренные ругательства, потом затих и огляделся вокруг. Ты заметил меня, и уголки твоих губ немного поднялись.
- Вилле! Ну что за факин мир! И ты здесь…
Я молчал, не зная, что ответить. Ты тоже молчал и почти радостно смотрел на меня.
- Я рад, что ты со мной, - наконец сказал ты, - сигареты не будет?
Я прикурил тебе сигарету и сел рядом. Ты лежал под одеялом такой раскрасневшийся и улыбающийся, смотрел на меня снизу вверх и курил. Повинуясь секундному позыву, я нагнулся и поцеловал тебя в щеку.
На твоем лице сразу отобразилось столько эмоций, что я еле поборол в себе желание засмеяться. Ты был безумно удивлен, растроган и… обрадован.
- Ты приехал ко мне из Хельсинки? – спросил ты, улыбаясь горделивой улыбкой.
- Да. Я приехал из Хельсинки.
- Фак, Вилле! Ты даже не представляешь, что это значит для меня, - ты поймал мою руку и крепко сжал в своей, - ко мне еще никто никогда не приезжал из Хельсинки.
Ты сказал это таким трогательным тоном, что я тихо и хрипло засмеялся. Ты улыбнулся еще шире, поднес мою руку ко рту и поцеловал. От руки по всему телу у меня прошла дрожь. Ты требовательно схватил меня за рубашку и притянул к себе.
Сзади раздался громкий сигнал машины. Я показал водителю фак, но все же отошел с дороги. Водитель что-то кричит, но я не слышу его. В тот раз ты поцеловал меня. Ощущения… ощущения были такие, будто я в первый раз целуюсь. Мы долго лежали вдвоем и… и просто обнимали друг друга. И целовались. А потом пили виски, снова целовались, курили, и, кажется, даже лапали друг друга. Я не помню, это было давно. Помню, что вечером мы сели на поезд и уехали в Амстердам. Мы были вместе целую неделю. Ходили по клубам, пили, что-то курили, глотали таблетки и занимались сексом. О да, тогда мы уже спали вместе. Через неделю мы опомнились и разъехались по своим делам. Я записывал альбом, ты гастролировал и записывал дуэты с разными группами. Через пару недель ты позвонил, и мы проболтали всю ночь. А через три дня я сел на самолет и полетел в Лондон. Помню твое лицо, когда я заявился в какой-то клуб на твое выступление.
Ты пел песню, улыбаясь и бурно жестикулируя, и вдруг увидел меня. Я стоял прямо возле сцены и тоже улыбался. Все оставшиеся песни ты пел, глядя на меня, а после концерта я зашел в гримерку и ты сразу на меня накинулся.
- Вилле, фак, ты здесь! Я так рад… Вилле, - это уже стон вырвавшийся, когда моя рука прошлась по твоей спине.
- Брайан, ты великолепен, - прошептал я и накрыл твои губы своими.
Мы занимались сексом прямо в твоей гримерке, на полу. Ты громко стонал, я кричал еще громче, кто-то зашел и быстро вышел обратно, но мы не обратили внимания.
Я зашел в круглосуточный супермаркет и купил пива. Как сейчас помню тот вечер. Мы исступленно целовались и не могли надышаться друг другом. А после я попрощался и улетел в Хельсинки. Обратно. Записывать альбом. Ну, расстались мы с тобой тогда не надолго… Через три дня ты стоял и ждал меня возле моей квартиры с бутылкой виски.
Так мы мотались по Европе несколько месяцев. Это потом были редкие встречи во второсортных отелях и грубые выяснения отношений. Это потом ты грозился порезать себе вены, если я не прекращу общаться с Линде. Конечно, то, что он мой электрогитарист, тебя ни в коей степени не трогало. А тогда мы были на пике молодости, на пике страсти… Нам было плевать на всех вокруг. Вскоре страсть утихла. Мы не виделись неделю, две, три… И никто не звонил. Я был в прекрасном расположении духа, ходил по клубам, спал с фанатками и почти забыл о тебе. Ты оказался «за кадром». Отношения утихли. Никто не ссорился, не кидал никого, мы просто перестали видеться. Но через пару месяцев мы все же встретились. На фестивале в Германии. ХИМ были хэдлайнерами, все было мне по колено, к тому же был прекрасный солнечный день…
Фанаты орали, дрались, пили пиво и ломали гитары. Короче, шел обычный второй день фестиваля. Все немного затихли – я вышел на сцену. Затихли на долю секунды. Потом волной накатились крики, визги, свист… Я улыбнулся в своей манере и затянул «Gone with the Sin». Толпа приняла песню даже лучше, чем обычно. Все пели вместе со мной, не хотели отпускать со сцены, а когда я ушел еще долго аплодировали. За сценой было темно, валялись какие-то палки, оборудование, и шастали непонятные люди. Я поспешил свалить и отправился прямиком в бар. Виски там был отвратный, но пиво очень даже ничего. В баре какая-то пьяная толпа громко смеялась, кричала и приставала к приходящим. «Фак» - глубокомысленно подумал я тогда и поспешил забиться в дальний угол. Попадать не хотелось. Но, не судьба. Через несколько минут я услышал стервозный голос, громко обсуждающий персону «человека, грустно пьющего пиво». Я упорно не обращал внимания, пока компания не пихнула на меня какого-то ненормального. Но – судьба такова, что этим ненормальным оказался ты. Ты развалился на моем столе, держа во рту сигарету и хихикая. Меня пока что не замечал.
- Здравствуй, любимый, - тихо сказал я, мрачно смотря на тебя.
Ты затих, в шоке глядя на меня.
- Не ожидал? – ласково спросил я.
Ты помолчал еще несколько секунд, а потом стал ржать. Конечно же, мне ничего не оставалось, как заржать вместе с тобой.
- Ладно, - сказал ты, встав со стола и обращаясь к своей компании, - мы пойдем прогуляемся, я скоро вернусь.
Мы вышли из бара и направились в сторону гостиницы.
- А может, у меня нет времени? – спросил я.
- Ты не звонил мне, - сказал ты, - мой факин телефон не зазвонил ни разу за эти факин месяцы.
- Тебе никто не звонит кроме меня?
- Не язви, тебе это не идет.
- Конечно, - пробурчал я, закуривая сигарету.
- Фак, может, поделишься? – ты смотрел на меня своим сучьим взглядом, ища по карманам ключ от своего номера.
- Я не знал, что ты здесь.
Ты, наконец, нашел ключи и открыл дверь.
- Вот так факин сюрприз, да, Вилле?
Ты все же отобрал у меня сигарету и резкими движениями подкурил ее. С наслаждением выпустил дым и зашел в номер, жестом приказав следовать за тобой.
- Молко, ты сука,… - начал было я, но ты перебил.
- Да я знаю, не думай, что ты очень оригинален, фак, - ты ходил по комнате, открывал шкафы и полки, вываливал вещи и как бы между делом кидал мне реплики, - Думаешь, ты единственный, кто владеет этой страшной факин тайной?
- Что ты, мать твою, делаешь?! – не выдержал, наконец, я. Твое поведение меня бесило.
- Ищу факин презерватив, - держа сигарету во рту, пробубнил ты и открыл очередной ящик.
От этой реплики я даже сел. Меня накрыло волной бешенства, раздражения и протеста.
- А может я не хочу тебя трахать? – сказал я, стараясь не рассматривать твою задницу.
- Ой, да ты что? – резко повернулся ко мне лицом ты, - ты меня не хочешь?
Ты положил сигарету на тумбочку и, плавно покачивая бедрами, отправился в мою сторону. Ты облизал палец и провел им по моей щеке. Я почувствовал предательское движение внизу живота. К горлу подполз комок, слова не хотели выходить из горла.
- Вот, поэтому я и ищу факин презерватив, - подвел ты итог моему молчанию и снова ушел к шкафу.
- У меня есть, - пробурчал я спустя некоторое время.
- Фак! Мать твою, факин человек, и ты до сих пор молчал? – ты возвел глаза к потолку и подвигал губами без слов, - мы потеряли столько факин времени…
Ты подошел ко мне и сел рядом.
- Ну ладно, я тебя простил, - сказал ты и тут же прервал поток моего возмущения, - я скучал.
Из твоих губ это прозвучало так трогательно, что я сразу же забыл обо всем. Я мог лишь улыбнуться и…
И, конечно, заняться с тобой сексом. И делать это регулярно утром, днем, вечером и ночью в течение следующих четырех дней. Нет, я был не против, не думайте! Глупости, я просто ни о чем не думал. Потом мы опять разъехались, но, вот парадокс, вскоре я приехал в Лондон. Просто так. И прожил там с тобой три месяца. А следующие три ты жил у меня. А потом мы вместе ездили по Европе. И все следующие три года мы виделись довольно часто. И даже несколько раз выступали вместе. Пиво закончилось, я выкинул бутылки и повернул по направлению к дому. В те годы очень мало людей знали о наших отношениях. А потом нас крупно застукали. Мы совсем потеряли страх и отправились на свидание в один крупный французский ресторан на Сене…
Приятный ветер дул мне в лицо, город уже погрузился во тьму, горели огни Эйфелевой башни, и ты сидел напротив меня. Вдобавок ко всему еще совсем рядом играла шарманка, так что твой противный голосок был практически не слышен и можно было себе представить, что ты говоришь что-нибудь романтичное и цензурное. Мы держались за руки и пили очень вкусное красное вино. Весь мир не имел значения. Мы даже пару раз целовались. Казалось, никто нас не замечает. Но, по прошествии часа нашего свидания, на мой неотключенный телефон позвонил продюсер и спросил, что это мы там вытворяем. Пришлось нам брать ноги в руки и нестись на другой конец города в какую-то грязную студию. Оказалось, репортеры сделали весьма недвусмысленные снимки. Нам пришлось наскоро попрощаться и разъехаться по гостиницам.
Мой дом уже виднелся за поворотом. Вот, всего несколько шагов, и я там. Тогда мне нашли Йонну. Не знаю, кого тебе, но не виделись мы очень долго. Боялись. Боялись оба, что потеряем толпы фанаток, признание, популярность, деньги… Нас с Йонной фотографировали на каждом шагу, придумывали красивые истории и брали «правдивые» интервью. Нам сделали одинаковые татуировки создали миф о приближающейся свадьбе. А потом у нас случилось «трагическое расставание». Мое сердце было разбито, рейтинги на максимумах, синглы взрывали чаты, а ты… а о тебе я все реже вспоминал. Нет, я помнил, я желал встречи с тобой, я действительно чувствовал «потребность в тебе», но все реже и реже… Ты отошел на задний план и стал воспоминаньем. Но, настроение – штука непонятная. Короче, однажды вечером я решил тебе позвонить. В твоем мобильнике долго шли гудки, но, в конце концов, послышалось заспанное…
- Вот фак, факин фак мир, кто бы это мог быть? Алло!
- Спишь? – спросил я.
- Нет, фак, в это время я обычно танцую факин танго со своим факин холодильником! Фак! Кто это! Факин фак, какого мне звонить в… эй, ты! Сколько там времени?! И кто ты, мать твою?! Фааак…
- Время?.. У меня 10 вечера. А ты где?
- Фак, ты даже не знаешь где я?! Да зачем тебе это, фак! Фак! Я в Вене… Фак, кажется в Вене…
- Значит и у тебя десять вечера…
- Фак, я сплю уже почти сутки… Фаааак…
- Что случилось? – спрашиваю я и подготавливаюсь слушать.
- О… - ты начинаешь рассказывать о безумной вечеринке, сексе и героине, а я молча слушаю, потягивая пиво. Ты говоришь около часа со всеми грязными, мелкими подробностями, а потом вдруг спрашиваешь, - я надеюсь, ты не мой младший брат?
- А он у тебя есть? – удивляюсь я.
Ты смеешься.
- Нет, но вдруг… Вот фак, так кто ты?
- Это Вилле, - говорю я и слышу сосредоточенное молчание.
- Вилле? – переспрашиваешь ты и дышишь в трубку, - фак, Вилле… - твой голос дрожит. По щекам наверняка льются слезы, - ты… ты позвонил! Фак, я не слышал тебя факин кучу времени… Вилле… Где ты? Ты рядом? Ты придешь?
- Я в Хельсинки, - грустно сказал я, - я не могу. Завтра утром у меня интервью и фотосессия. Прости, детка…
- Вилле, я лечу к тебе! Жди! – и ты кинул трубку.
Через час ты позвонил и сказал, что ждешь в отеле. Я примчался к тебе. Сразу же. Мы даже ничего не сказали друг другу – сразу кинулись целоваться. Ты плакал, я кричал, мы разбили какую-то вазу, кто-то стучал в стену, но это было не важно. Важно было то, что мы снова вместе. Утром ты быстро поцеловал меня, оделся и уехал.
Вернулся ты через две недели – тот же сценарий. А потом еще через две. И еще. И мы уже больше почти не разговаривали. Не смеялись и не сидели на подоконниках. Мы просто спали раз в две недели. Иногда реже. Иногда у меня или у тебя не получалось. Однажды ты пропал на три месяца. И даже не объяснил. В какой-то газете я прочитал, что твоя подружка беременна. Я поздравил тебя, ты только ухмыльнулся. Вот мы и здесь. В этой лаже.
Я открыл квартиру и зашел в коридор, пропахший благовониями и сигаретами. Зазвенели колокольчики, с тумбочки что-то упало, я запнулся о ковер и с тихим матом схватился за зеркало. Зеркало пошатнулось, с него посыпались бусы, откуда-то потекла вода. Я осторожно прислонил зеркало к стене и аккуратно снял куртку. Бросил ее на пол и прошел в гостиную. Там все было разбросано, диван чем-то залит, пол ровным ковром устлан дисками, на абсолютно чистом столе стоял ноутбук. Я усмехнулся и стянул с себя рубашку. В квартире было тихо, дверь в спальню закрыта. Я прошел туда и посмотрел на Алису. Она спала, обнимая одной рукой плюшевую собаку по имени Вилле. Сразу вспомнился тот старый анекдот: «Вот мой дом, моя кухня, моя спальня, вот моя жена, а рядом с ней лежу я». Я осторожно лег на кровать и закрыл глаза. Спать не хотелось. Я думал о Брайане. Где он сейчас? Что с ним? Увидимся ли мы еще? Наши отношения – долгая история, мы часто ссорились и расставались, но теперь… теперь все серьезно. Сколько ему уже лет? 33? 34? 35? А ведь когда мы только познакомились, он был еще юным. А я вообще… Столько лет… но я долго думал о том, чтобы прекратить это… слишком даже долго, наверное. На самом деле сейчас у меня есть все. Все, что мне нужно. Дом, девушка, будут дети, группа популярна, новая пластинка почти готова. Тебе нет здесь места. В моем мире. И я не должен скучать. Еще впаду в депрессию… Опять начну спиваться, ночевать на улицах… Кому это надо? Никому. А с тобой только так и можно… Какая же ты все-таки сука, Молко…
Утро накрыло внезапно, как и мое решение. Я позвонил в аэропорт и заказал один билет до Лондона в один конец. Ты сидел в аэропорту и ждал меня. Ты сказал, что знал, что я приду. Самолет улетел в Лондон без нас. Мы отправились в Амстердам. Что ж, я выбрал. Я выбрал для себя то, что выбрал. И срать мне на весь факин мир.
суббота, 21 апреля 2007
After all I still believe
Обещала Хеленину проду? Выкладываю. А всем остальным даю установку на наслаждение «Замком (гатишным)»!))))))))))
- Так! Все в сборе?- спросил администратор, обводя всех присутствующих взглядом.
читать дальше- Э... ну Алекси так и лежит в комнате...- уточнил Лаури.
- Так, я понял, ну кроме Алекси ведь все?- переспросил организатор.
Вилле Лайхьяла посмотрел на него и без зазрения совести произнес:
- Да.
- Отлично, Тарья, Томи? Готовы? Поехали. Три, два, один!
- Здравствуйте! Я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Я Томи Морди и сегодня наших участников ожидает первый день работы.
- В связи с этим у нас есть к ним пару вопросов. Скажите,- Тарья обвела всех взглядом, выбирая жертву. Она пыталась определить, кто же вчера не пил.- в каком жанре вы будете работать и может быть есть уже какие-то наброски?
Все молчали. Юха-Пекка переглядывался с Вилле, Юсси поправлял прическу, Бэм поддерживал Вало.
- Йонне, может тебе есть, что сказать?- в надежде спросила Тарья.
- Нет, ничего я не хочу сказать! – буркнул Аарон, уставившись в пол.
Положение как ни странно спас Юрки:
- У меня уже конечно имеется несколько песен. Например, вот... Do you believe that sun goes around the earth? Или вот... The table… или вот еще последняя моя... любимая... Angels!
- Вилле,- Юха-Пекка повернулся к Лайхьяле,- застрели меня, умоляю...
- Сначала ты меня,- прошептал тот, уставившись в пол.
- Песни всегда есть!- возвышенно произнес Туомас Холопайнен.- Их не может не быть, пока на свете существует любовь!
Тарья хотела в этот момент покрутить пальцем у виска.
- Угу,- промычал Вало,- и когда существует водка...
Вот уже как 6 часов он не брал в рот спиртного... вообще, он брал в рот, но точно не спиртное!
- Я думаю, стоит приступить к жребию!- закивал Томи Морди.- В корзине находятся три числа: 1, 2 и 3. Каждый, кроме Бэма, подходит и достает номер. Тем самым формируются три группы в одной из которых будет 5 человек, а в двух других 4. Всем все ясно?
Никто не ответил, и голосование началось.
В первую группу попали Вилле Лайхьяла, Юсси, Алекси Лайхо, за которого тянула Тарья, Пете, который испарился, и Миже. Во второй группе оказались Вилле, Кристус, Туомас и Юха-Пекка, который так жалостливо посмотрел на Лайхьялу, что тот тоже чуть не заплакал. Участь у обоих была не лучшая.
И, наконец, в третью группу вошли Юрки, Яппе, который почему-то тоже куда-то исчез вместе с Пете, Йонне и Лаури.
Кажется, никто не был рад.
- О! Вторая студия! – Вилле гордо задрал голову. – Какой я, однако, сообразительный!
После получаса скитания по замку Вало наконец-то обнаружил нужное ему место. Он, не стучась, открыл дверь и вошел.
- Всем привет!
Юха, Кристус и Туомас грустно на него посмотрели.
- Очень рады,- проговорил первый. – Вот уже как полчаса вас ждем!
- Ну так, эти бюрократы... понаделали тут этажей...
- Угу, понятно...- промычал Кристус, который так боялся, что его Йоннечку будут обижать эти злые дядьки, что даже гитару в руки не мог взять.
- Туомас Холопайнен!- сказал финский алкоголик, протягивая руку Вало.
- Очень приятно! – ответил тот, пытаясь найти наощупь руку, так как глаза уже мутнели и без водки. По привычке...
- ну, у кого есть какие идеи? – спросил Юха-Пекка, так между прочим.
- Дарлинг!- обратился к нему Вало, садясь мимо стула,- а ты вообще кто будешь то?
Лепалуото не бил тощих, жалких, да еще и алкоголиков. Поэтому, просто ответил:
- Меня зовут Юха-Пекка. Для вас, мистер Лепалуото. Все ясно?
- Нет, свитхарт,- нагло ответил Вилле, поднимаясь. Кристус посадил горе-лавметалиста на стул.- Почему это мистер?
- А ну да...- вспомнил Юха-Пекка,- ведь тебе на вид наверняка уже стукнуло 40, так что это я должен называть вас мистером Вало.
- Вот так то лучше, май дарлинг!- ответил Вилле, доставая Мальборо Лайтс.
- здесь не курят,- пояснил Юха-Пекка, который непонятно почему невзлюбил Вало. Хотя, тот ему лично ничего плохого не сделал.
- Да мне посрать! Я герой Финляндии, звезда лав-метала и кумир молодежи! – сказал Вало, чиркая зажигалкой в сотый раз.
Камера наблюдения в коридоре перед студией номер 2 запечатлела следующее: дверь открылась и из нее вылетело нечто, а именно Вилле Вало, который поднялся, сказал: «Ну что ж за бьютифул такой...» и пошел дальше по коридору при этом все зажигая Мальборо Лайтс.
- Предлагаю сочинить песню под названием Lust!- как-то не очень весело произнес Лайхьяла, окинув присутствующих в студии номер 1 взглядом.
Юсси и Миже переглянулись. Последний почесал свое пузо и довольно хрюкнул. Пете и Алекси отсутствовали, а это значило, что впринципе условия пока мог диктовать Вилле.
- Давайте!- ответил Юсси, сел за барабаны и стал отбивать свой любимый бит, который он играл в каждой песне.
- Спасибо, Юсси,- сказал Лайхьяла после 15 минутной игры Юсси.
- Да незачто! Всегда рад!
Миже взял бас и стал перебирать струны. У него отлично получалось. Вилле взял гитару и стал напевать:
- My passion within your name…
В эту минуту дверь студии распахнулась, и вошло что-то смутно напоминающее Вилле Вало:
- О! Май свитхартс! А я вас везде ищу!
Он нагло прошел в студию и сел рядом с Миже.
Басист довольно хрюкнул, а Юсси даже отбарабанил сложную партию из 4 нот.
Вилле Лайхьяла прямо спросил:
- Тебя, что выгнали из группы?
- Меня? Да ты что, свитхарт! Ты с кем так разговариваешь? Просто я пришел играть с вами! Они меня умоляли остаться, но я не смог устоять перед вашей группой.
- Ты не мог бы выбросить сигарету, здесь нельзя курить!- попросил Вилле.
Вало бросил бычок на пол.
- Ты не мог выбросить его вон в ту мусорку?- еще раз по-хорошему попросил Лайхьяла.
- Ну, ты даешь, дарлинг, все тебя не устраивает...- промычал Вало, нагнулся, лав-металически наступил на бычок и сказал:
- Пойду я от вас! Не цените вы меня!
И с этими словами он вышел, так и оставив Мальборо Лайтс валятся на ковре в студии.
- Это должно быть что-нибудь готическое! Понимаете! Такое мрачное, пробирающее до мозга костей...
- Юрки, у костей мозга нет!- уже не выдержал Йонне, потому что вот как полчаса слушал лекцию о готишности этого мира.
- не важно, будет!- сказал главный вампир Хельсинки и поехал дальше:
- Просто, подумайте сами, это ведь как готишно написать песню про ангелов. Если кто-то думает, что это не мрачно и готишно, то глубоко ошибается, так как ангелы ведь все время грустят, смотря на этот грешный мир...
- И на тебя...- добавил Йонне, перебирая струны на гитаре.
- Так вот...
- Так вот, Юрки,- не выдержал Аарон, поправляя прическу,- я понимаю, что петь мне не обломится, так как ни на чем кроме как на своей готишности ты играть не умеешь? А позорить группу я не дам, значит, песню пишем с мелодией не больше чем в три ноты...
- Да!- крякнула ворона. Пардон, я бы даже сказала, общипанная ворона!
- Лаури! У тебя есть какие-нибудь идеи? – обратился к пернатому Йонне.
- Ну, если готишное в три ноты... то можно че-нить про Люцифера. Он же ангел... типа... ляляля Lucifer, ляляля Lucifer!
- Отлично!- зааплодировал Аарон,- Юрки, повтори! Мы точно будем впереди!
Юрки повторил, но мимо нот...
- Так, над этим надо поработать! – уяснил для себя Аарон и уже мысленно представлял, как заставит Кристуса резать ему вены.
- Яппе, подожди... а это вообще какой город то?- спросил Пете у друга после того, как они вот уже час шли к дороге.
Ператало остановился:
- Не знаю... Франция... а город... а нам кто-нибудь ваще говорил город?
- Вот и я не помню...- Пете пожал плечами и почесал затылок. – И вообще, что-то мне становится не по себе. Ну как мы в Финляндию то попадем? Все-таки, Франция и Суоми далековато будут друг от друга!
Яппе посмотрел на Пете и указал на висевшую хартаграмму:
- А это у тебя что? Или Бэм зря старался?
- ты что в это веришь, Яппе? Ну ладно, я... мне 26... но тебе то...
- Не надо!- Ператало тут же пресек попытку озвучивания его возраста. И не успел он сказать план своих действий, как перед ними тут же резко затормозила машина. Из нее вышла девушка и спросила на французском:
- Вам куда?
Пете и Яппе переглянулись, оба схватили великую Хартаграмму и уставились на девушку.
- Вы... говорите на английском? – заикаясь все-таки произнес что-то Пете.
- Да. Куда вам?- повторила девушка на английском.
- Нам в Париж, в аэропорт.
- Ну садитесь!
Пете и Яппе еще долго смотрели друг на друга в машине. Они опомнились через пару часов, когда глубокой ночью оказались на дорогах столицы Франции.
Для Тарьи утро началось не совсем обычно. Она не успела даже пройти в ванную, как ее поджидал сюрприз. Кто-то подсунул под дверь записку. Тарья подняла ее и прочла: «Моя Сирена! Любовь моя! Ты для меня все! Я сделаю все ради тебя! Я даже бросил пить! Я не пью вот уже как всю ночь! Я не могу жить без тебя! Прошу! Ну, позавтракай со мной на крыше замка. Жду тебя в 9 у лестницы на третьем этаже»
- Тьфу! – сказала Тарья и пошла в ванную. – Ну что ты будешь делать?
Вилле Вало вскочил как подстреляный в 6 утра. Он вообще смутно всегда осознавал, когда был день, когда ночь... Его это не особо волновало, потому что его любимая бутылка всегда была рядом. А тут такое дело: он не пил со вчерашнего дня и был абсолютно трезвым. Что самое интересное, он даже разделся прежде чем лечь спать. Обычно ведь накрывался он своим пиджаком, а шапка ему служила подушкой...
Странно, короче, чувствовал себя сейчас Вало. Уже третий час он не мог понять: а) кто лежит на соседней кровати, и не умерло ли это; б) что это за странное место и как он сюда попал; и в) где его Хартаграмма;
Вдруг Вилле пришла в голову мысль о том, что это может быть больница, он больной раком, например, а рядом с ним лежит пациент, который скончался ночью.
Вилле в ужасе закатил глаза, вскочил с постели и в одних трусах и майке выбежал в коридор:
- Сестра! Доктор! Врач! Кто-нибудь!!!!!!!!!! Ааааааааааааа........
Завтрак проходил в 9 утра в огромной столовой. Организаторы предпочли не делать один большой стол, а оборудовали помещение как в кафе. Поставили мягкие кожаные диваны со столиками посередине, сделали даже барную стойку. Правда, выпивку там не разливали, только любой сок, так как после пьяных лиц некоторых личностей администратор строго настрого запретил спиртное.
За одним из столиков сидели Йонне, Кристус, Вилле, Миже и Бэм. Аарон очень повеселел, когда узнал о том, что Вало сегодня напугал весь замок своими криками. Но сам он это с Кристусом пропустил, так как они принимали ванну и ничего не слышали. Йонне был такой счастливый в этот момент, когда так задорно смеялся и подшучивал над Вилле, что даже Миже перестал хрюкать и ржал как конь. Вало в это время схватился за голову и думал, где бы достать выпивки, потому что долго он не протянет...
Юха-Пекка и Лайхьяла завтракали в гордом одиночестве. Единственными людьми, которых они могли бы стерпеть были Яппе и Пете, но обоих не было в замке. Лепалуото так грустно ел свою любимую рисовую кашу, что Вилле захотелось написать об этом песню.
- Друг, ну улыбнись!- взмолился Лайхьяла, который даже кофе не мог выпить от такого кислого выражения лица напротив.
- А что улыбаться? Ладно Кристус и Туомас... эти хоть куда ни шло... но Вало мне за что? Ну чем я это заслужил? Ну кому я что сделал плохого?
- У меня хуже! У меня Юсси... сам понимаешь, что это... Миже и Лайхо... последний, кстати, ничего, но вот долго ли еще пролежит, неизвестно. Вот бы Пете с Яппе побыстрей вернулись!
И тут несмотря ни на что, ни на какие преграды, Вилле почему-то, он сам не понял, как это получилось, положил свою руку на руку Юхи-Пекки и искренне ему улыбнулся. И Лепалуото просиял! Сначала он как-то сдержанно реагировал, а потом перешел на смех. И вдруг Лайхьяла брякнул то, чего и сам от себя не ожидал:
- Я тебя так люблю, Юха!
Лепалуото резко убрал руку и непонимающе уставился на соратника по финской сцене.
- Я...- Вилле хотел начать оправдываться, но как-будто в рот воды набрал,- я это... не то...
- Ладно, все нормально, Вилле!- махнул рукой Лепалуото.- Пойду по саду прогуляюсь...
Лайхьяла даже не успел возразить, как Юха-Пекка испарился.
- Юсси, ты ща не поверишь! Наша песня будет тру готишной! Про ангелов! Про Люцифера! – захлебываясь кофе рассказывал Юрки своему горе-барабанщику.
Лаури сидел и молча кивал.
- Быть того не может!- не верил своим ушам Юсси, поправляя прическу.
- Да ты када услышишь, обзавидуешься! Там слова такие: ляляля Lucifer… ляляля Lucifer! Круто да?
- Обалдеть!- Юсси аж глаза раскрыл. Между прочим, не часто он это делал, так как всегда замазывал зенки карандашом.
Лаури кивнул.
- Вот так вот!- Юрки гордо вскинул голову с укдладочкой.
- Тарья... ты пришла...- как только Туомас увидел поднимающуюся женщину, то тут же бросился к ней.
- Знаешь, что, Туомас... я уже не девочка, чтобы вот так вот лазить по лестницам и искать тебя...
Тарья еле-еле, тяжело дыша, наконец-то миновала лестницу.
- Ппростиии... Тарья!- Туомас опустил голову, и тут же резко ее поднял, так как ему в голову пришла гениальная идея.
- Тарья... позволь мне...
Холопайнен не закончил и просто подхватил свою любовь на руки.
- Туомас! Ты что, с ума сошел?- Тарья стала дергать ногами и упираться, но ей было приятно.
Клавишник Найтвиш быстро открыл дверь на крышу и гордо прошествовал к накрытому им же столику, который он попросил организаторов вынести ему сюда.
Холопайнен медленно опустил Тарью на пол.
- Вот, это я вот... как бы... вот как бы...
- Ага, я поняла! – тетка из Найтвиш не растерялась, как это сделал Туомас, и присела на маленький раскладной стульчик. Туомас устроился напротив и очарованно наблюдал за тем, как Тарья намазывала себе масло на хлеб.
- Знаешь, Тарья... я бы... я бы... так мечтал, чтобы ты каждое утро намазывала мне бутерброд!- выпалил Туомас.
- Господи, Холопайнен, уймись! – тетка из Найтвиш предпочла позавтракать, а не реагировать на слова этого финского алконафта.
- Но Тарья...- Туомас подскочил на стуле, потом как-то неуверенно дернулся и стремительно упал на колени перед своей возлюбленной. – Умоляю! Выходи за меня замуж! У меня... у меня нет пока кольца, но я куплю его... самое красивое... дорогое... как ты скажешь! Я буду делать все, что ты будешь мне говорить! Я клянусь, что никогда тебя не ослушаюсь...
Тарья слушала весь этот бред и понимала, что он действительно в нее влюбился. Она почему-то только сейчас поймала на себе его взгляд и поняла, что это надолго. Холопайнен при этом так схватил Тарью за ноги, что она не смогла пошевелиться.
- Туомас... я можно... подумаю?- тетка из Найтвиш аккуратно убрала его руки. – Ты попей чайку то...
Туомас тут же бросился наливать себе чай, при этом он вылил половину воды на стол, и Тарья стала вытирать его салфеткой. Туомас тоже схватил салфетки, и при этом он опрокинул масло на пол, после чего Тарья сказала, что им лучше уже спускаться вниз, а то еще не дай Бог кто-нибудь полетит с крыши.
Холопайнен закивал и не спросив разрешения опять схватил Тарью на руки.
Тут уж у тетки возникло предчувствие, что сейчас что-нибудь случится. И, конечно же, ее опасения оправдались, потому что уже на лестнице Туомас слегка покачнулся и полетел вперед с сокровищем финской нации на руках.
- Тарья....... Тарья!!!!!! Прости меня!- завопил Холопайнен, поднимая тетку с пола.- Господи, ну как же я это...
- Ничего страшного...- весь удар пришелся ей на пятую точку, но Тарья и не такое выдерживала. Она мужественно поднялась, ну не без помощи Туомаса, конечно, и стала массировать попу.
- Где болит?- взвился Холопайнен и бросился гладить зад Тарьи. Ну, это уже было слишком.
Сначала Туомас получил одну пощечину, потом вторую, потом Тарье стало его жалко, и она погладила его по щеке, потом она подумала, что нечего его жалеть - это же мужчина. Потом тетка взглянула на Туомаса и поняла, что лучше его пожалеть... Короче, это все продолжалось минут 15, и, в конце концов, Тарья пообещала Туомасу с ним пообедать.
- И где же Туомас?- спросил Юха-Пекка у Кристуса так, между прочим.
- Да откуда я знаю... – отмахнулся Микоян младший и продолжил тренькать на своей розовой гитаре.
В этот момент в студию влетел Туомас.
- Мужики! Подскажите, как мне стать сильнее... ну типа мышцы накачать...
- Вот что делает трезвая голова! – заметил Кристус и зевнул.
- Прости, Туомас, а тебе зачем? – Юха-Пекка даже гитару отложил.
- Ну... вы не кому не расскажете?- насторожился Туомас.
Юха и Микоян тупо на него посмотрели.
Холопайнен понял, что сморозил тупость.
- Короче... я сейчас уронил Тарью... в общем, я дурак... ну только я мог уронить женщину, которую люблю!
- Ясно! Все поправимо!- тут же начал Юха. – Значит, спортзал здесь есть. Туда все равно никто не ходит, так что, тем более удобно. Идешь туда через час и начинаешь работать на всех тренажерах. И попробуй только закончить через 20 минут! Минимум три часа! Ясно?
- Ясно...- пролепетал Туомас.
- Так, дальше,- продолжил Юха,- сейчас же нарвешь в саду роз, штук 15, не меньше, и ей в лицо! Завтра план такой: берешь лимузин, заказываешь в ресторане столик и вечером вы с ней едите ужинать... Все ясно?
- А...- Холопайнен аж растерялся,- а ты мне поможешь, Юха? Я не справлюсь один!
- Да помогу!- отмахнулся Лепалуото,- садись, давай. Песню сочиним и пойдем вместе в спортзал.
- А может мы выпьем, мужики?- послышался грустный голос Кристуса.
- Нет, я завязал...- отозвался Туомас, - я Тарье обещал...
- Ой, какое счастье, что мне ничего не надо обещать Йонне!- вздохнул Микоян. – А то бы сейчас были разборки, то да се... а так живем вместе и счастливы...
Рассуждения Кристуса прервал вошедший Вилле.
- Май свитхартс! Вот вы где! А я вас везде ищу! Ну что, давайте сочинять! – Вало развалился на стуле, достал сигарету и наткнулся на суровый взгляд Юхи-Пекки.
- Нет, свитхарт! Так дело не пойдет! Че это тебя все не устраивает? Я к те понимаешь со всей душей пришел, а ты...
- Ты не мог бы уйти со всей душой и начать сольную карьеру?- вежливо ответил Лепалуото.
- Ну дарлинг... ну что опять Love said no… Ну посидеть то можно а?
- Посиди...- разрешил Юха-Пекка.
- Плохо тебе в жизни будет, дарлинг, если ты так на всех реагируешь...
Лепалуото не стал обращать внимание на Вилле, и они стали играть в то время, как герой Финляндии и кумир молодежи сидел в сторонке и бубнил себе под нос:
- Все мне завидуют, дарлинги... Стоит только выбраться в люди, как начинается зависть... Эндлес дарк, короче. И ваще, пора делать соул он фаир... надоело... нахрен... Все ждешь признания от своих, а они тебе в рожу плюют... не везет мне в жизни...
- Слушай, Вилле, мы уже уходим, тебя здесь запирать?- послышался голос Кристуса.
- А?- не понял герой Финляндии и вскочил с места. Он около часа разговаривал сам с собой. – Я иду! Что ж за бьютифул такой... Ну я же Вилле Вало, кумир всех херок, а здесь со мной всякие вот так...
- Слушай Вилле, заткнись уже!- попросил Микоян и вышел.
Вало показал ему язык, развалился на полу студии, закурил Мальборо Лайтс и завыл:
- I like your skin… oh so white…
- Как: вот так... или так?- спросил Туомас, беря в руки гантели.
- Знаешь, Туомас, хоть как-нибудь возьми!- взмолился Юха-Пекка, который чувствовал себя сейчас тренером в детском саду.
Холопайнен взял гантели и стал медленно ими качаться. Юха смотрел на это, смотрел и не выдержал:
- Так, ладно, хватит. Начнем с бега!
Лепалуото отобрал гантели у Туомаса, включил беговую дорожку и сказал:
- Лучше начнем с этого! Становись сюда и беги...
Юха-Пекка установил скорость и жестом приказал Холопайнену стать на позицию.
- так, Туомас, приготовился? Сейчас надо будет бежать!
- Ага,- нерешительно сказал Туомас.
Как только Юха нажал на кнопку, дорожка резко дернулась, и Туомас с нее слетел.
- Ой! Господи!
Юха схватил Туомаса за руки и стал поднимать. В этот момент дверь тренажерного зала открылась и в помещение вошел Лайхьяла. Он как назло решил побегать от нечего делать. И время выбрал самое подходящее... Вилле остановился у двери и окинул всех взглядом.
- Неужели я не один?
- А то!- Юха наконец-то поднял с пола клавишника и быстро бросил взгляд на Вилле... хотя, скорее на его тело, так как тот был топлес, в одних спортивных черных штанах. – присоединяйся! Туомасу надо срочно подкачать мышцы!
- С чего бы это?- спросил Вилле, подходя к большому тренажеру.
- Он уронил Тарью...- тихо прошептал Юха.
- О Господи! Так... займемся этим! – Вилле подошел к ним и радостно сказал: - Ну что, Юха, сделаем из него спортсмена?
- А то!- подмигнул Лепалуото, как будто сегодня утром ничего и не было.
Вдвоем подняв Туомаса как перышко и поставив его обратно на дорожку, Юха и Вилле стали давать ему наставления. Холопайнен был в надежных руках.
- Ааааа... Тарья! Какое красивое на тебе платье!- воскликнул Йоннечка, проходя по коридору.
- Спасибо!- Тарья засмущалась.
- Ну ка покрутись, давай!- Аарон стал метаться вокруг Тарьи. – Я тоже такое хочу!
Тетка из Найтвиш так странно себя чувствовала, что даже не смогла ничего ему ответить.
- Мне пора, Йонне...- пролепетала она и испарилась.
Аарон потолкался еще по многочисленным залам и отправился в студию.
- Вилле! Вилле! Ты здесь?- Томи Морди ввалился на своей 20сантиметровой платформе в студию номер 2.
- Что? Где?- Вало уже как второй час мирно храпел на полу в обнимку с гитарой (сами понимаете, бутылки то не было!). – Что за бьютифул? Ты хто? А... это ты... как там тебя...
- Вилле, ты мне нужен! – солист известной на весь мир группы Морди склонился над Вало.
- Ой, Господи... – перепугался Вилле, увидев наконец-то красные линзы Томи. – Ты совсем что ли сдурел? Ходишь тут людей пугаешь... я тут лежу себе... никого не трогаю... а он... просто свит Пандемониум какой-то... сгинь нечистая!
Вало стал размахивать вокруг себя гитарой, пока мистер Морди ее не отобрал.
- Да уймись, ты, Валыч! Лучше помоги! Мне совет твой нужен!
- Тебе ничем помочь не могу! Я не пластический хирург!
- Да послушаешь ты меня или нет?- Томи уже надоел этот цирк, и он поднял Вало с пола:- Я тебе корвы достану, только помоги!
- так, я внимательно слушаю!- первый финский алкоголик даже сделал вид, что поправляет бабочку на костюме, которой у него не было, впрочем как и последнего.
- Понимаешь, Вилле, только ты мне можешь помочь! Дело касается женщины! Тарьи!
- Кто такая Тарья?- сразу перебил Вилле, стараясь сделать для себя все яснее ясного.
- Ну ты совсем спился!
- цыц! Это к делу не относится!
- Тарья – это солистка группы Найтвиш, наша ведущая здесь!
- А... а ты кто такой?
- Ой, дурак...- пролепетал Томи Морди,- я из группы Морди! Евровидение... Хард рок Алилуйа... тебе это хоть о чем-то говорит?
- Нет...
- Так, ладно, не важно! Короче, суть заключается вот в чем: Туомас Холопайнен, клавишник Найтвиш ухаживает за ней. Но она мне нравится! Что мне делать, Вилле? Как привлечь ее внимание?
- эх, женщины!- вздохнул герой Финляндии. – вот когда дело касается бутылки водки, все проще...
- Но тебя же любят все девушки в мире! Ну как у тебя это получается?
- Ха! Ну так я же Вилле Вало! – гордо произнес кумир молодежи и про себя добавил:- Ты себя в зеркале видел, чудище?
- Вилле! Ну одна надежда на тебя! Ну помоги! – взмолился Томи Морди и так вцепился своими клешнями в Вало, что тот от боли закричал:
- Ладно, помогу! Так, слушай меня внимательно: сегодня собираем с тобой совет наших бывалых. В моей комнате чтобы через час были Йонне, Кристус и Юрки. Ну, на всякий пожарный можешь Юсси захватить! Ну это так... на всякий пожарный только... Все понял?
- Ага! Будет сделано шеф! – Томи кинулся собирать команду, а Вало опустился на пол и забубнил:
- Все думают, почему я пью... да потому что бутылка тебя никогда не предаст! А женщины...
Тут герой Финляндии горько зарыдал, воя при этом In joy and sorrow.
Туомас тяжело дышал... нет... Туомас ОЧЕНЬ тяжело дышал, лежа на полу спортзала.
- Ну на сегодня хватит!- заключил Лайхьяла и посмотрел на второго тренера Юху-Пекку. Тот закивал:
- Да, иди Туомас! – согласился Лепалуото,- отдохни, прими душ и в сад за цветами.
- Ага, - промычал Туомас, выползая из тренажерного зала на карачках. – Ссспппасссибббо, вам ррребят...
- Завтра в это же время! – напомнил Вилле.
Когда дверь зала закрылась, Юха-Пекка и Лайхьяла еще долго молча стояли на одном месте и не могли заговорить. Наконец-то Лепалуото произнес:
- Я что-то по жене скучаю...
- Я тоже...- Вилле откашлялся. – Она мне вчера звонила... а потом старший сын выхватил трубку... а потом младший тоже что-то закричал... они по мне соскучились, а я здесь торчу...
Юха мило рассмеялся и облокотился на беговую дорожку.
- Вилле... я вот думаю...- Лепалуото вздохнул.- зачем мы друг другу врем?
Этих слов Лайхьяла и боялся больше всего на свете, потому что ему нечего было ответить. Он лишь отвернулся, не в силах признаться. Юха-Пекка не сводил с него взгляда. Он сверлил и сверлил его спину глазами, не в силах больше ничего сделать. И тут Лайхьяла вдруг обернулся, как будто кто-то его заставил. Их глаза встретились и все в этот миг стало на свои места.
- Да мне плевать на все!- выпалил Юха-Пекка вскакивая.
- Мне тоже!- Лайхьяла кинулся на солиста Харона и заключил его в объятия.
Оператор, наблюдавший за всем этим, упал в обморок перед экраном. Больше в кабинке никого не было.
- Так! Какие будут предложения? – генерал-полковник армии Вилле Вало нервно ходил по комнате, докуривая 666 сигарету Мальборо Лайтс.
Младший лейтенант Йонне Аарон позволил себе высказаться:
- У меня одна просьба, после которой мы будем действовать.
- Говори, Йонне,- разрешил Херманович.
- Можно меня не засылать в лагерь противника как отвлекающий маневр и не под кого не подкладывать? Я хочу действовать в штабе!
- Ладно, посмотрим! – кивнул Вало.- Что у тебя, Юрки?
- У меня вопрос: а можно так сказать посмотреть на это вот...- он указал на Томи Морди,- хотелось бы знать, с каким материалом мы работаем...
- Да, кстати,- Вилле остановился как вкопанный,- Томи... как там тебя... сними хоть эти доспехи. Задрал уже ими!
Солист группы Морди уставился в пол.
- Да, лана! Не боись! Я вон Йонне однажды без макияжа после бодуна видел! Вроде жив пока...- высказался Кристус, сидя на кровати Алекси Лайхо, который так и продолжал лежать не шевелясь.
Аарон тут же двинул Микояну по шее.
- Да лана, пупсик мой!- заверещал Кристус,- все же знают, что ты даже без макияжа красивый...
Йонне заулыбался и сел Кристусу на колени.
Победитель Евровидения стал медленно раздеваться. Все затаили дыхание. Аарон уткнулся носом в Кристуса, так как боялся, что сейчас перед ним возникнет что-то очень страшное. Вало даже затушил сигарету, А Юрки с Юсси внимательно наблюдали за их ведущим.
Какого же бы удивление финнов, когда доспехи и маски были сброшены, а вместо чего-то устрашающего перед народом предстал невысокий, щуплый, страшный мужичонка в одних трусах и белой майке, заправленной в семеники.
- Так!- Юрки быстро поднялся и произнес:- у меня сейчас по расписанию сауна, так что до свидания...
- Генерал-майор Линанкивен!- строго крикнул Вало,- вернуться на позиции.
- Ну... Вилле, ты сам понимаешь... это же... тебе... короче, мы в дерьме...
- Это мы еще посмотрим, кто в дерьме! Я Европу голыми руками брал, а уж с этим как-нибудь разберемся!
Юрки покорно сел обратно.
- Тут, конечно, работать и работать, но это не самое страшное, что могло бы быть...- вслух рассуждал генерал-полковник армии. – Так, Йонне!
- Да, сэр!- Йонне вскочил по стойке смирно.
- Вольно. Дам вам полковника, если вы как наш главный стилист поработаете над внешностью Томи.
- Есть, сэр! Я согласен!- Йонне радостно запрыгал и стал искать лак для волос.
- Генерал-майор Линанкивен! Займитесь шмотками.
- Есть, сэр!- Юрки, недолго думая, тут же принялся раздевать лежащего Алекси Лайхо.
- Кстати, кто это?- спросил Вилле, потому что до сих пор не понимал, кто это все лежит на соседней кровати.
- Так, Юсси, ты у нас будешь отвечать за цветы. Быстро беги в сад и нарви 666 роз.
- Вилле,- обратился Йонне, ища у себя в косметичке лак для ногтей,- 666 четное число. Это только для похорон!
- Йонне! Снимаю звание полковника!
Аарон обиделся и заплакал. Кристус встал, собираясь разобраться с обидчиком, но Валыч тут же исправился.
- Снимаю звание полковника и вешаю генерал-лейтенанта!
- Что? Йонне выше меня?- не понял Юрки.
- Ты успокойся!- махнул рукой Вилле,- я в отставку уйду, будешь генерал-полковником.
Линанкивен успокоился и дальше продолжил раздевание Алекси Лайхо.
- Так! План такой,- начал Вало,- до вечера приводим его в порядок и с цветами отправляем к Тарье! Юсси, а ты что еще не в саду? А ну кыш...
Прапорщик Юсси мигом исчез из штаб квартиры.
- Ну, иногда подкалымлю, где че сворую... вот помню как-то упер моток проволоки... да, было дело...- рассказывал Пете Яппе, пока они быстрым шагом шли к озеру Бодом.
- А условия какие?- заинтересованно спросил Ператало. Сам то он никогда не работал на заводе, но судя по всему ему это в скором времени предстояло, так как денег у Яппе не было вообще. Нет, он ничего не пропивал! Он просто их не зарабатывал, потому что его альбомы никто не покупал. У Пете была немного другая ситуация. Несмотря на то, что альбомы Norther тоже особо не котировались, Пете было на что жить, так как он работал на заводе волочильщиком. Изготовлял проволоку! Яппе понял, что все не так плохо, и уже решил в уме, что после этого странного проекта обязательно пойдет устраиваться на завод. А что? С коллективом сработается, Пете он уже знает, особого образования не надо! Все прямо идет как пол маслу.
- Ну знаешь, нас даже кормят бесплатно! Правда, всякой фигней, и водки вообще нет... Но я всегда приношу свою!
Яппе понимающе кивнул.
- Там весело, мужик!- подбодрил Пете и почему-то дотронулся до великой хартаграммы.
Вскоре они добрались до озера и забежали в дом (точнее, сарай), в котором жил Алекси.
- Так, значит ищем бутылку...- стал размышлять вслух Ператало, рыская по углам.
- О! Нашел!- Пете довольно продемонстрировал полную бутыль Корвы.
- Да пустую! – выдохнул Яппе. – Мы не будем пить! Нам воды нужно набрать!
- Ааааааа,- кивнул Пете и хотел, было уже вылить водку в раковину, как вдруг Яппе остановил его.
- э... Не надо, жалко че-то... давай, Пете...
Все стало сразу понятно. Самолет в Париж был только через 4 часа, и друзья спокойно присев на деревянный пол стали по очереди пить.
Герой Финляндии, звезда лав-металла и кумир молодежи нервно курил. Он вот уже как 15 минут гипнотизировал соседа по комнате, который продолжал лежать не шевелясь.
Вало и дым ему в лицо пускал, и бычок об него тушил, и тряс, как только мог, и пинал кедом, и даже хотел поглумиться! Но потом Вилле стало стыдно, ведь он не насильник какой! Ничего не помогало, Алекси спокойно почивал на своей кровати в полуголом виде, так как одежда его пошла на благое дело!
Короче, уж очень как-то напрягал Вало этот субъект.
Вилле от нечего делать повалился на свою кровать и подумал о Бэме. Но не успел ничего сделать, как тот влетел в его комнату.
- Бэм! Ура!- от радости Вало кинулся на шею друга.- Я только о тебе вспомнил!
- Дарова, друг! Как ты?- Марджера кинул скейт в сторону и обнял Вилле.
- Да вот... посмотри на это... не знаю, что с ним делать...- пожаловался Вало, надеясь, что Бэм сейчас предложит очередной вариант избавления. Но Марджера среагировал по другому:
- А с ним ничего и не надо делать. Скоро Пете и Яппе вернуться и все с Алекси будет хорошо!
- Ааааааа...- протянул Вало, вспоминая, кто такие Пете, Яппе и Алекси. – Бэм! Утешь меня, мне так плохо!
Вилле игриво уставился на скейтера и захлопал своими пушистыми ресницами.
Марджера понимал, что это зеленоглазое чудо никогда не будет с ним всегда, и что когда-нибудь они расстанутся, но пока... пока можно было позволить все...
Юха-Пекка и Вилле Лайхьяла, обнявшись, лежали на маленькой одноместной кровати, но обоим было все равно. Главное, что они чувствовали дыхание друг друга, могли смотреть друг другу в глаза, могли целоваться и просто счастливо улыбаться. Их не волновало, что в любую минуту в комнату может зайти Юсси, хотя этот дурак вообще никого не волновал.
О таких минутах и Юха, и Вилле мечтали вот как уже год, и наконец-то они оба смогли побороть страх и стеснение, и теперь облегченно обнимали друг друга и нашептывали нежные слова.
- Давай сбежим, Вилле,- произнес Юха, поглаживая Лайхьялу по лицу.
Тот вздохнул.
- Ну куда мы побежим? А как же проект?
- Да плевать? Что они нам скажут? Думаешь, возразят? Пошли, проверим?
Лепалуото даже рассмеялся, потому что представил себе эту картину: Админ возражает Вилле. Хахаха. Бедный администратор!
- Да знаешь, может еще потерпим? Я вот теперь понимаю, что не все так плохо! Мы теперь вместе и мне лично по барабану все проблемы!
- Ты прав,- закивал Юха-Пекка, коснувшись губами губ Лайхьялы.
Вскоре они опять погрузились в собственное счастье, и житейские проблемы их совсем не волновали.
Вечером, как и планировалось, весь штаб был в сборе. Йонне делал последние штрихи в макияже Туомаса Морди, но это почти не помогало. Аарона никто не хотел расстраивать, поэтому все задумчиво сидели. Юрки пересчитывал розы, которые нарвал Юсси в саду. Ему доверили выбрать самые лучшие и гатишные, как он выразился, потому что Юсси вообще понятия не имел, как выглядят розы, и рвал все подряд. В результате, на полу комнаты валялось такое количество сорняков, что можно было закидывать ими соперника.
Вало нервно расхаживал по комнате и курил. Он иногда прерывался и смотрел на Бэма, но у того был такой взгляд, что Вилле быстро переносил свои мысли куда-нибудь в другое место. Иногда герой Финляндии размышлял вслух:
- Я – кумир молодежи и звезда лав-металла! Я бог ХЕРок! Я тот, кого ждал этот паршивый вонючий мир. И после этого я не завоюю какую-то Тарью? Так!
Вдруг Валыч гордо вскинул голову, затушил сигарету об волосы Юсси и произнес:
- Наши планы изменились! Все сидят тут и не рыпаются! Ясно?
- Ааааа... а как же моя работа?- Йоннечка в шоке уставился на Вало.
- Йонне! Сынок!- Вилле схватил за плечи Аарона и ответил:- Тебе даю звание генералиссимуса посмертно! Ты – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел! И если бы не Кристус я бы на тебе женился! Клянусь Великой хартаграммой! Кстати, где она... э.. не важно! Так вот, милая Йонне, последи здесь за порядком, так как ты теперь главный! Все слышали? Командует парадом здесь Йонне!
Юрки оторопел и даже встал, пафосно и мажорно швырнув цветы в стену.
- А как же я? Йонне 23, а мне... мне...
- Мы все знаем, сколько тебе лет, Юрки! – успокоил Вало старого друга, - но Йонне справится с данной задачей лучше. Все! Аривидерчи! Я скоро вернусь! Сидеть здесь и никуда не уходить!
Как только нелегкая понесла Валыча по коридору, Йонне стал в позу, благо, если что Кристус был рядом, и сказал:
- Значит так, неучи! Ваша тупость меня достала! Юсси! Я всегда мечтал тебе сказать: ты – дурак! Что это за сорняки здесь валяются? Тебе 35 лет, а ты не знаешь, как выглядят розы? Юрки! Чтобы заслужить звание генералиссимуса нужно быть умным, а не как ты! 38, а все носишься со своей готикой! Носился бы ты так с учебником по химии! И не перебивай женщину, когда она говорит!
Аарон разошелся не на шутку! Почувствовав власть и поддержку Вилле и Кристуса, который в это время копался в розах, Йонне решил хоть как-то поправить образование этих неучей, ну за исключением Бэма. Тот не вызывал чувства тупизма. Он наоборот, лежал на кровати и заинтересованно за всем наблюдал.
- Так, - продолжал командовать Йонне, подобрав в руки стебелек от розы и стал тыкать им как указкой. – Сели все вот сюда на одну кровать... Не трогайте Алекси, он ничего вам не сделал! Вот на эту кровать, Юсси. Господи, ты даже на кровать сесть не можешь! Так, с чего начнем? Выбирайте! С биологии, химии, физики, чего?
Бэм стал давиться от смеха, а Кристус загордился Йоннечкой.
Все молчали.
- Я где-то слышал это слово... биология...- произнес мистер Морди.
- Вы что даже этих слов не знаете?????- Аарон вытаращил глаза и чуть не разревелся. Но положение спас Кристус. Он быстро подскочил к Йонне на коленях и протянул букет из самых лучших роз.
Аарон застеснялся и склонил голову.
- Так, ладно, Кристус, у меня занятие, не отвлекай меня. Садись сюда и объясни всем, что такое биология.
- А....... биология? Ну это всякие пестики и тычинки... ну секс...
- О! Вспомнил! Я знаю, что такое секс!- вскочил довольный Юрки.
- Отлично! Хард рок алилуйа! Мистер Морди, Юсси? Вы хоть знаете что такое секс?
Мистер Морди опустил голову, а Юсси спокойно закивал:
- Я не знал, что секс относится к биологии.
- Понятно, - вздохнул Йонне. – Уже не так плохо. Если слово распознано, будет уже легче работать!
В то время как Йонне объяснял, что такое пестики и тычинки, Вилле Вало гордо шел по коридору, докуривая 666 сигарету Мальборо Лайтс. Спустя пол часа он все-таки нашел комнату тетки из Найтвиш и, выкинув бычок в стоявший на столике цветок, постучал.
Тарья была при параде, готовая к вечернему выпуску.
- Да, Вилле? Что-то случилось?
- Привет ...- Вало понял, что не помнил, как зовут эту тетку,- прекрасная женщина!
Тарья поставила на него такие глаза, что Валычу захотелось выпить, но не на того напали! Вилле тут же отбросил эту возможность, и спросил:
- Мне захотелось с тобой поговорить. Можно я войду? Ты не занята?
Тарья в шоке уставилась на этого алкаша, подумав о том, что ей хватит и Туомаса, но впустила, сославшись самой себе на то, что вдруг он о чем-то хочет сказать, но стесняется.
Вилле тут же устроился на диване и достал сигарету.
- Ты не мог бы не курить? Не переношу запах дыма,- попросила Тарья присаживаясь на кресло напротив.
- А... конечно! Я бросаю, все никак не отделаюсь от привычки!- брехал Валыч.
- Ты что-то хотел мне сказать? – начала Тарья, пристально наблюдая за Вилле.
- Ну... да! – Вало стал усиленно думать, что ему плести, но в голову как назло ничего не лезло. Но еще давно, кумир молодежи уяснил для себя одну простую вещь: после каждого концерта фанатки бросались ему на шею и спали с ним. Правда, ни одного раза он не помнил, но все ведь об этом говорили! Значит, было, дело! Так что, Вало посчитал, что эта тетка не исключение, тем более она была посимпатичнее многих.
- Э...
- Тарья!- подсказала Тарья.
- Да, Тарья! Хочу тебе открыть одну страшную вещь!
- Что? С Туомасом что-то случилось? – Тарья так вскочила с кресла, что чуть не упала.
Да!- ляпнул Вало. Его мозг совершенно не думал, что говорил, особенно в трезвом виде, но ведь все, что он говорил считалось гениальным! А, следовательно, можно было продолжать дальше: - Туомас... он мне сказал затащить тебя в постель! Ты согласна?
Тарья непонимающе уставилась на Вало. Тетка из Найтвиш отличалась от многих женщин тем, что всегда думала, прежде чем что-то сказать.
- Вилле! Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову охрану!
Валыч почесал репу, удивился, что она не кинулась раздеваться, и спокойно встал.
- Ну мне тебя жаль! А то всем бы хвасталась, что переспала с Вилле Вало...
На этих словах герой Финляндии удалился восвояси, а расстроенная Тарья легла на кровать и зарыдала.
- Как он мог, подонок? Все мужики такие, сначала он меня любит, а потом подсылает этого алкоголика...
Пролежав так пол часа, тетка нашла в себе силы вытереть слезы и помчалась к Туомасу в комнату.
Благо Бэм сейчас был в другом месте, и никто не мог помешать разговору Тарьи и Туомаса. Последний открыл дверь весьма уставший после спортзала, но довольный. Увидев заплаканную Тарью, Холопайнен закричал:
- Что случилось, милая? Кто тебя обидел?
- ты! Я тебя ненавижу! Запомни, я тебе не подстилка какая-то! И не смей больше подсылать ко мне этого Вало!
С этими словами Тарья помчалась обратно к себе. Туомас в шоке побежал за ней, крича:
- Я не подсылал какого-то Вало! Я никого никуда не подсылал! Тарьюшка! Я ни в чем не виноват! Я даже этого Вало то и не знаю...
- А он тебя зато знает,- кричала взбешенная Тарья, летя по лестнице.- Он только что приходил ко мне!
- Он приходил!?????? Я ему сейчас устрою! – Туомас развернулся и полетел обратно, вспоминая, в какой комнате находится Вилле Вало.
Тарья поняла, что сейчас будет драка, поэтому побежала вслед за Туомасом, выкрикивая:
- Туомас! Не надо, подожди!
Но Туомаса уже невозможно было остановить. Он несся сломя голову, и бубнил себе под нос:
- Я ему устрою! Приходить к моей женщине...
- Туомас, подожди! – Тарья в надежде дернула своего возлюбленного за руку и тот, повинуясь, притормозил.
- Ты, правда, никого не посылал??????
- нет! Я клянусь всем, что у меня есть! Никакого Вало я не посылал, и сейчас он мне все скажет в лицо!
- Не надо, Туомас! Я тебе верю! Действительно, как же я не подумала о том, что ты просто не способен на это...- размышляла вслух тетка. – Туомас, давай ты не будешь разбираться! Не надо драк!
- Драки не будет! Будет словесная дуэль!- заявил Туомас.
- Ну тогда ты точно выиграешь! Не надо! Ну их всех! Они этого не стоят!- Тарья прижалась к груди Туомаса, который нашел в себе смелость погладить Тарью по волосам.
- Хорошо, моя красавица! Моя сирена! Как скажешь!
- Туомас, а можно тебя попросить?
- Конечно, душенька!
- Не называй меня сиреной!
Туомас от предчувствия, что Тарья может его бросить, бухнулся на колени и завопил:
- Прости меня! Я так больше не буду!
Тарья стала поднимать его, шепча:
- Туомас, вставай, ты что? Перестань!
Холопайнен поднялся и осмелился произнести следующую фразу:
- Тарья, ты ппппппппойдддддешь со мной ззззззззавтра на ссссссвидание??????
- Да! – кивнула счастливая тетка и еще сильнее прижалась к груди Туомаса.
- Да не грусти, ты Яппе. Жизнь она вся такая!- махнул рукой Пете после 15 глотка корвы. – Что еще от нее ждать?
- Но почему так все время? В школе со списыванием не везло, с работой не везло. Все места куда я устраивался прогорали. Думал в музыке повезет... на тебе! Оказалось, что моя музыка никому не нужна!
- Нет, Яппе, кому-то она нужна! Кому-то она помогает! Если бы я думал о фанатах, то я писал бы что-то типа того, что пишет наш герой. А я впервую очередь пишу не из-за денег, а из-за себя! Мне она нравится!
Душевный разговор затянулся на час. Яппе положил голову на плечо Линдрооса и закрыл глаза:
- Наверно, ты прав. Просто иногда так хочется побыть слабым...
- Да понимаю... надоело мне уже эту проволоку таскать...- обмолвился о наболевшем Пете.
- мы там не опоздаем? Может, пойдем? – спросил Ператало, тяжело вздохнув.
- Да пошли, ща наберем водички и в путь! – Пете встал и совершенно не шатаясь поднял пустую бутылку из под водки. Затем он протянул руку Яппе, который взял себя в руки, и они пошли к озеру.
Друзья склонились над священной водой и стали пристально вглядываться в нечто мутное. Пете зачерпнул бутылкой воды и кое-как прикрыл крышкой.
- Надо будет ко мне домой заскочить, перелить куда-нибудь, а то мы разольем, пока долетим,- сказал Яппе и замолчал, о чем-то размышляя.
В воде очень хорошо отражалась Великая хартаграмма и спустя какое-то время Ператало спросил:
- Пете, а как ты думаешь, что будет, если харту окунуть в озеро?
- ты хочешь проверить? – Пете повернулся к Яппе и серьезно на него посмотрел.
- Неа, а если мы что-нибудь натворим? Если что-нибудь плохое произойдет??????
- Согласен!- закивал Линдроос.- Пошли?
- Пошли.
Яппе встал и, поправив джинсы, стал догонять Пете.
- Три, два, один, поехали.
- Здравствуйте, я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Здравствуйте, я мистер Морди. Всем Хард рок алилуйа!
- Как вы знаете, наши музыканты уже приступили к совместному написанию новых песен. И сейчас мы хотим узнать у них, как продвигается их работа. Может быть, кто-то хочет высказаться первым?- Тарья обвела всех взглядом и не успела она что-то сказать, как Туомас взял микрофон.
- Насчет песен хочу заявить, что в полном порядке, и это не важно. Важно то, что всякие непонятно как еще дышащие существа, пытаются внести смуту в счастье других людей!
- О! Попахивает скандалом!- прошептал Юрки Юсси на ухо,- обожаю скандалы. Интересно про кого это он?
Тарья покраснела, так как совсем не хотела, чтобы такие вещи обсуждались при всех, но Туомас не унимался:
- Сегодня меня оклеветали! И я как честный человек хочу сказать Вилле Вало, что если подобное повторится, то я приму меры!
Все замолчали и уставились на героя Финляндии. Никто в точности не понимал, что это за странные предъявы и что же такого натворил первый финский алконафт.
Вало спокойно повернулся к Бэму и уточнил у него:
- Это он мне?
Марджера кивнул.
Вилле спокойно достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
- Здесь не курят! – заметила Тарья и опустила голову.
- Молчи женщина! – пробубнил Вало и затянулся.
Эти слова услышали почти все. Но и этих всех хватило.
- Мне показалось или ты, правда, нагрубил даме?- Вилле Лайхьяла очень медленно повернул голову к герою Финляндии.
- Нет, тебе это не показалось,- встрял Юха-Пекка. – Вообще-то существуют правила этикета, не позволяющие курить в помещение, так еще и наполненном людьми.
- Так! С меня хватит! – Туомас встал и показывая на Вало произнес: - Я требую, чтобы его немедленно удалили с проекта, так как он нарушает правила, сеет смуту и клевещет на людей! Прошу вынести этот вопрос на рассмотрение!
- Бэм,- Вилле склонился над другом:- Это ваще хто такой то? Че-то я не понимаю...
- Это Туомас, клавишник Найтвиш.
- Ааааа! – вдруг громко воскликнул Вало, поворачиваясь к Туомасу:- Значит так, клавишник Найтвиш! У меня к тебе есть две просьбы: первая, не портить мне аппетит перед курением, и вторая, просто заткнуться, ибо с проекта меня не уберут по трем простым причинам, которые ты видно до сих пор не усвоил: раз – я кумир молодежи, два – я герой Финляндии и три – я звезда лав-металла! Ясно все? Или разъяснить поподробнее?
Тарья покраснела как рак. Ей было почему-то очень стыдно, и она боялась, что Туомас что-то сейчас выкинет. Хотя, куда уж хуже? Разбираться при всей компании – это позорнее некуда!
Мистер Морди сидел, как воды в рот набрал. Он не мог ничего сказать, ибо Вилле Вало ему помогал, но самому было очень противно.
Камеры уже давно были выключены и вмешался администратор.
- Есть ли, кто тоже считает, что Вилле Вало нужно убрать с проекта?
В воздухе показалось три руки: это были несомненно Лайхьяла, Юха-Пекка и Туомас.
- Попрошу учесть еще голос Алекси Лайхо, который несомненно проголосовал бы с нами!- подметил Юха-Пекка.
- И голос Яппе Ператало, который к сожалению немного приболел. Был бы сейчас Яппе, он бы кое-кому объяснил, как нужно обращаться с женщиной!- поддержал Лайхьяла.
- Могу я сказать свое слово?- вдруг вмешался Йонне, понимая, что дело попахивает голосованием и скандалом.- Во-первых, сейчас мы не можем проголосовать так как не все с боре. И второе. Я, конечно, понимаю, что сейчас Вилле немного неадекватно себя ведет, но тому есть причина. Я она очень серьезна! У Вилле творческий кризис. Только те люди, которые были на его месте, смогут сейчас оценить всю серьезность ситуации. А такие люди здесь есть. Не хочу называть имен... Так вот, я прошу списать этот инцидент на психоассоциативную дисфункцию.
Юрки совсем не гатишно открыл свой хавальник и уставился на Аарона. Йоннечка задрал свой носик и хмыкнул. Юсси стал копаться в голове. Вилле Вало от нервов закурил еще одну сигарету, потому что понимал, что сейчас Йонне его крупно подставил. Лаури уставился в пол. Мистер Морди быстро достал какой-то клочок бумаги и примерно на память записал это слово. Положение спас Юха-Пекка:
- Иными словами, Йонне хотел сказать, что Вилле Вало страдает психической неуравновешенностью.
По залу прокатилась волна облегченных вздохов.
- Так вот, - продолжил Йоннечка,- я думаю, что мы можем решить этот конфликт извинением Вилле Вало перед Тарьей.
Туомас стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Вилле Вало нервно курил, соображая своим лав-металлическим умом, чтобы выкинуть такого оправдательного. Но так как он не пил вот как третий день, мысли его двигались хаотично и медленно.
- Я согласна,- вдруг произнесла Тетка из Найтвиш. Она была очень умной женщиной.
Все посмотрели на Вилле Вало. Его толкнул Бэм и прошептал:
- Ну иди, извиняйся!
Герой Финляндии, кумир молодежи и звезда лав-металла по привычке затушил бычок о волосы Юсси, встал и вальяжной походкой направился к Тарье. «Извинение надо было провернуть пафосно и мажорно» думал Валыч пока шел. А так как в руках у него не наблюдалось никаких цветов, и достать их впринципе было нельзя, то Его Инфернальное Величество выкрутилось по другому. Вало наклонился в грациозном поклоне, понял, что со спиной у него реальные проблемы, поцеловал руку Тарье и надевая на ее голову свою шапку, произнес:
- Извините меня, Тарья. Глаза мои были слепы, а... а... ну и чего-то там. Короче, это вам мой сувенир...
Тарья так и осталась сидеть в шапке-валке, хлопая глазами.
- Это, так сказать, самое дорогое что у меня есть, на добрую память.
- Ссппасибо,- промычала охреневшая Тарья и выпустила свою руку из руки Вилле.
На этих словах звезда лав-металла так же вальяжно удалился, закуривая очередную сигарету.
- Так! Все в сборе?- спросил администратор, обводя всех присутствующих взглядом.
читать дальше- Э... ну Алекси так и лежит в комнате...- уточнил Лаури.
- Так, я понял, ну кроме Алекси ведь все?- переспросил организатор.
Вилле Лайхьяла посмотрел на него и без зазрения совести произнес:
- Да.
- Отлично, Тарья, Томи? Готовы? Поехали. Три, два, один!
- Здравствуйте! Я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Я Томи Морди и сегодня наших участников ожидает первый день работы.
- В связи с этим у нас есть к ним пару вопросов. Скажите,- Тарья обвела всех взглядом, выбирая жертву. Она пыталась определить, кто же вчера не пил.- в каком жанре вы будете работать и может быть есть уже какие-то наброски?
Все молчали. Юха-Пекка переглядывался с Вилле, Юсси поправлял прическу, Бэм поддерживал Вало.
- Йонне, может тебе есть, что сказать?- в надежде спросила Тарья.
- Нет, ничего я не хочу сказать! – буркнул Аарон, уставившись в пол.
Положение как ни странно спас Юрки:
- У меня уже конечно имеется несколько песен. Например, вот... Do you believe that sun goes around the earth? Или вот... The table… или вот еще последняя моя... любимая... Angels!
- Вилле,- Юха-Пекка повернулся к Лайхьяле,- застрели меня, умоляю...
- Сначала ты меня,- прошептал тот, уставившись в пол.
- Песни всегда есть!- возвышенно произнес Туомас Холопайнен.- Их не может не быть, пока на свете существует любовь!
Тарья хотела в этот момент покрутить пальцем у виска.
- Угу,- промычал Вало,- и когда существует водка...
Вот уже как 6 часов он не брал в рот спиртного... вообще, он брал в рот, но точно не спиртное!
- Я думаю, стоит приступить к жребию!- закивал Томи Морди.- В корзине находятся три числа: 1, 2 и 3. Каждый, кроме Бэма, подходит и достает номер. Тем самым формируются три группы в одной из которых будет 5 человек, а в двух других 4. Всем все ясно?
Никто не ответил, и голосование началось.
В первую группу попали Вилле Лайхьяла, Юсси, Алекси Лайхо, за которого тянула Тарья, Пете, который испарился, и Миже. Во второй группе оказались Вилле, Кристус, Туомас и Юха-Пекка, который так жалостливо посмотрел на Лайхьялу, что тот тоже чуть не заплакал. Участь у обоих была не лучшая.
И, наконец, в третью группу вошли Юрки, Яппе, который почему-то тоже куда-то исчез вместе с Пете, Йонне и Лаури.
Кажется, никто не был рад.
- О! Вторая студия! – Вилле гордо задрал голову. – Какой я, однако, сообразительный!
После получаса скитания по замку Вало наконец-то обнаружил нужное ему место. Он, не стучась, открыл дверь и вошел.
- Всем привет!
Юха, Кристус и Туомас грустно на него посмотрели.
- Очень рады,- проговорил первый. – Вот уже как полчаса вас ждем!
- Ну так, эти бюрократы... понаделали тут этажей...
- Угу, понятно...- промычал Кристус, который так боялся, что его Йоннечку будут обижать эти злые дядьки, что даже гитару в руки не мог взять.
- Туомас Холопайнен!- сказал финский алкоголик, протягивая руку Вало.
- Очень приятно! – ответил тот, пытаясь найти наощупь руку, так как глаза уже мутнели и без водки. По привычке...
- ну, у кого есть какие идеи? – спросил Юха-Пекка, так между прочим.
- Дарлинг!- обратился к нему Вало, садясь мимо стула,- а ты вообще кто будешь то?
Лепалуото не бил тощих, жалких, да еще и алкоголиков. Поэтому, просто ответил:
- Меня зовут Юха-Пекка. Для вас, мистер Лепалуото. Все ясно?
- Нет, свитхарт,- нагло ответил Вилле, поднимаясь. Кристус посадил горе-лавметалиста на стул.- Почему это мистер?
- А ну да...- вспомнил Юха-Пекка,- ведь тебе на вид наверняка уже стукнуло 40, так что это я должен называть вас мистером Вало.
- Вот так то лучше, май дарлинг!- ответил Вилле, доставая Мальборо Лайтс.
- здесь не курят,- пояснил Юха-Пекка, который непонятно почему невзлюбил Вало. Хотя, тот ему лично ничего плохого не сделал.
- Да мне посрать! Я герой Финляндии, звезда лав-метала и кумир молодежи! – сказал Вало, чиркая зажигалкой в сотый раз.
Камера наблюдения в коридоре перед студией номер 2 запечатлела следующее: дверь открылась и из нее вылетело нечто, а именно Вилле Вало, который поднялся, сказал: «Ну что ж за бьютифул такой...» и пошел дальше по коридору при этом все зажигая Мальборо Лайтс.
- Предлагаю сочинить песню под названием Lust!- как-то не очень весело произнес Лайхьяла, окинув присутствующих в студии номер 1 взглядом.
Юсси и Миже переглянулись. Последний почесал свое пузо и довольно хрюкнул. Пете и Алекси отсутствовали, а это значило, что впринципе условия пока мог диктовать Вилле.
- Давайте!- ответил Юсси, сел за барабаны и стал отбивать свой любимый бит, который он играл в каждой песне.
- Спасибо, Юсси,- сказал Лайхьяла после 15 минутной игры Юсси.
- Да незачто! Всегда рад!
Миже взял бас и стал перебирать струны. У него отлично получалось. Вилле взял гитару и стал напевать:
- My passion within your name…
В эту минуту дверь студии распахнулась, и вошло что-то смутно напоминающее Вилле Вало:
- О! Май свитхартс! А я вас везде ищу!
Он нагло прошел в студию и сел рядом с Миже.
Басист довольно хрюкнул, а Юсси даже отбарабанил сложную партию из 4 нот.
Вилле Лайхьяла прямо спросил:
- Тебя, что выгнали из группы?
- Меня? Да ты что, свитхарт! Ты с кем так разговариваешь? Просто я пришел играть с вами! Они меня умоляли остаться, но я не смог устоять перед вашей группой.
- Ты не мог бы выбросить сигарету, здесь нельзя курить!- попросил Вилле.
Вало бросил бычок на пол.
- Ты не мог выбросить его вон в ту мусорку?- еще раз по-хорошему попросил Лайхьяла.
- Ну, ты даешь, дарлинг, все тебя не устраивает...- промычал Вало, нагнулся, лав-металически наступил на бычок и сказал:
- Пойду я от вас! Не цените вы меня!
И с этими словами он вышел, так и оставив Мальборо Лайтс валятся на ковре в студии.
- Это должно быть что-нибудь готическое! Понимаете! Такое мрачное, пробирающее до мозга костей...
- Юрки, у костей мозга нет!- уже не выдержал Йонне, потому что вот как полчаса слушал лекцию о готишности этого мира.
- не важно, будет!- сказал главный вампир Хельсинки и поехал дальше:
- Просто, подумайте сами, это ведь как готишно написать песню про ангелов. Если кто-то думает, что это не мрачно и готишно, то глубоко ошибается, так как ангелы ведь все время грустят, смотря на этот грешный мир...
- И на тебя...- добавил Йонне, перебирая струны на гитаре.
- Так вот...
- Так вот, Юрки,- не выдержал Аарон, поправляя прическу,- я понимаю, что петь мне не обломится, так как ни на чем кроме как на своей готишности ты играть не умеешь? А позорить группу я не дам, значит, песню пишем с мелодией не больше чем в три ноты...
- Да!- крякнула ворона. Пардон, я бы даже сказала, общипанная ворона!
- Лаури! У тебя есть какие-нибудь идеи? – обратился к пернатому Йонне.
- Ну, если готишное в три ноты... то можно че-нить про Люцифера. Он же ангел... типа... ляляля Lucifer, ляляля Lucifer!
- Отлично!- зааплодировал Аарон,- Юрки, повтори! Мы точно будем впереди!
Юрки повторил, но мимо нот...
- Так, над этим надо поработать! – уяснил для себя Аарон и уже мысленно представлял, как заставит Кристуса резать ему вены.
- Яппе, подожди... а это вообще какой город то?- спросил Пете у друга после того, как они вот уже час шли к дороге.
Ператало остановился:
- Не знаю... Франция... а город... а нам кто-нибудь ваще говорил город?
- Вот и я не помню...- Пете пожал плечами и почесал затылок. – И вообще, что-то мне становится не по себе. Ну как мы в Финляндию то попадем? Все-таки, Франция и Суоми далековато будут друг от друга!
Яппе посмотрел на Пете и указал на висевшую хартаграмму:
- А это у тебя что? Или Бэм зря старался?
- ты что в это веришь, Яппе? Ну ладно, я... мне 26... но тебе то...
- Не надо!- Ператало тут же пресек попытку озвучивания его возраста. И не успел он сказать план своих действий, как перед ними тут же резко затормозила машина. Из нее вышла девушка и спросила на французском:
- Вам куда?
Пете и Яппе переглянулись, оба схватили великую Хартаграмму и уставились на девушку.
- Вы... говорите на английском? – заикаясь все-таки произнес что-то Пете.
- Да. Куда вам?- повторила девушка на английском.
- Нам в Париж, в аэропорт.
- Ну садитесь!
Пете и Яппе еще долго смотрели друг на друга в машине. Они опомнились через пару часов, когда глубокой ночью оказались на дорогах столицы Франции.
Для Тарьи утро началось не совсем обычно. Она не успела даже пройти в ванную, как ее поджидал сюрприз. Кто-то подсунул под дверь записку. Тарья подняла ее и прочла: «Моя Сирена! Любовь моя! Ты для меня все! Я сделаю все ради тебя! Я даже бросил пить! Я не пью вот уже как всю ночь! Я не могу жить без тебя! Прошу! Ну, позавтракай со мной на крыше замка. Жду тебя в 9 у лестницы на третьем этаже»
- Тьфу! – сказала Тарья и пошла в ванную. – Ну что ты будешь делать?
Вилле Вало вскочил как подстреляный в 6 утра. Он вообще смутно всегда осознавал, когда был день, когда ночь... Его это не особо волновало, потому что его любимая бутылка всегда была рядом. А тут такое дело: он не пил со вчерашнего дня и был абсолютно трезвым. Что самое интересное, он даже разделся прежде чем лечь спать. Обычно ведь накрывался он своим пиджаком, а шапка ему служила подушкой...
Странно, короче, чувствовал себя сейчас Вало. Уже третий час он не мог понять: а) кто лежит на соседней кровати, и не умерло ли это; б) что это за странное место и как он сюда попал; и в) где его Хартаграмма;
Вдруг Вилле пришла в голову мысль о том, что это может быть больница, он больной раком, например, а рядом с ним лежит пациент, который скончался ночью.
Вилле в ужасе закатил глаза, вскочил с постели и в одних трусах и майке выбежал в коридор:
- Сестра! Доктор! Врач! Кто-нибудь!!!!!!!!!! Ааааааааааааа........
Завтрак проходил в 9 утра в огромной столовой. Организаторы предпочли не делать один большой стол, а оборудовали помещение как в кафе. Поставили мягкие кожаные диваны со столиками посередине, сделали даже барную стойку. Правда, выпивку там не разливали, только любой сок, так как после пьяных лиц некоторых личностей администратор строго настрого запретил спиртное.
За одним из столиков сидели Йонне, Кристус, Вилле, Миже и Бэм. Аарон очень повеселел, когда узнал о том, что Вало сегодня напугал весь замок своими криками. Но сам он это с Кристусом пропустил, так как они принимали ванну и ничего не слышали. Йонне был такой счастливый в этот момент, когда так задорно смеялся и подшучивал над Вилле, что даже Миже перестал хрюкать и ржал как конь. Вало в это время схватился за голову и думал, где бы достать выпивки, потому что долго он не протянет...
Юха-Пекка и Лайхьяла завтракали в гордом одиночестве. Единственными людьми, которых они могли бы стерпеть были Яппе и Пете, но обоих не было в замке. Лепалуото так грустно ел свою любимую рисовую кашу, что Вилле захотелось написать об этом песню.
- Друг, ну улыбнись!- взмолился Лайхьяла, который даже кофе не мог выпить от такого кислого выражения лица напротив.
- А что улыбаться? Ладно Кристус и Туомас... эти хоть куда ни шло... но Вало мне за что? Ну чем я это заслужил? Ну кому я что сделал плохого?
- У меня хуже! У меня Юсси... сам понимаешь, что это... Миже и Лайхо... последний, кстати, ничего, но вот долго ли еще пролежит, неизвестно. Вот бы Пете с Яппе побыстрей вернулись!
И тут несмотря ни на что, ни на какие преграды, Вилле почему-то, он сам не понял, как это получилось, положил свою руку на руку Юхи-Пекки и искренне ему улыбнулся. И Лепалуото просиял! Сначала он как-то сдержанно реагировал, а потом перешел на смех. И вдруг Лайхьяла брякнул то, чего и сам от себя не ожидал:
- Я тебя так люблю, Юха!
Лепалуото резко убрал руку и непонимающе уставился на соратника по финской сцене.
- Я...- Вилле хотел начать оправдываться, но как-будто в рот воды набрал,- я это... не то...
- Ладно, все нормально, Вилле!- махнул рукой Лепалуото.- Пойду по саду прогуляюсь...
Лайхьяла даже не успел возразить, как Юха-Пекка испарился.
- Юсси, ты ща не поверишь! Наша песня будет тру готишной! Про ангелов! Про Люцифера! – захлебываясь кофе рассказывал Юрки своему горе-барабанщику.
Лаури сидел и молча кивал.
- Быть того не может!- не верил своим ушам Юсси, поправляя прическу.
- Да ты када услышишь, обзавидуешься! Там слова такие: ляляля Lucifer… ляляля Lucifer! Круто да?
- Обалдеть!- Юсси аж глаза раскрыл. Между прочим, не часто он это делал, так как всегда замазывал зенки карандашом.
Лаури кивнул.
- Вот так вот!- Юрки гордо вскинул голову с укдладочкой.
- Тарья... ты пришла...- как только Туомас увидел поднимающуюся женщину, то тут же бросился к ней.
- Знаешь, что, Туомас... я уже не девочка, чтобы вот так вот лазить по лестницам и искать тебя...
Тарья еле-еле, тяжело дыша, наконец-то миновала лестницу.
- Ппростиии... Тарья!- Туомас опустил голову, и тут же резко ее поднял, так как ему в голову пришла гениальная идея.
- Тарья... позволь мне...
Холопайнен не закончил и просто подхватил свою любовь на руки.
- Туомас! Ты что, с ума сошел?- Тарья стала дергать ногами и упираться, но ей было приятно.
Клавишник Найтвиш быстро открыл дверь на крышу и гордо прошествовал к накрытому им же столику, который он попросил организаторов вынести ему сюда.
Холопайнен медленно опустил Тарью на пол.
- Вот, это я вот... как бы... вот как бы...
- Ага, я поняла! – тетка из Найтвиш не растерялась, как это сделал Туомас, и присела на маленький раскладной стульчик. Туомас устроился напротив и очарованно наблюдал за тем, как Тарья намазывала себе масло на хлеб.
- Знаешь, Тарья... я бы... я бы... так мечтал, чтобы ты каждое утро намазывала мне бутерброд!- выпалил Туомас.
- Господи, Холопайнен, уймись! – тетка из Найтвиш предпочла позавтракать, а не реагировать на слова этого финского алконафта.
- Но Тарья...- Туомас подскочил на стуле, потом как-то неуверенно дернулся и стремительно упал на колени перед своей возлюбленной. – Умоляю! Выходи за меня замуж! У меня... у меня нет пока кольца, но я куплю его... самое красивое... дорогое... как ты скажешь! Я буду делать все, что ты будешь мне говорить! Я клянусь, что никогда тебя не ослушаюсь...
Тарья слушала весь этот бред и понимала, что он действительно в нее влюбился. Она почему-то только сейчас поймала на себе его взгляд и поняла, что это надолго. Холопайнен при этом так схватил Тарью за ноги, что она не смогла пошевелиться.
- Туомас... я можно... подумаю?- тетка из Найтвиш аккуратно убрала его руки. – Ты попей чайку то...
Туомас тут же бросился наливать себе чай, при этом он вылил половину воды на стол, и Тарья стала вытирать его салфеткой. Туомас тоже схватил салфетки, и при этом он опрокинул масло на пол, после чего Тарья сказала, что им лучше уже спускаться вниз, а то еще не дай Бог кто-нибудь полетит с крыши.
Холопайнен закивал и не спросив разрешения опять схватил Тарью на руки.
Тут уж у тетки возникло предчувствие, что сейчас что-нибудь случится. И, конечно же, ее опасения оправдались, потому что уже на лестнице Туомас слегка покачнулся и полетел вперед с сокровищем финской нации на руках.
- Тарья....... Тарья!!!!!! Прости меня!- завопил Холопайнен, поднимая тетку с пола.- Господи, ну как же я это...
- Ничего страшного...- весь удар пришелся ей на пятую точку, но Тарья и не такое выдерживала. Она мужественно поднялась, ну не без помощи Туомаса, конечно, и стала массировать попу.
- Где болит?- взвился Холопайнен и бросился гладить зад Тарьи. Ну, это уже было слишком.
Сначала Туомас получил одну пощечину, потом вторую, потом Тарье стало его жалко, и она погладила его по щеке, потом она подумала, что нечего его жалеть - это же мужчина. Потом тетка взглянула на Туомаса и поняла, что лучше его пожалеть... Короче, это все продолжалось минут 15, и, в конце концов, Тарья пообещала Туомасу с ним пообедать.
- И где же Туомас?- спросил Юха-Пекка у Кристуса так, между прочим.
- Да откуда я знаю... – отмахнулся Микоян младший и продолжил тренькать на своей розовой гитаре.
В этот момент в студию влетел Туомас.
- Мужики! Подскажите, как мне стать сильнее... ну типа мышцы накачать...
- Вот что делает трезвая голова! – заметил Кристус и зевнул.
- Прости, Туомас, а тебе зачем? – Юха-Пекка даже гитару отложил.
- Ну... вы не кому не расскажете?- насторожился Туомас.
Юха и Микоян тупо на него посмотрели.
Холопайнен понял, что сморозил тупость.
- Короче... я сейчас уронил Тарью... в общем, я дурак... ну только я мог уронить женщину, которую люблю!
- Ясно! Все поправимо!- тут же начал Юха. – Значит, спортзал здесь есть. Туда все равно никто не ходит, так что, тем более удобно. Идешь туда через час и начинаешь работать на всех тренажерах. И попробуй только закончить через 20 минут! Минимум три часа! Ясно?
- Ясно...- пролепетал Туомас.
- Так, дальше,- продолжил Юха,- сейчас же нарвешь в саду роз, штук 15, не меньше, и ей в лицо! Завтра план такой: берешь лимузин, заказываешь в ресторане столик и вечером вы с ней едите ужинать... Все ясно?
- А...- Холопайнен аж растерялся,- а ты мне поможешь, Юха? Я не справлюсь один!
- Да помогу!- отмахнулся Лепалуото,- садись, давай. Песню сочиним и пойдем вместе в спортзал.
- А может мы выпьем, мужики?- послышался грустный голос Кристуса.
- Нет, я завязал...- отозвался Туомас, - я Тарье обещал...
- Ой, какое счастье, что мне ничего не надо обещать Йонне!- вздохнул Микоян. – А то бы сейчас были разборки, то да се... а так живем вместе и счастливы...
Рассуждения Кристуса прервал вошедший Вилле.
- Май свитхартс! Вот вы где! А я вас везде ищу! Ну что, давайте сочинять! – Вало развалился на стуле, достал сигарету и наткнулся на суровый взгляд Юхи-Пекки.
- Нет, свитхарт! Так дело не пойдет! Че это тебя все не устраивает? Я к те понимаешь со всей душей пришел, а ты...
- Ты не мог бы уйти со всей душой и начать сольную карьеру?- вежливо ответил Лепалуото.
- Ну дарлинг... ну что опять Love said no… Ну посидеть то можно а?
- Посиди...- разрешил Юха-Пекка.
- Плохо тебе в жизни будет, дарлинг, если ты так на всех реагируешь...
Лепалуото не стал обращать внимание на Вилле, и они стали играть в то время, как герой Финляндии и кумир молодежи сидел в сторонке и бубнил себе под нос:
- Все мне завидуют, дарлинги... Стоит только выбраться в люди, как начинается зависть... Эндлес дарк, короче. И ваще, пора делать соул он фаир... надоело... нахрен... Все ждешь признания от своих, а они тебе в рожу плюют... не везет мне в жизни...
- Слушай, Вилле, мы уже уходим, тебя здесь запирать?- послышался голос Кристуса.
- А?- не понял герой Финляндии и вскочил с места. Он около часа разговаривал сам с собой. – Я иду! Что ж за бьютифул такой... Ну я же Вилле Вало, кумир всех херок, а здесь со мной всякие вот так...
- Слушай Вилле, заткнись уже!- попросил Микоян и вышел.
Вало показал ему язык, развалился на полу студии, закурил Мальборо Лайтс и завыл:
- I like your skin… oh so white…
- Как: вот так... или так?- спросил Туомас, беря в руки гантели.
- Знаешь, Туомас, хоть как-нибудь возьми!- взмолился Юха-Пекка, который чувствовал себя сейчас тренером в детском саду.
Холопайнен взял гантели и стал медленно ими качаться. Юха смотрел на это, смотрел и не выдержал:
- Так, ладно, хватит. Начнем с бега!
Лепалуото отобрал гантели у Туомаса, включил беговую дорожку и сказал:
- Лучше начнем с этого! Становись сюда и беги...
Юха-Пекка установил скорость и жестом приказал Холопайнену стать на позицию.
- так, Туомас, приготовился? Сейчас надо будет бежать!
- Ага,- нерешительно сказал Туомас.
Как только Юха нажал на кнопку, дорожка резко дернулась, и Туомас с нее слетел.
- Ой! Господи!
Юха схватил Туомаса за руки и стал поднимать. В этот момент дверь тренажерного зала открылась и в помещение вошел Лайхьяла. Он как назло решил побегать от нечего делать. И время выбрал самое подходящее... Вилле остановился у двери и окинул всех взглядом.
- Неужели я не один?
- А то!- Юха наконец-то поднял с пола клавишника и быстро бросил взгляд на Вилле... хотя, скорее на его тело, так как тот был топлес, в одних спортивных черных штанах. – присоединяйся! Туомасу надо срочно подкачать мышцы!
- С чего бы это?- спросил Вилле, подходя к большому тренажеру.
- Он уронил Тарью...- тихо прошептал Юха.
- О Господи! Так... займемся этим! – Вилле подошел к ним и радостно сказал: - Ну что, Юха, сделаем из него спортсмена?
- А то!- подмигнул Лепалуото, как будто сегодня утром ничего и не было.
Вдвоем подняв Туомаса как перышко и поставив его обратно на дорожку, Юха и Вилле стали давать ему наставления. Холопайнен был в надежных руках.
- Ааааа... Тарья! Какое красивое на тебе платье!- воскликнул Йоннечка, проходя по коридору.
- Спасибо!- Тарья засмущалась.
- Ну ка покрутись, давай!- Аарон стал метаться вокруг Тарьи. – Я тоже такое хочу!
Тетка из Найтвиш так странно себя чувствовала, что даже не смогла ничего ему ответить.
- Мне пора, Йонне...- пролепетала она и испарилась.
Аарон потолкался еще по многочисленным залам и отправился в студию.
- Вилле! Вилле! Ты здесь?- Томи Морди ввалился на своей 20сантиметровой платформе в студию номер 2.
- Что? Где?- Вало уже как второй час мирно храпел на полу в обнимку с гитарой (сами понимаете, бутылки то не было!). – Что за бьютифул? Ты хто? А... это ты... как там тебя...
- Вилле, ты мне нужен! – солист известной на весь мир группы Морди склонился над Вало.
- Ой, Господи... – перепугался Вилле, увидев наконец-то красные линзы Томи. – Ты совсем что ли сдурел? Ходишь тут людей пугаешь... я тут лежу себе... никого не трогаю... а он... просто свит Пандемониум какой-то... сгинь нечистая!
Вало стал размахивать вокруг себя гитарой, пока мистер Морди ее не отобрал.
- Да уймись, ты, Валыч! Лучше помоги! Мне совет твой нужен!
- Тебе ничем помочь не могу! Я не пластический хирург!
- Да послушаешь ты меня или нет?- Томи уже надоел этот цирк, и он поднял Вало с пола:- Я тебе корвы достану, только помоги!
- так, я внимательно слушаю!- первый финский алкоголик даже сделал вид, что поправляет бабочку на костюме, которой у него не было, впрочем как и последнего.
- Понимаешь, Вилле, только ты мне можешь помочь! Дело касается женщины! Тарьи!
- Кто такая Тарья?- сразу перебил Вилле, стараясь сделать для себя все яснее ясного.
- Ну ты совсем спился!
- цыц! Это к делу не относится!
- Тарья – это солистка группы Найтвиш, наша ведущая здесь!
- А... а ты кто такой?
- Ой, дурак...- пролепетал Томи Морди,- я из группы Морди! Евровидение... Хард рок Алилуйа... тебе это хоть о чем-то говорит?
- Нет...
- Так, ладно, не важно! Короче, суть заключается вот в чем: Туомас Холопайнен, клавишник Найтвиш ухаживает за ней. Но она мне нравится! Что мне делать, Вилле? Как привлечь ее внимание?
- эх, женщины!- вздохнул герой Финляндии. – вот когда дело касается бутылки водки, все проще...
- Но тебя же любят все девушки в мире! Ну как у тебя это получается?
- Ха! Ну так я же Вилле Вало! – гордо произнес кумир молодежи и про себя добавил:- Ты себя в зеркале видел, чудище?
- Вилле! Ну одна надежда на тебя! Ну помоги! – взмолился Томи Морди и так вцепился своими клешнями в Вало, что тот от боли закричал:
- Ладно, помогу! Так, слушай меня внимательно: сегодня собираем с тобой совет наших бывалых. В моей комнате чтобы через час были Йонне, Кристус и Юрки. Ну, на всякий пожарный можешь Юсси захватить! Ну это так... на всякий пожарный только... Все понял?
- Ага! Будет сделано шеф! – Томи кинулся собирать команду, а Вало опустился на пол и забубнил:
- Все думают, почему я пью... да потому что бутылка тебя никогда не предаст! А женщины...
Тут герой Финляндии горько зарыдал, воя при этом In joy and sorrow.
Туомас тяжело дышал... нет... Туомас ОЧЕНЬ тяжело дышал, лежа на полу спортзала.
- Ну на сегодня хватит!- заключил Лайхьяла и посмотрел на второго тренера Юху-Пекку. Тот закивал:
- Да, иди Туомас! – согласился Лепалуото,- отдохни, прими душ и в сад за цветами.
- Ага, - промычал Туомас, выползая из тренажерного зала на карачках. – Ссспппасссибббо, вам ррребят...
- Завтра в это же время! – напомнил Вилле.
Когда дверь зала закрылась, Юха-Пекка и Лайхьяла еще долго молча стояли на одном месте и не могли заговорить. Наконец-то Лепалуото произнес:
- Я что-то по жене скучаю...
- Я тоже...- Вилле откашлялся. – Она мне вчера звонила... а потом старший сын выхватил трубку... а потом младший тоже что-то закричал... они по мне соскучились, а я здесь торчу...
Юха мило рассмеялся и облокотился на беговую дорожку.
- Вилле... я вот думаю...- Лепалуото вздохнул.- зачем мы друг другу врем?
Этих слов Лайхьяла и боялся больше всего на свете, потому что ему нечего было ответить. Он лишь отвернулся, не в силах признаться. Юха-Пекка не сводил с него взгляда. Он сверлил и сверлил его спину глазами, не в силах больше ничего сделать. И тут Лайхьяла вдруг обернулся, как будто кто-то его заставил. Их глаза встретились и все в этот миг стало на свои места.
- Да мне плевать на все!- выпалил Юха-Пекка вскакивая.
- Мне тоже!- Лайхьяла кинулся на солиста Харона и заключил его в объятия.
Оператор, наблюдавший за всем этим, упал в обморок перед экраном. Больше в кабинке никого не было.
- Так! Какие будут предложения? – генерал-полковник армии Вилле Вало нервно ходил по комнате, докуривая 666 сигарету Мальборо Лайтс.
Младший лейтенант Йонне Аарон позволил себе высказаться:
- У меня одна просьба, после которой мы будем действовать.
- Говори, Йонне,- разрешил Херманович.
- Можно меня не засылать в лагерь противника как отвлекающий маневр и не под кого не подкладывать? Я хочу действовать в штабе!
- Ладно, посмотрим! – кивнул Вало.- Что у тебя, Юрки?
- У меня вопрос: а можно так сказать посмотреть на это вот...- он указал на Томи Морди,- хотелось бы знать, с каким материалом мы работаем...
- Да, кстати,- Вилле остановился как вкопанный,- Томи... как там тебя... сними хоть эти доспехи. Задрал уже ими!
Солист группы Морди уставился в пол.
- Да, лана! Не боись! Я вон Йонне однажды без макияжа после бодуна видел! Вроде жив пока...- высказался Кристус, сидя на кровати Алекси Лайхо, который так и продолжал лежать не шевелясь.
Аарон тут же двинул Микояну по шее.
- Да лана, пупсик мой!- заверещал Кристус,- все же знают, что ты даже без макияжа красивый...
Йонне заулыбался и сел Кристусу на колени.
Победитель Евровидения стал медленно раздеваться. Все затаили дыхание. Аарон уткнулся носом в Кристуса, так как боялся, что сейчас перед ним возникнет что-то очень страшное. Вало даже затушил сигарету, А Юрки с Юсси внимательно наблюдали за их ведущим.
Какого же бы удивление финнов, когда доспехи и маски были сброшены, а вместо чего-то устрашающего перед народом предстал невысокий, щуплый, страшный мужичонка в одних трусах и белой майке, заправленной в семеники.
- Так!- Юрки быстро поднялся и произнес:- у меня сейчас по расписанию сауна, так что до свидания...
- Генерал-майор Линанкивен!- строго крикнул Вало,- вернуться на позиции.
- Ну... Вилле, ты сам понимаешь... это же... тебе... короче, мы в дерьме...
- Это мы еще посмотрим, кто в дерьме! Я Европу голыми руками брал, а уж с этим как-нибудь разберемся!
Юрки покорно сел обратно.
- Тут, конечно, работать и работать, но это не самое страшное, что могло бы быть...- вслух рассуждал генерал-полковник армии. – Так, Йонне!
- Да, сэр!- Йонне вскочил по стойке смирно.
- Вольно. Дам вам полковника, если вы как наш главный стилист поработаете над внешностью Томи.
- Есть, сэр! Я согласен!- Йонне радостно запрыгал и стал искать лак для волос.
- Генерал-майор Линанкивен! Займитесь шмотками.
- Есть, сэр!- Юрки, недолго думая, тут же принялся раздевать лежащего Алекси Лайхо.
- Кстати, кто это?- спросил Вилле, потому что до сих пор не понимал, кто это все лежит на соседней кровати.
- Так, Юсси, ты у нас будешь отвечать за цветы. Быстро беги в сад и нарви 666 роз.
- Вилле,- обратился Йонне, ища у себя в косметичке лак для ногтей,- 666 четное число. Это только для похорон!
- Йонне! Снимаю звание полковника!
Аарон обиделся и заплакал. Кристус встал, собираясь разобраться с обидчиком, но Валыч тут же исправился.
- Снимаю звание полковника и вешаю генерал-лейтенанта!
- Что? Йонне выше меня?- не понял Юрки.
- Ты успокойся!- махнул рукой Вилле,- я в отставку уйду, будешь генерал-полковником.
Линанкивен успокоился и дальше продолжил раздевание Алекси Лайхо.
- Так! План такой,- начал Вало,- до вечера приводим его в порядок и с цветами отправляем к Тарье! Юсси, а ты что еще не в саду? А ну кыш...
Прапорщик Юсси мигом исчез из штаб квартиры.
- Ну, иногда подкалымлю, где че сворую... вот помню как-то упер моток проволоки... да, было дело...- рассказывал Пете Яппе, пока они быстрым шагом шли к озеру Бодом.
- А условия какие?- заинтересованно спросил Ператало. Сам то он никогда не работал на заводе, но судя по всему ему это в скором времени предстояло, так как денег у Яппе не было вообще. Нет, он ничего не пропивал! Он просто их не зарабатывал, потому что его альбомы никто не покупал. У Пете была немного другая ситуация. Несмотря на то, что альбомы Norther тоже особо не котировались, Пете было на что жить, так как он работал на заводе волочильщиком. Изготовлял проволоку! Яппе понял, что все не так плохо, и уже решил в уме, что после этого странного проекта обязательно пойдет устраиваться на завод. А что? С коллективом сработается, Пете он уже знает, особого образования не надо! Все прямо идет как пол маслу.
- Ну знаешь, нас даже кормят бесплатно! Правда, всякой фигней, и водки вообще нет... Но я всегда приношу свою!
Яппе понимающе кивнул.
- Там весело, мужик!- подбодрил Пете и почему-то дотронулся до великой хартаграммы.
Вскоре они добрались до озера и забежали в дом (точнее, сарай), в котором жил Алекси.
- Так, значит ищем бутылку...- стал размышлять вслух Ператало, рыская по углам.
- О! Нашел!- Пете довольно продемонстрировал полную бутыль Корвы.
- Да пустую! – выдохнул Яппе. – Мы не будем пить! Нам воды нужно набрать!
- Ааааааа,- кивнул Пете и хотел, было уже вылить водку в раковину, как вдруг Яппе остановил его.
- э... Не надо, жалко че-то... давай, Пете...
Все стало сразу понятно. Самолет в Париж был только через 4 часа, и друзья спокойно присев на деревянный пол стали по очереди пить.
Герой Финляндии, звезда лав-металла и кумир молодежи нервно курил. Он вот уже как 15 минут гипнотизировал соседа по комнате, который продолжал лежать не шевелясь.
Вало и дым ему в лицо пускал, и бычок об него тушил, и тряс, как только мог, и пинал кедом, и даже хотел поглумиться! Но потом Вилле стало стыдно, ведь он не насильник какой! Ничего не помогало, Алекси спокойно почивал на своей кровати в полуголом виде, так как одежда его пошла на благое дело!
Короче, уж очень как-то напрягал Вало этот субъект.
Вилле от нечего делать повалился на свою кровать и подумал о Бэме. Но не успел ничего сделать, как тот влетел в его комнату.
- Бэм! Ура!- от радости Вало кинулся на шею друга.- Я только о тебе вспомнил!
- Дарова, друг! Как ты?- Марджера кинул скейт в сторону и обнял Вилле.
- Да вот... посмотри на это... не знаю, что с ним делать...- пожаловался Вало, надеясь, что Бэм сейчас предложит очередной вариант избавления. Но Марджера среагировал по другому:
- А с ним ничего и не надо делать. Скоро Пете и Яппе вернуться и все с Алекси будет хорошо!
- Ааааааа...- протянул Вало, вспоминая, кто такие Пете, Яппе и Алекси. – Бэм! Утешь меня, мне так плохо!
Вилле игриво уставился на скейтера и захлопал своими пушистыми ресницами.
Марджера понимал, что это зеленоглазое чудо никогда не будет с ним всегда, и что когда-нибудь они расстанутся, но пока... пока можно было позволить все...
Юха-Пекка и Вилле Лайхьяла, обнявшись, лежали на маленькой одноместной кровати, но обоим было все равно. Главное, что они чувствовали дыхание друг друга, могли смотреть друг другу в глаза, могли целоваться и просто счастливо улыбаться. Их не волновало, что в любую минуту в комнату может зайти Юсси, хотя этот дурак вообще никого не волновал.
О таких минутах и Юха, и Вилле мечтали вот как уже год, и наконец-то они оба смогли побороть страх и стеснение, и теперь облегченно обнимали друг друга и нашептывали нежные слова.
- Давай сбежим, Вилле,- произнес Юха, поглаживая Лайхьялу по лицу.
Тот вздохнул.
- Ну куда мы побежим? А как же проект?
- Да плевать? Что они нам скажут? Думаешь, возразят? Пошли, проверим?
Лепалуото даже рассмеялся, потому что представил себе эту картину: Админ возражает Вилле. Хахаха. Бедный администратор!
- Да знаешь, может еще потерпим? Я вот теперь понимаю, что не все так плохо! Мы теперь вместе и мне лично по барабану все проблемы!
- Ты прав,- закивал Юха-Пекка, коснувшись губами губ Лайхьялы.
Вскоре они опять погрузились в собственное счастье, и житейские проблемы их совсем не волновали.
Вечером, как и планировалось, весь штаб был в сборе. Йонне делал последние штрихи в макияже Туомаса Морди, но это почти не помогало. Аарона никто не хотел расстраивать, поэтому все задумчиво сидели. Юрки пересчитывал розы, которые нарвал Юсси в саду. Ему доверили выбрать самые лучшие и гатишные, как он выразился, потому что Юсси вообще понятия не имел, как выглядят розы, и рвал все подряд. В результате, на полу комнаты валялось такое количество сорняков, что можно было закидывать ими соперника.
Вало нервно расхаживал по комнате и курил. Он иногда прерывался и смотрел на Бэма, но у того был такой взгляд, что Вилле быстро переносил свои мысли куда-нибудь в другое место. Иногда герой Финляндии размышлял вслух:
- Я – кумир молодежи и звезда лав-металла! Я бог ХЕРок! Я тот, кого ждал этот паршивый вонючий мир. И после этого я не завоюю какую-то Тарью? Так!
Вдруг Валыч гордо вскинул голову, затушил сигарету об волосы Юсси и произнес:
- Наши планы изменились! Все сидят тут и не рыпаются! Ясно?
- Ааааа... а как же моя работа?- Йоннечка в шоке уставился на Вало.
- Йонне! Сынок!- Вилле схватил за плечи Аарона и ответил:- Тебе даю звание генералиссимуса посмертно! Ты – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел! И если бы не Кристус я бы на тебе женился! Клянусь Великой хартаграммой! Кстати, где она... э.. не важно! Так вот, милая Йонне, последи здесь за порядком, так как ты теперь главный! Все слышали? Командует парадом здесь Йонне!
Юрки оторопел и даже встал, пафосно и мажорно швырнув цветы в стену.
- А как же я? Йонне 23, а мне... мне...
- Мы все знаем, сколько тебе лет, Юрки! – успокоил Вало старого друга, - но Йонне справится с данной задачей лучше. Все! Аривидерчи! Я скоро вернусь! Сидеть здесь и никуда не уходить!
Как только нелегкая понесла Валыча по коридору, Йонне стал в позу, благо, если что Кристус был рядом, и сказал:
- Значит так, неучи! Ваша тупость меня достала! Юсси! Я всегда мечтал тебе сказать: ты – дурак! Что это за сорняки здесь валяются? Тебе 35 лет, а ты не знаешь, как выглядят розы? Юрки! Чтобы заслужить звание генералиссимуса нужно быть умным, а не как ты! 38, а все носишься со своей готикой! Носился бы ты так с учебником по химии! И не перебивай женщину, когда она говорит!
Аарон разошелся не на шутку! Почувствовав власть и поддержку Вилле и Кристуса, который в это время копался в розах, Йонне решил хоть как-то поправить образование этих неучей, ну за исключением Бэма. Тот не вызывал чувства тупизма. Он наоборот, лежал на кровати и заинтересованно за всем наблюдал.
- Так, - продолжал командовать Йонне, подобрав в руки стебелек от розы и стал тыкать им как указкой. – Сели все вот сюда на одну кровать... Не трогайте Алекси, он ничего вам не сделал! Вот на эту кровать, Юсси. Господи, ты даже на кровать сесть не можешь! Так, с чего начнем? Выбирайте! С биологии, химии, физики, чего?
Бэм стал давиться от смеха, а Кристус загордился Йоннечкой.
Все молчали.
- Я где-то слышал это слово... биология...- произнес мистер Морди.
- Вы что даже этих слов не знаете?????- Аарон вытаращил глаза и чуть не разревелся. Но положение спас Кристус. Он быстро подскочил к Йонне на коленях и протянул букет из самых лучших роз.
Аарон застеснялся и склонил голову.
- Так, ладно, Кристус, у меня занятие, не отвлекай меня. Садись сюда и объясни всем, что такое биология.
- А....... биология? Ну это всякие пестики и тычинки... ну секс...
- О! Вспомнил! Я знаю, что такое секс!- вскочил довольный Юрки.
- Отлично! Хард рок алилуйа! Мистер Морди, Юсси? Вы хоть знаете что такое секс?
Мистер Морди опустил голову, а Юсси спокойно закивал:
- Я не знал, что секс относится к биологии.
- Понятно, - вздохнул Йонне. – Уже не так плохо. Если слово распознано, будет уже легче работать!
В то время как Йонне объяснял, что такое пестики и тычинки, Вилле Вало гордо шел по коридору, докуривая 666 сигарету Мальборо Лайтс. Спустя пол часа он все-таки нашел комнату тетки из Найтвиш и, выкинув бычок в стоявший на столике цветок, постучал.
Тарья была при параде, готовая к вечернему выпуску.
- Да, Вилле? Что-то случилось?
- Привет ...- Вало понял, что не помнил, как зовут эту тетку,- прекрасная женщина!
Тарья поставила на него такие глаза, что Валычу захотелось выпить, но не на того напали! Вилле тут же отбросил эту возможность, и спросил:
- Мне захотелось с тобой поговорить. Можно я войду? Ты не занята?
Тарья в шоке уставилась на этого алкаша, подумав о том, что ей хватит и Туомаса, но впустила, сославшись самой себе на то, что вдруг он о чем-то хочет сказать, но стесняется.
Вилле тут же устроился на диване и достал сигарету.
- Ты не мог бы не курить? Не переношу запах дыма,- попросила Тарья присаживаясь на кресло напротив.
- А... конечно! Я бросаю, все никак не отделаюсь от привычки!- брехал Валыч.
- Ты что-то хотел мне сказать? – начала Тарья, пристально наблюдая за Вилле.
- Ну... да! – Вало стал усиленно думать, что ему плести, но в голову как назло ничего не лезло. Но еще давно, кумир молодежи уяснил для себя одну простую вещь: после каждого концерта фанатки бросались ему на шею и спали с ним. Правда, ни одного раза он не помнил, но все ведь об этом говорили! Значит, было, дело! Так что, Вало посчитал, что эта тетка не исключение, тем более она была посимпатичнее многих.
- Э...
- Тарья!- подсказала Тарья.
- Да, Тарья! Хочу тебе открыть одну страшную вещь!
- Что? С Туомасом что-то случилось? – Тарья так вскочила с кресла, что чуть не упала.
Да!- ляпнул Вало. Его мозг совершенно не думал, что говорил, особенно в трезвом виде, но ведь все, что он говорил считалось гениальным! А, следовательно, можно было продолжать дальше: - Туомас... он мне сказал затащить тебя в постель! Ты согласна?
Тарья непонимающе уставилась на Вало. Тетка из Найтвиш отличалась от многих женщин тем, что всегда думала, прежде чем что-то сказать.
- Вилле! Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову охрану!
Валыч почесал репу, удивился, что она не кинулась раздеваться, и спокойно встал.
- Ну мне тебя жаль! А то всем бы хвасталась, что переспала с Вилле Вало...
На этих словах герой Финляндии удалился восвояси, а расстроенная Тарья легла на кровать и зарыдала.
- Как он мог, подонок? Все мужики такие, сначала он меня любит, а потом подсылает этого алкоголика...
Пролежав так пол часа, тетка нашла в себе силы вытереть слезы и помчалась к Туомасу в комнату.
Благо Бэм сейчас был в другом месте, и никто не мог помешать разговору Тарьи и Туомаса. Последний открыл дверь весьма уставший после спортзала, но довольный. Увидев заплаканную Тарью, Холопайнен закричал:
- Что случилось, милая? Кто тебя обидел?
- ты! Я тебя ненавижу! Запомни, я тебе не подстилка какая-то! И не смей больше подсылать ко мне этого Вало!
С этими словами Тарья помчалась обратно к себе. Туомас в шоке побежал за ней, крича:
- Я не подсылал какого-то Вало! Я никого никуда не подсылал! Тарьюшка! Я ни в чем не виноват! Я даже этого Вало то и не знаю...
- А он тебя зато знает,- кричала взбешенная Тарья, летя по лестнице.- Он только что приходил ко мне!
- Он приходил!?????? Я ему сейчас устрою! – Туомас развернулся и полетел обратно, вспоминая, в какой комнате находится Вилле Вало.
Тарья поняла, что сейчас будет драка, поэтому побежала вслед за Туомасом, выкрикивая:
- Туомас! Не надо, подожди!
Но Туомаса уже невозможно было остановить. Он несся сломя голову, и бубнил себе под нос:
- Я ему устрою! Приходить к моей женщине...
- Туомас, подожди! – Тарья в надежде дернула своего возлюбленного за руку и тот, повинуясь, притормозил.
- Ты, правда, никого не посылал??????
- нет! Я клянусь всем, что у меня есть! Никакого Вало я не посылал, и сейчас он мне все скажет в лицо!
- Не надо, Туомас! Я тебе верю! Действительно, как же я не подумала о том, что ты просто не способен на это...- размышляла вслух тетка. – Туомас, давай ты не будешь разбираться! Не надо драк!
- Драки не будет! Будет словесная дуэль!- заявил Туомас.
- Ну тогда ты точно выиграешь! Не надо! Ну их всех! Они этого не стоят!- Тарья прижалась к груди Туомаса, который нашел в себе смелость погладить Тарью по волосам.
- Хорошо, моя красавица! Моя сирена! Как скажешь!
- Туомас, а можно тебя попросить?
- Конечно, душенька!
- Не называй меня сиреной!
Туомас от предчувствия, что Тарья может его бросить, бухнулся на колени и завопил:
- Прости меня! Я так больше не буду!
Тарья стала поднимать его, шепча:
- Туомас, вставай, ты что? Перестань!
Холопайнен поднялся и осмелился произнести следующую фразу:
- Тарья, ты ппппппппойдддддешь со мной ззззззззавтра на ссссссвидание??????
- Да! – кивнула счастливая тетка и еще сильнее прижалась к груди Туомаса.
- Да не грусти, ты Яппе. Жизнь она вся такая!- махнул рукой Пете после 15 глотка корвы. – Что еще от нее ждать?
- Но почему так все время? В школе со списыванием не везло, с работой не везло. Все места куда я устраивался прогорали. Думал в музыке повезет... на тебе! Оказалось, что моя музыка никому не нужна!
- Нет, Яппе, кому-то она нужна! Кому-то она помогает! Если бы я думал о фанатах, то я писал бы что-то типа того, что пишет наш герой. А я впервую очередь пишу не из-за денег, а из-за себя! Мне она нравится!
Душевный разговор затянулся на час. Яппе положил голову на плечо Линдрооса и закрыл глаза:
- Наверно, ты прав. Просто иногда так хочется побыть слабым...
- Да понимаю... надоело мне уже эту проволоку таскать...- обмолвился о наболевшем Пете.
- мы там не опоздаем? Может, пойдем? – спросил Ператало, тяжело вздохнув.
- Да пошли, ща наберем водички и в путь! – Пете встал и совершенно не шатаясь поднял пустую бутылку из под водки. Затем он протянул руку Яппе, который взял себя в руки, и они пошли к озеру.
Друзья склонились над священной водой и стали пристально вглядываться в нечто мутное. Пете зачерпнул бутылкой воды и кое-как прикрыл крышкой.
- Надо будет ко мне домой заскочить, перелить куда-нибудь, а то мы разольем, пока долетим,- сказал Яппе и замолчал, о чем-то размышляя.
В воде очень хорошо отражалась Великая хартаграмма и спустя какое-то время Ператало спросил:
- Пете, а как ты думаешь, что будет, если харту окунуть в озеро?
- ты хочешь проверить? – Пете повернулся к Яппе и серьезно на него посмотрел.
- Неа, а если мы что-нибудь натворим? Если что-нибудь плохое произойдет??????
- Согласен!- закивал Линдроос.- Пошли?
- Пошли.
Яппе встал и, поправив джинсы, стал догонять Пете.
- Три, два, один, поехали.
- Здравствуйте, я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Здравствуйте, я мистер Морди. Всем Хард рок алилуйа!
- Как вы знаете, наши музыканты уже приступили к совместному написанию новых песен. И сейчас мы хотим узнать у них, как продвигается их работа. Может быть, кто-то хочет высказаться первым?- Тарья обвела всех взглядом и не успела она что-то сказать, как Туомас взял микрофон.
- Насчет песен хочу заявить, что в полном порядке, и это не важно. Важно то, что всякие непонятно как еще дышащие существа, пытаются внести смуту в счастье других людей!
- О! Попахивает скандалом!- прошептал Юрки Юсси на ухо,- обожаю скандалы. Интересно про кого это он?
Тарья покраснела, так как совсем не хотела, чтобы такие вещи обсуждались при всех, но Туомас не унимался:
- Сегодня меня оклеветали! И я как честный человек хочу сказать Вилле Вало, что если подобное повторится, то я приму меры!
Все замолчали и уставились на героя Финляндии. Никто в точности не понимал, что это за странные предъявы и что же такого натворил первый финский алконафт.
Вало спокойно повернулся к Бэму и уточнил у него:
- Это он мне?
Марджера кивнул.
Вилле спокойно достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
- Здесь не курят! – заметила Тарья и опустила голову.
- Молчи женщина! – пробубнил Вало и затянулся.
Эти слова услышали почти все. Но и этих всех хватило.
- Мне показалось или ты, правда, нагрубил даме?- Вилле Лайхьяла очень медленно повернул голову к герою Финляндии.
- Нет, тебе это не показалось,- встрял Юха-Пекка. – Вообще-то существуют правила этикета, не позволяющие курить в помещение, так еще и наполненном людьми.
- Так! С меня хватит! – Туомас встал и показывая на Вало произнес: - Я требую, чтобы его немедленно удалили с проекта, так как он нарушает правила, сеет смуту и клевещет на людей! Прошу вынести этот вопрос на рассмотрение!
- Бэм,- Вилле склонился над другом:- Это ваще хто такой то? Че-то я не понимаю...
- Это Туомас, клавишник Найтвиш.
- Ааааа! – вдруг громко воскликнул Вало, поворачиваясь к Туомасу:- Значит так, клавишник Найтвиш! У меня к тебе есть две просьбы: первая, не портить мне аппетит перед курением, и вторая, просто заткнуться, ибо с проекта меня не уберут по трем простым причинам, которые ты видно до сих пор не усвоил: раз – я кумир молодежи, два – я герой Финляндии и три – я звезда лав-металла! Ясно все? Или разъяснить поподробнее?
Тарья покраснела как рак. Ей было почему-то очень стыдно, и она боялась, что Туомас что-то сейчас выкинет. Хотя, куда уж хуже? Разбираться при всей компании – это позорнее некуда!
Мистер Морди сидел, как воды в рот набрал. Он не мог ничего сказать, ибо Вилле Вало ему помогал, но самому было очень противно.
Камеры уже давно были выключены и вмешался администратор.
- Есть ли, кто тоже считает, что Вилле Вало нужно убрать с проекта?
В воздухе показалось три руки: это были несомненно Лайхьяла, Юха-Пекка и Туомас.
- Попрошу учесть еще голос Алекси Лайхо, который несомненно проголосовал бы с нами!- подметил Юха-Пекка.
- И голос Яппе Ператало, который к сожалению немного приболел. Был бы сейчас Яппе, он бы кое-кому объяснил, как нужно обращаться с женщиной!- поддержал Лайхьяла.
- Могу я сказать свое слово?- вдруг вмешался Йонне, понимая, что дело попахивает голосованием и скандалом.- Во-первых, сейчас мы не можем проголосовать так как не все с боре. И второе. Я, конечно, понимаю, что сейчас Вилле немного неадекватно себя ведет, но тому есть причина. Я она очень серьезна! У Вилле творческий кризис. Только те люди, которые были на его месте, смогут сейчас оценить всю серьезность ситуации. А такие люди здесь есть. Не хочу называть имен... Так вот, я прошу списать этот инцидент на психоассоциативную дисфункцию.
Юрки совсем не гатишно открыл свой хавальник и уставился на Аарона. Йоннечка задрал свой носик и хмыкнул. Юсси стал копаться в голове. Вилле Вало от нервов закурил еще одну сигарету, потому что понимал, что сейчас Йонне его крупно подставил. Лаури уставился в пол. Мистер Морди быстро достал какой-то клочок бумаги и примерно на память записал это слово. Положение спас Юха-Пекка:
- Иными словами, Йонне хотел сказать, что Вилле Вало страдает психической неуравновешенностью.
По залу прокатилась волна облегченных вздохов.
- Так вот, - продолжил Йоннечка,- я думаю, что мы можем решить этот конфликт извинением Вилле Вало перед Тарьей.
Туомас стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Вилле Вало нервно курил, соображая своим лав-металлическим умом, чтобы выкинуть такого оправдательного. Но так как он не пил вот как третий день, мысли его двигались хаотично и медленно.
- Я согласна,- вдруг произнесла Тетка из Найтвиш. Она была очень умной женщиной.
Все посмотрели на Вилле Вало. Его толкнул Бэм и прошептал:
- Ну иди, извиняйся!
Герой Финляндии, кумир молодежи и звезда лав-металла по привычке затушил бычок о волосы Юсси, встал и вальяжной походкой направился к Тарье. «Извинение надо было провернуть пафосно и мажорно» думал Валыч пока шел. А так как в руках у него не наблюдалось никаких цветов, и достать их впринципе было нельзя, то Его Инфернальное Величество выкрутилось по другому. Вало наклонился в грациозном поклоне, понял, что со спиной у него реальные проблемы, поцеловал руку Тарье и надевая на ее голову свою шапку, произнес:
- Извините меня, Тарья. Глаза мои были слепы, а... а... ну и чего-то там. Короче, это вам мой сувенир...
Тарья так и осталась сидеть в шапке-валке, хлопая глазами.
- Это, так сказать, самое дорогое что у меня есть, на добрую память.
- Ссппасибо,- промычала охреневшая Тарья и выпустила свою руку из руки Вилле.
На этих словах звезда лав-металла так же вальяжно удалился, закуривая очередную сигарету.
понедельник, 16 апреля 2007
So much to live for, so much To/Die/For If only my heart had a home (c)…
Зашла на свое сообщество и с удивлением обнаружила, что у меня есть ПЧ. а посему выкладываю еще один фик! =)
НАЗВАНИЕ: О чем ты думаешь?
АВТОР: Satanical.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Виллевала/Брайанмолка.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Не имеется таковых.
СОДЕРЖАНИЕ: О том, что иногда полезно делиться своими мыслями с близким человеком.
СТАТУС: Закончен.
ОТ АВТОРА: Благодарю соседа- ремонтника за подаренное вдохновение.
читать дальшеЯ никогда не мог понять, о чем ты думаешь. Я множество раз изучающе заглядывал в твои изумрудно-зеленые глаза, но вместо того, чтобы получить ответ, утопал в омуте с головой и тут же забывал о своих намерениях. В такие моменты я не мог желать ничего иного, кроме тебя. На все мои попытки расспросить тебя о мыслях, ты лишь лукаво улыбался и заключал меня в объятия. Ты поистине не предсказуем. Ты навсегда для меня останешься человеком-загадкой. То ты сгораешь от страсти и заставляешь меня утопать в этом пламени, то ты беспредельно нежен, что на глаза наворачиваются слезы. С самого первого взгляда на тебя я пытался разгадать загадку. Но каждый раз, когда я думал, что близок к искомым ответам, я лишь отдалялся от истины, и вновь трясина твоих глаз затягивала меня.
Я помню, как мы познакомились, ни одна малейшая деталь не стерлась из моей памяти. Все эти яркие картинки я очень бережно храню в сознании и скрываю от посторонних взглядов. Впервые мы встретились на одном из многочисленных фестивалей, которые проводятся летом для того, чтобы скрасить серое существование современной молодежи. После выступления я уставший направлялся в свой фургончик, протискиваясь сквозь огромную толпу беснующегося народа, подогретого алкоголем и выступлениями любимых групп. Солнце уже давно зашло за горизонт, не оставив на небе ни единого напоминания о своем существовании. Черная безоблачная ночная гладь была усыпана звездами, непрерывно мерцающими подобно капелькам слез или искусно ограненным алмазам. Я, наконец, выбрался из толпы, которая осталась далеко позади. Кругом не было ни души, а успокаивающую тишину нарушали лишь приглушенные звуки, доносящиеся со сцены. Я остановился, чтобы насладиться ночной прохладой, подставляя разгоряченное тело под нежные потоки воздуха. Я очень долго смотрел на небо, пытаясь сосчитать бесконечные звезды, которые, казалось, в этот момент светят только для меня. Неизвестно сколько бы я так простоял, если бы не почувствовал чьи-то руки, плавно опустившиеся на мои плечи. Потом горячее дыхание обожгло щеку, а мочки уха коснулся язычок.
- Я хочу тебя прямо сейчас,- послышался шепот, от которого у меня мурашки побежали по телу.
Ты почувствовал мою дрожь и лишь сильнее сжал мои плечи, прижимаясь ко мне всем телом. Я резко обернулся и моментально утонул в твоих глазах… Не имело смысла сопротивляться тебе, поэтому я позволил увлечь себя в ближайшее подсобное помещение.
Ты осторожно прикрыл за нами дверь, и замер напротив. Только тогда я смог по настоящему рассмотреть насколько ты совершенен. Высокий, невероятно тонкий, что создавалось впечатление, будто тебя может сломить даже легкий порыв весеннего ветерка. А когда я взглянул на твое лицо, у меня просто перехватило дыхание. Идеальные черты. Мягкие манящие губы, точеный носик и большие невозможно зеленые глаза, смотрящие прямо в душу. Все это великолепие обрамляет мягкий водопад волнистых темных волос, которые невероятными потоками касаются твоих хрупких плеч. Я не удержался и, протянув руку, дотронулся до твоей молочно-белой кожи, которая на ощупь оказалась еще более приятной, чем я мог представить. А ты все это время в свою очередь изучал меня, внимательно лаская взглядом прекрасных глаз, слегка оттененных черным карандашом. На мгновение я почувствовал себя очень неловко, словно гадкий утенок рядом с бесподобным лебедем. Я никогда не переживал по поводу своих внешних данных, но сейчас… Я просто никак не мог поверить в то, что такое совершенство обратило на меня внимание. Я не мог понять, что ты во мне нашел: невысокий рост, хрупкое телосложение, обычные черты лица. Зеленые глаза, которым не сравниться по красоте с твоими изумрудами, излучающими чарующее свечение. Но ты не дал мне продолжить размышления и приблизился почти вплотную. Быстрыми движениями рук ты расстегнул мою полупрозрачную блузку, а затем снял джинсы.
И тут мое сознание окончательно затуманилось, не в силах терпеть расстояние в пару сантиметров между нашими телами, которое тогда казалось бездонной пропастью. Я прижался к тебе и обхватил за невероятно тонкую талию, по прежнему испытывая страх, что все это лишь иллюзия. Твое дыхание обожгло мою кожу, отчего я выгнулся, еще сильнее припечатываясь к тебе бедрами. А ты продолжал терзать мою грудь страстными поцелуями, срывая с моих губ развратные стоны, полные нетерпения. Наконец, я не выдержал и дрожащими руками атаковал замысловатую пряжку твоих джинсов. Я возился с ней невероятно долго, пока ты не оторвался от поцелуев и сам не приспустил с себя брюки, в которых с каждой секундой становилось все более тесно.
Когда все преграды в виде ненавистной одежды были устранены, я закинул ногу на твою талию, а ты резко вошел в меня. Я закусил губу, чтобы не оглушить криком все окружающее затемненное пространство, заполненное какими-то швабрами, тряпками и ведрами. Ты с силой прижал меня к стене и резкими толчками продолжил вторжение. Я подавался тебе навстречу, изучая твою нежную кожу, пробравшись руками под футболку. Каждое новое движение заставляло стонать все громче, и ты запечатал мои губы страстным поцелуем, чтобы стены не завидовали нашему громкому наслаждению. Последний толчок, и мы одновременно провалились в бездонную пропасть блаженства, о котором только можно было мечтать.
Едва отойдя от пережитого удовольствия, ты быстро натянул на себя джинсы и направился к двери. От такого поворота событий на мои глаза навернулись слезы. Не буду себя обманывать, я не исключал возможности, что после удовлетворения невероятной страсти, мы просто разбежимся в разные стороны, не проронив ни слова. Но от осознания того, что, возможно, я больше тебя никогда не увижу, сердце выстукивало похоронный марш. Нам было так хорошо вместе. Тебя надо немедленно остановить, но как? Мысли судорожно бились о черепную коробку, не давая возможности ухватиться ни за одну из них. Наконец, я открыл рот:
- Как тебя зовут?- мой голос звучал невероятно глухо и как-то надломлено.
Ты на мгновение застыл в дверном проеме, бросил на меня удивленный взгляд, обернувшись, и коротко ответил:
- Вилле.
Не успел я опомниться, как твой силуэт растворился в ночной мгле, оставляя в напоминание о твоем существовании лишь приоткрытую, слегка поскрипывающую на ветру дверь. Я еще долго стоял только в одной расстегнутой блузке, повторяя твое невероятно красивое имя. Я словно пробовал его на вкус, лаская языком.
- Вилле, Вилле, Вилле,- зачарованно шептал я, оседая на пол.
Утром я проснулся от нестерпимой головной боли, раздирающей на части. В окно моего фургончика светило назойливое солнце. Я нехотя поднялся с постели и побрел, сам не зная куда, в поисках таблеток. Внезапно мое внимание привлек белоснежный лист бумаги, просунутый под входную дверь. Сердце почему-то учащенно забилось, а руки затряслись от волнения. Я с трудом наклонился и поднял сложенный вдвое листок. Секунды, которые понадобились, чтобы развернуть бумагу показались вечностью. Но, наконец, лист поддался, и моему взору предстали небрежно выведенные буквы, которые складывались в слова:
«Сегодня в полночь под звездным небом на том же месте.».
я перечитал послание еще несколько раз, пока окончательно не убедился в том, что это не сон.
День тянулся невероятно долго. Я не находил себе места от томительного ожидания, как зомби слоняя вокруг сцены. Пока мое внимание не приковал к себе глубокий невероятно красивый голос с едва уловимой хрипотцой. Я застыл как вкопанный на месте, а потом словно ошпаренный побежал к сцене. Ты стоял, страстно обхватив микрофонную стойку, и срывающимся от вожделения голосом пел завораживающую песню. Я смотрел на тебя, не отрывая глаз. Я старался не упустить ни одного твоего движения. Незаметно выступление подошло к концу, мелодия прервалась, полоснув ножом по сердцу нестерпимой тишиной.
Я абсолютно не помню, как сумел дожить до вечера, как мы с ребятами отыграли наш номер. Я вообще ничего не могу выудить из своей памяти, кроме твоих невероятно зеленых глаз.
И, наконец, я вновь стою, окруженный темнотой. Кажется, что события вчерашней ночи повторяются, но только на сей раз я не изучаю звезды и не наслаждаюсь их великолепием, я смотрю по сторонам, сгорая от ожидания. Ты пришел так же внезапно, подкравшись из-за спины.
- Сегодня очень красиво,- твой голос нещадно разорвал тишину.
Но я с тобой не согласился, сегодня все обычно, даже звезды меркнут перед тобой. Ничто не может сравниться и устоять перед таким совершенством. Но вместо тог, чтобы нарушать умиротворяющую тишину бессмысленными словами, я просто развернулся к тебе и накрыл твои губы поцелуем, вплетая пальцы в твои волосы. Твой язычок проворно проскользнул в мой рот и уже хозяйничал там во всю, заставляя желание разливаться по телу. Потом ты слегка надавил на мой затылок, углубляя поцелуй, от чего стало нестерпимо жарко. Не в силах оторваться друг от друга, мы стояли посреди небольшой полянки, окруженной деревьями, под светом звезд. Когда кислорода катастрофически стало не хватать, мы слегка отстранились, жадно глотая воздух. Ты обвил меня за плечи руками, призывая следовать за собой.
Через некоторое время мы очутились в твоем фургончике. На столе, накрытом белой скатертью, нас ждало четыре бутылки шампанского, заранее заботливо приготовленные тобой. Мы сели напротив. Казалось, мы понимаем друг друга без слов. Но я по-прежнему не мог разгадать загадку твоих омутов, нещадно тянущих на дно.
Мы пили шампанское, не сводя глаз друг с друга. Когда три бутылки были опустошены, ты грациозно поднялся со стула и, плавно подойдя ко мне, опустился на колени. Я последовал твоему примеру и тоже сел на пол рядом. Ты изящными пальчиками отделил спелую виноградину от грозди ее собратьев и положил себе в рот. Мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видел. Затем ты наклонился ко мне и вовлек в нежный неторопливый поцелуй. Мы долго изучали губы друг друга, пока виноградный сок не смешался с нашей слюной. Но твой вкус все равно слаще, ничто не смеет спорить с твоим великолепием.
Незаметно для себя, я обнаружил нас уже лежащими на кровати. Ты медленно освободил меня от одежды, при этом не забывая награждать поцелуями. А я пытался стянуть с тебя джинсы, но руки невероятно дрожали. Как и в прошлый раз у меня ничего не получилось, а ты вновь пришел ко мне на помощь, проворно скинув с себя одежду.
Казалось, твои руки были повсюду, они изучали каждый миллиметр моего тела. А за ними следовали мягкие горячие губы. Я стонал от удовольствия, мысленно умоляя тебя не останавливаться. Внезапно жар, обжигавший мою грудь, смыла волна прохлады. Я приоткрыл глаза и увидел тебя с бутылкой шампанского в руках. Ты склонился надо мной и слизал кристальную жидкость с разгоряченной кожи. Потом ты сделал глоток из бутылки и слился со мной в поцелуе, делясь дурманящим алкоголем.
От сладостных прикосновений бросало в дрожь, а тело молило о более откровенных ласках. Наконец, ты словно прочитав мои мысли, осторожными движениями развел мои ноги в стороны, а сам пристроился сверху. Плавное движение бедер, и я ощущаю твой жар внутри себя. Очень медленно мы подаемся на встречу друг другу, сгорая от желания, делясь бесконечной нежностью. Раньше я и не мог представить, что близость может быть настолько сладкой, что даже слезы выступают на глазах. Мы словно парили в небе. Время замедлило свой ход, а потом и вовсе остановилось, давая нам возможность раствориться друг в друге. Наивысшее наслаждение накрыло нас мягким покрывалом из облаков. А через несколько мгновений мы провалились в сон, крепко обнявшись.
Но все проходит. Время не стоит на месте. Как бы мы не просили, стрелки часов неумолимо продолжают двигаться вперед. И вот уже на смену летней жаре приходит промозглая сырость. Земля укрыта одеялом из почерневших листьев. А небо, которую неделю дарит лишь беспросветную серость. А по-прежнему жду тебя, надеясь на очередную встречу, которая обязательно состоится. Это лишь вопрос времени. А пока, все что мне остается- это тонуть в глубине твоих глаз, смотрящих на меня из-под стеклянной поверхности. Твоя фотография, все, что мне напоминает о тебе в долгие периоды разлуки.
Даже постоянные разъезды не помогали забыться, и я продолжал грезить тобой на Яву. Вот и сейчас, стоя посреди гостиничного номера, я вглядываюсь в твои глаза, смотрящие на меня с фотографии, и пытаюсь понять, о чем ты думаешь. Наконец, в очередной раз осознав, что это занятие бессмысленно, я встряхиваю головой, в попытке отогнать надоедливые мысли, и прикрываю глаза. Но этот трюк больше не срабатывает, все равно я продолжаю видеть твое совершенное лицо. Тогда, сбросив с себя одежду прямо на пол, я направляюсь в душ, не переставая надеяться, что хотя бы это поможет мне отвлечься. Прохладные струи воды быстрым шумным потоком обрушиваются на мою разгоряченную кожу, смывая все воспоминания, кроме воспоминаний о тебе. Я протянул руку и до упора закрутил горячий кран. Теперь мое тело содрогается от прикосновений ледяных капель воды. Но даже они не могут прогнать этот жар. Ты наверняка где-то рядом, я чувствую тебя. Кажется, что я даже могу ощутить твой едва уловимый нежный аромат. Мои предчувствия еще никогда не обманывали меня. Я знаю, что сегодня мы обязательно встретимся, ты непременно найдешь меня. Из сладостных мыслей меня вырывает твой голос:
-Брайан!
И уже через мгновение дверь в ванную распахивается, с невероятной силой ударяясь о стену. Ты резко подлетел ко мне, и, скрутив уки за спиной, вытолкнул меня в комнату. От неожиданности я не смог оказать тебе сопротивления… Да кого я обманываю?! В любом случае я позволил бы тебе сделать со мной все, что угодно!
Потом ты резко развернул меня к себе лицом и впился зубами в мои губы, при этом по хозяйски изучая мое мокрое тело. Ты грубо водил руками по моей спине, время от времени царапая кожу. Множество розовых бороздок тянулись за твоими ногтями. Достаточно наигравшись, ты с силой оттолкнул меня, так что я непроизвольно рухнул на пол. Ты сорвал с себя брюки и опустился вслед за мной. Я закусил губу в предвкушении близости, продолжая попытки понять, о чем ты думаешь.
Пальцы резко сжались на моих плечах, заставляя испуганные мысли разбежаться в стороны в поисках укрытия. И вновь в моей голове один лишь туман, а глаза полны вожделения. Я попытался приблизиться к тебе губами, но твои сильные руки не позволили мне продвинуться и на сантиметр. Ты всмотрелся в мое лицо, а потом загадочно улыбнулся. Я в ожидании закрыл глаза и расслабил все мышцы. Ты резко перевернул меня на живот и придавил к полу всем своим телом. Я попытался дернуться, но в ответ ты лишь сильнее схватил меня за волосы. И вновь все окружающее перестало существовать для меня. Только жар твоего тела с невероятной скоростью, проникающий внутрь меня. Движения четкие и резкие. Я изо всех сил стараюсь следовать заданному тобой ритму. Ты тянешь меня за волосы, заставляя оторвать голову от пола, и удовольствие разливается по всему телу. Через несколько секунд ты расслабленный скатываешься на пол, и я обвиваю тебя руками, с нежностью глядя в твои глаза.
Переведя дыхание, ты быстро поднимаешься на ноги, грубо высвобождаясь из моих объятий. Ты так же молниеносно оделся и выбежал из номера, громко хлопнув дверью. У меня совершенно не было сил, чтобы подняться с пола и доползти до ванной, где по-прежнему шумели потоки холодной воды.
Уже давно стемнело, а я лежал на кровати, не шелохнувшись, и прислушивался к каждому шороху, ожидая тебя. Мысли постепенно возвращались, позволяя ясно разобраться в происходящем. Только через три часа, после того как ты ушел, я заметил на своем телефоне смс: «Я тоже в Париже. Жди меня, я приду.». Так вот почему я так явственно ощущал его присутствие рядом. Я улыбнулся, сердце опять меня не обмануло.
Я уже почти задремал, когда ты осторожно коснулся моего лица губами. Потом ты прилег рядом со мной, нежно обняв. Я повернулся к тебе, желая получить очередную порцию ласки. И ты легко прочел это по моим глазам, поэтому вновь уложил меня на спину и принялся покрывать мою грудь поцелуями. А я гладил твои невероятно мягкие волосы и таял от блаженства.
Ты уснул, тесно прижавшись ко мне, положив голову мне на плечи. А я никак не мог погрузиться в царство Морфея. Я продолжал смотреть на тебя, пытаясь разгадать твой невероятно сложный секрет, которым тебя наградила сама природа. Как я не силился, я не мог понять, что у тебя в голове. О чем же ты все-таки думаешь? Почему ты можешь быть невыносимо нежным, а уже через мгновение срывать стон с моих губ болезненным вторжением?
Сегодня я решил докопаться до правды, а поэтому, после того как ты ушел, оставив меня лежать на полу, я сделал необходимые приготовления. Уже ничто не помешает мне раскрыть твою тайну.
Я опустился на колени, заглянул под кровать и достал оттуда большую черную коробку. Электродрель с невероятной силой тянула вниз, но я, обхватив ее двумя руками, приблизился к тебе. С большой скоростью сверло полностью вошло в твою голову. Ты внезапно открыл глаза и судорожно протянул ко мне дрожащие руки. Ужас исказил твое совершенное лицо, но ты по-прежнему был прекрасен. Я высвободил дрель из плена твоего черепа и приготовился к очередному вторжению. Из маленькой дырочки потек красный ручеек, вплетаясь в твои волосы. Еще одно нажатие на кнопку, и сверло проделало второе отверстие. А я как завороженный смотрел на тебя. Твои губы задрожали в попытке вымолвить слово. Я наклонился к тебе, слизал кровавую дорожку, которая моментально смешалась с моей слюной. Ощутив твою жизнь у себя на языке железным привкусом, я приблизился к твоему уху и нежно прошептал:
- Я тебя люблю, моя загадка.
И вот мне снова пора приступать к работе. Еще несколько движений руками и сверло опять достигло твоего мозга. Я на мгновение замер, наслаждаясь твоей красотой. Белое как мел лицо, слипшиеся красноватые волосы, плотно сжатые пухлые губки, и большие зеленые глаза, в которых навсегда застыла тайна.
Я не помню, сколько еще отверстий сделал в твоей голове, но, в конце концов, я отложил дрель и взял в руки молоток и огромный гвоздь. Не смотря на усталость, я исправно обрушивал удары на твой череп, пытаясь добраться до мозга. Через некоторое время мне удалось отломить кусочек твоей кости, и я замер, заглянув внутрь. Бесконечные изгибы серовато-бело-розовой плоти плели невероятные лабиринты, заливаемые потоками остывающей крови. Я присел на краешек кровати, выронив молоток из рук, не переставая всматриваться в твой мозг. Руки сами собой непроизвольно вплетались в твои волосы, пачкаясь в крови. Я очень долго изучал содержимое твоего черепа, но так и не смог понять, о чем ты думаешь…
НАЗВАНИЕ: О чем ты думаешь?
АВТОР: Satanical.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Виллевала/Брайанмолка.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Не имеется таковых.
СОДЕРЖАНИЕ: О том, что иногда полезно делиться своими мыслями с близким человеком.
СТАТУС: Закончен.
ОТ АВТОРА: Благодарю соседа- ремонтника за подаренное вдохновение.
читать дальшеЯ никогда не мог понять, о чем ты думаешь. Я множество раз изучающе заглядывал в твои изумрудно-зеленые глаза, но вместо того, чтобы получить ответ, утопал в омуте с головой и тут же забывал о своих намерениях. В такие моменты я не мог желать ничего иного, кроме тебя. На все мои попытки расспросить тебя о мыслях, ты лишь лукаво улыбался и заключал меня в объятия. Ты поистине не предсказуем. Ты навсегда для меня останешься человеком-загадкой. То ты сгораешь от страсти и заставляешь меня утопать в этом пламени, то ты беспредельно нежен, что на глаза наворачиваются слезы. С самого первого взгляда на тебя я пытался разгадать загадку. Но каждый раз, когда я думал, что близок к искомым ответам, я лишь отдалялся от истины, и вновь трясина твоих глаз затягивала меня.
Я помню, как мы познакомились, ни одна малейшая деталь не стерлась из моей памяти. Все эти яркие картинки я очень бережно храню в сознании и скрываю от посторонних взглядов. Впервые мы встретились на одном из многочисленных фестивалей, которые проводятся летом для того, чтобы скрасить серое существование современной молодежи. После выступления я уставший направлялся в свой фургончик, протискиваясь сквозь огромную толпу беснующегося народа, подогретого алкоголем и выступлениями любимых групп. Солнце уже давно зашло за горизонт, не оставив на небе ни единого напоминания о своем существовании. Черная безоблачная ночная гладь была усыпана звездами, непрерывно мерцающими подобно капелькам слез или искусно ограненным алмазам. Я, наконец, выбрался из толпы, которая осталась далеко позади. Кругом не было ни души, а успокаивающую тишину нарушали лишь приглушенные звуки, доносящиеся со сцены. Я остановился, чтобы насладиться ночной прохладой, подставляя разгоряченное тело под нежные потоки воздуха. Я очень долго смотрел на небо, пытаясь сосчитать бесконечные звезды, которые, казалось, в этот момент светят только для меня. Неизвестно сколько бы я так простоял, если бы не почувствовал чьи-то руки, плавно опустившиеся на мои плечи. Потом горячее дыхание обожгло щеку, а мочки уха коснулся язычок.
- Я хочу тебя прямо сейчас,- послышался шепот, от которого у меня мурашки побежали по телу.
Ты почувствовал мою дрожь и лишь сильнее сжал мои плечи, прижимаясь ко мне всем телом. Я резко обернулся и моментально утонул в твоих глазах… Не имело смысла сопротивляться тебе, поэтому я позволил увлечь себя в ближайшее подсобное помещение.
Ты осторожно прикрыл за нами дверь, и замер напротив. Только тогда я смог по настоящему рассмотреть насколько ты совершенен. Высокий, невероятно тонкий, что создавалось впечатление, будто тебя может сломить даже легкий порыв весеннего ветерка. А когда я взглянул на твое лицо, у меня просто перехватило дыхание. Идеальные черты. Мягкие манящие губы, точеный носик и большие невозможно зеленые глаза, смотрящие прямо в душу. Все это великолепие обрамляет мягкий водопад волнистых темных волос, которые невероятными потоками касаются твоих хрупких плеч. Я не удержался и, протянув руку, дотронулся до твоей молочно-белой кожи, которая на ощупь оказалась еще более приятной, чем я мог представить. А ты все это время в свою очередь изучал меня, внимательно лаская взглядом прекрасных глаз, слегка оттененных черным карандашом. На мгновение я почувствовал себя очень неловко, словно гадкий утенок рядом с бесподобным лебедем. Я никогда не переживал по поводу своих внешних данных, но сейчас… Я просто никак не мог поверить в то, что такое совершенство обратило на меня внимание. Я не мог понять, что ты во мне нашел: невысокий рост, хрупкое телосложение, обычные черты лица. Зеленые глаза, которым не сравниться по красоте с твоими изумрудами, излучающими чарующее свечение. Но ты не дал мне продолжить размышления и приблизился почти вплотную. Быстрыми движениями рук ты расстегнул мою полупрозрачную блузку, а затем снял джинсы.
И тут мое сознание окончательно затуманилось, не в силах терпеть расстояние в пару сантиметров между нашими телами, которое тогда казалось бездонной пропастью. Я прижался к тебе и обхватил за невероятно тонкую талию, по прежнему испытывая страх, что все это лишь иллюзия. Твое дыхание обожгло мою кожу, отчего я выгнулся, еще сильнее припечатываясь к тебе бедрами. А ты продолжал терзать мою грудь страстными поцелуями, срывая с моих губ развратные стоны, полные нетерпения. Наконец, я не выдержал и дрожащими руками атаковал замысловатую пряжку твоих джинсов. Я возился с ней невероятно долго, пока ты не оторвался от поцелуев и сам не приспустил с себя брюки, в которых с каждой секундой становилось все более тесно.
Когда все преграды в виде ненавистной одежды были устранены, я закинул ногу на твою талию, а ты резко вошел в меня. Я закусил губу, чтобы не оглушить криком все окружающее затемненное пространство, заполненное какими-то швабрами, тряпками и ведрами. Ты с силой прижал меня к стене и резкими толчками продолжил вторжение. Я подавался тебе навстречу, изучая твою нежную кожу, пробравшись руками под футболку. Каждое новое движение заставляло стонать все громче, и ты запечатал мои губы страстным поцелуем, чтобы стены не завидовали нашему громкому наслаждению. Последний толчок, и мы одновременно провалились в бездонную пропасть блаженства, о котором только можно было мечтать.
Едва отойдя от пережитого удовольствия, ты быстро натянул на себя джинсы и направился к двери. От такого поворота событий на мои глаза навернулись слезы. Не буду себя обманывать, я не исключал возможности, что после удовлетворения невероятной страсти, мы просто разбежимся в разные стороны, не проронив ни слова. Но от осознания того, что, возможно, я больше тебя никогда не увижу, сердце выстукивало похоронный марш. Нам было так хорошо вместе. Тебя надо немедленно остановить, но как? Мысли судорожно бились о черепную коробку, не давая возможности ухватиться ни за одну из них. Наконец, я открыл рот:
- Как тебя зовут?- мой голос звучал невероятно глухо и как-то надломлено.
Ты на мгновение застыл в дверном проеме, бросил на меня удивленный взгляд, обернувшись, и коротко ответил:
- Вилле.
Не успел я опомниться, как твой силуэт растворился в ночной мгле, оставляя в напоминание о твоем существовании лишь приоткрытую, слегка поскрипывающую на ветру дверь. Я еще долго стоял только в одной расстегнутой блузке, повторяя твое невероятно красивое имя. Я словно пробовал его на вкус, лаская языком.
- Вилле, Вилле, Вилле,- зачарованно шептал я, оседая на пол.
Утром я проснулся от нестерпимой головной боли, раздирающей на части. В окно моего фургончика светило назойливое солнце. Я нехотя поднялся с постели и побрел, сам не зная куда, в поисках таблеток. Внезапно мое внимание привлек белоснежный лист бумаги, просунутый под входную дверь. Сердце почему-то учащенно забилось, а руки затряслись от волнения. Я с трудом наклонился и поднял сложенный вдвое листок. Секунды, которые понадобились, чтобы развернуть бумагу показались вечностью. Но, наконец, лист поддался, и моему взору предстали небрежно выведенные буквы, которые складывались в слова:
«Сегодня в полночь под звездным небом на том же месте.».
я перечитал послание еще несколько раз, пока окончательно не убедился в том, что это не сон.
День тянулся невероятно долго. Я не находил себе места от томительного ожидания, как зомби слоняя вокруг сцены. Пока мое внимание не приковал к себе глубокий невероятно красивый голос с едва уловимой хрипотцой. Я застыл как вкопанный на месте, а потом словно ошпаренный побежал к сцене. Ты стоял, страстно обхватив микрофонную стойку, и срывающимся от вожделения голосом пел завораживающую песню. Я смотрел на тебя, не отрывая глаз. Я старался не упустить ни одного твоего движения. Незаметно выступление подошло к концу, мелодия прервалась, полоснув ножом по сердцу нестерпимой тишиной.
Я абсолютно не помню, как сумел дожить до вечера, как мы с ребятами отыграли наш номер. Я вообще ничего не могу выудить из своей памяти, кроме твоих невероятно зеленых глаз.
И, наконец, я вновь стою, окруженный темнотой. Кажется, что события вчерашней ночи повторяются, но только на сей раз я не изучаю звезды и не наслаждаюсь их великолепием, я смотрю по сторонам, сгорая от ожидания. Ты пришел так же внезапно, подкравшись из-за спины.
- Сегодня очень красиво,- твой голос нещадно разорвал тишину.
Но я с тобой не согласился, сегодня все обычно, даже звезды меркнут перед тобой. Ничто не может сравниться и устоять перед таким совершенством. Но вместо тог, чтобы нарушать умиротворяющую тишину бессмысленными словами, я просто развернулся к тебе и накрыл твои губы поцелуем, вплетая пальцы в твои волосы. Твой язычок проворно проскользнул в мой рот и уже хозяйничал там во всю, заставляя желание разливаться по телу. Потом ты слегка надавил на мой затылок, углубляя поцелуй, от чего стало нестерпимо жарко. Не в силах оторваться друг от друга, мы стояли посреди небольшой полянки, окруженной деревьями, под светом звезд. Когда кислорода катастрофически стало не хватать, мы слегка отстранились, жадно глотая воздух. Ты обвил меня за плечи руками, призывая следовать за собой.
Через некоторое время мы очутились в твоем фургончике. На столе, накрытом белой скатертью, нас ждало четыре бутылки шампанского, заранее заботливо приготовленные тобой. Мы сели напротив. Казалось, мы понимаем друг друга без слов. Но я по-прежнему не мог разгадать загадку твоих омутов, нещадно тянущих на дно.
Мы пили шампанское, не сводя глаз друг с друга. Когда три бутылки были опустошены, ты грациозно поднялся со стула и, плавно подойдя ко мне, опустился на колени. Я последовал твоему примеру и тоже сел на пол рядом. Ты изящными пальчиками отделил спелую виноградину от грозди ее собратьев и положил себе в рот. Мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видел. Затем ты наклонился ко мне и вовлек в нежный неторопливый поцелуй. Мы долго изучали губы друг друга, пока виноградный сок не смешался с нашей слюной. Но твой вкус все равно слаще, ничто не смеет спорить с твоим великолепием.
Незаметно для себя, я обнаружил нас уже лежащими на кровати. Ты медленно освободил меня от одежды, при этом не забывая награждать поцелуями. А я пытался стянуть с тебя джинсы, но руки невероятно дрожали. Как и в прошлый раз у меня ничего не получилось, а ты вновь пришел ко мне на помощь, проворно скинув с себя одежду.
Казалось, твои руки были повсюду, они изучали каждый миллиметр моего тела. А за ними следовали мягкие горячие губы. Я стонал от удовольствия, мысленно умоляя тебя не останавливаться. Внезапно жар, обжигавший мою грудь, смыла волна прохлады. Я приоткрыл глаза и увидел тебя с бутылкой шампанского в руках. Ты склонился надо мной и слизал кристальную жидкость с разгоряченной кожи. Потом ты сделал глоток из бутылки и слился со мной в поцелуе, делясь дурманящим алкоголем.
От сладостных прикосновений бросало в дрожь, а тело молило о более откровенных ласках. Наконец, ты словно прочитав мои мысли, осторожными движениями развел мои ноги в стороны, а сам пристроился сверху. Плавное движение бедер, и я ощущаю твой жар внутри себя. Очень медленно мы подаемся на встречу друг другу, сгорая от желания, делясь бесконечной нежностью. Раньше я и не мог представить, что близость может быть настолько сладкой, что даже слезы выступают на глазах. Мы словно парили в небе. Время замедлило свой ход, а потом и вовсе остановилось, давая нам возможность раствориться друг в друге. Наивысшее наслаждение накрыло нас мягким покрывалом из облаков. А через несколько мгновений мы провалились в сон, крепко обнявшись.
Но все проходит. Время не стоит на месте. Как бы мы не просили, стрелки часов неумолимо продолжают двигаться вперед. И вот уже на смену летней жаре приходит промозглая сырость. Земля укрыта одеялом из почерневших листьев. А небо, которую неделю дарит лишь беспросветную серость. А по-прежнему жду тебя, надеясь на очередную встречу, которая обязательно состоится. Это лишь вопрос времени. А пока, все что мне остается- это тонуть в глубине твоих глаз, смотрящих на меня из-под стеклянной поверхности. Твоя фотография, все, что мне напоминает о тебе в долгие периоды разлуки.
Даже постоянные разъезды не помогали забыться, и я продолжал грезить тобой на Яву. Вот и сейчас, стоя посреди гостиничного номера, я вглядываюсь в твои глаза, смотрящие на меня с фотографии, и пытаюсь понять, о чем ты думаешь. Наконец, в очередной раз осознав, что это занятие бессмысленно, я встряхиваю головой, в попытке отогнать надоедливые мысли, и прикрываю глаза. Но этот трюк больше не срабатывает, все равно я продолжаю видеть твое совершенное лицо. Тогда, сбросив с себя одежду прямо на пол, я направляюсь в душ, не переставая надеяться, что хотя бы это поможет мне отвлечься. Прохладные струи воды быстрым шумным потоком обрушиваются на мою разгоряченную кожу, смывая все воспоминания, кроме воспоминаний о тебе. Я протянул руку и до упора закрутил горячий кран. Теперь мое тело содрогается от прикосновений ледяных капель воды. Но даже они не могут прогнать этот жар. Ты наверняка где-то рядом, я чувствую тебя. Кажется, что я даже могу ощутить твой едва уловимый нежный аромат. Мои предчувствия еще никогда не обманывали меня. Я знаю, что сегодня мы обязательно встретимся, ты непременно найдешь меня. Из сладостных мыслей меня вырывает твой голос:
-Брайан!
И уже через мгновение дверь в ванную распахивается, с невероятной силой ударяясь о стену. Ты резко подлетел ко мне, и, скрутив уки за спиной, вытолкнул меня в комнату. От неожиданности я не смог оказать тебе сопротивления… Да кого я обманываю?! В любом случае я позволил бы тебе сделать со мной все, что угодно!
Потом ты резко развернул меня к себе лицом и впился зубами в мои губы, при этом по хозяйски изучая мое мокрое тело. Ты грубо водил руками по моей спине, время от времени царапая кожу. Множество розовых бороздок тянулись за твоими ногтями. Достаточно наигравшись, ты с силой оттолкнул меня, так что я непроизвольно рухнул на пол. Ты сорвал с себя брюки и опустился вслед за мной. Я закусил губу в предвкушении близости, продолжая попытки понять, о чем ты думаешь.
Пальцы резко сжались на моих плечах, заставляя испуганные мысли разбежаться в стороны в поисках укрытия. И вновь в моей голове один лишь туман, а глаза полны вожделения. Я попытался приблизиться к тебе губами, но твои сильные руки не позволили мне продвинуться и на сантиметр. Ты всмотрелся в мое лицо, а потом загадочно улыбнулся. Я в ожидании закрыл глаза и расслабил все мышцы. Ты резко перевернул меня на живот и придавил к полу всем своим телом. Я попытался дернуться, но в ответ ты лишь сильнее схватил меня за волосы. И вновь все окружающее перестало существовать для меня. Только жар твоего тела с невероятной скоростью, проникающий внутрь меня. Движения четкие и резкие. Я изо всех сил стараюсь следовать заданному тобой ритму. Ты тянешь меня за волосы, заставляя оторвать голову от пола, и удовольствие разливается по всему телу. Через несколько секунд ты расслабленный скатываешься на пол, и я обвиваю тебя руками, с нежностью глядя в твои глаза.
Переведя дыхание, ты быстро поднимаешься на ноги, грубо высвобождаясь из моих объятий. Ты так же молниеносно оделся и выбежал из номера, громко хлопнув дверью. У меня совершенно не было сил, чтобы подняться с пола и доползти до ванной, где по-прежнему шумели потоки холодной воды.
Уже давно стемнело, а я лежал на кровати, не шелохнувшись, и прислушивался к каждому шороху, ожидая тебя. Мысли постепенно возвращались, позволяя ясно разобраться в происходящем. Только через три часа, после того как ты ушел, я заметил на своем телефоне смс: «Я тоже в Париже. Жди меня, я приду.». Так вот почему я так явственно ощущал его присутствие рядом. Я улыбнулся, сердце опять меня не обмануло.
Я уже почти задремал, когда ты осторожно коснулся моего лица губами. Потом ты прилег рядом со мной, нежно обняв. Я повернулся к тебе, желая получить очередную порцию ласки. И ты легко прочел это по моим глазам, поэтому вновь уложил меня на спину и принялся покрывать мою грудь поцелуями. А я гладил твои невероятно мягкие волосы и таял от блаженства.
Ты уснул, тесно прижавшись ко мне, положив голову мне на плечи. А я никак не мог погрузиться в царство Морфея. Я продолжал смотреть на тебя, пытаясь разгадать твой невероятно сложный секрет, которым тебя наградила сама природа. Как я не силился, я не мог понять, что у тебя в голове. О чем же ты все-таки думаешь? Почему ты можешь быть невыносимо нежным, а уже через мгновение срывать стон с моих губ болезненным вторжением?
Сегодня я решил докопаться до правды, а поэтому, после того как ты ушел, оставив меня лежать на полу, я сделал необходимые приготовления. Уже ничто не помешает мне раскрыть твою тайну.
Я опустился на колени, заглянул под кровать и достал оттуда большую черную коробку. Электродрель с невероятной силой тянула вниз, но я, обхватив ее двумя руками, приблизился к тебе. С большой скоростью сверло полностью вошло в твою голову. Ты внезапно открыл глаза и судорожно протянул ко мне дрожащие руки. Ужас исказил твое совершенное лицо, но ты по-прежнему был прекрасен. Я высвободил дрель из плена твоего черепа и приготовился к очередному вторжению. Из маленькой дырочки потек красный ручеек, вплетаясь в твои волосы. Еще одно нажатие на кнопку, и сверло проделало второе отверстие. А я как завороженный смотрел на тебя. Твои губы задрожали в попытке вымолвить слово. Я наклонился к тебе, слизал кровавую дорожку, которая моментально смешалась с моей слюной. Ощутив твою жизнь у себя на языке железным привкусом, я приблизился к твоему уху и нежно прошептал:
- Я тебя люблю, моя загадка.
И вот мне снова пора приступать к работе. Еще несколько движений руками и сверло опять достигло твоего мозга. Я на мгновение замер, наслаждаясь твоей красотой. Белое как мел лицо, слипшиеся красноватые волосы, плотно сжатые пухлые губки, и большие зеленые глаза, в которых навсегда застыла тайна.
Я не помню, сколько еще отверстий сделал в твоей голове, но, в конце концов, я отложил дрель и взял в руки молоток и огромный гвоздь. Не смотря на усталость, я исправно обрушивал удары на твой череп, пытаясь добраться до мозга. Через некоторое время мне удалось отломить кусочек твоей кости, и я замер, заглянув внутрь. Бесконечные изгибы серовато-бело-розовой плоти плели невероятные лабиринты, заливаемые потоками остывающей крови. Я присел на краешек кровати, выронив молоток из рук, не переставая всматриваться в твой мозг. Руки сами собой непроизвольно вплетались в твои волосы, пачкаясь в крови. Я очень долго изучал содержимое твоего черепа, но так и не смог понять, о чем ты думаешь…
среда, 07 марта 2007
So much to live for, so much To/Die/For If only my heart had a home (c)…
АВТОР: Satanical.
НАЗВАНИЕ: Nail.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Ville Laihiala/Tarmo Kanerva
РЕЙТИНГ: PG-13.
СОДЕРЖАНИЕ: Способна ли музыка помочь забыть о душевных переживаниях? Или же она наоборот все усугубляет?........
СТАТУС: Законченное произведение «искусства».
ОТ АВТОРА: Вчера и сегодня много раз пересматривала выступление Пойзнов в Тавастии 30.08.2006 года. И вот во что это, собственно говоря, вылилось… Я понятия не имею, какой по счету шла песня Love infernal, ибо концертные записи у меня идут отдельными файлами. Но, собственно говоря, это не важно...
читать дальшеКазалось, это произошло так давно… В другой жизни. Он ушел. Он просто оставил их. Никто даже не пытался его остановить, привести убедительные доводы, способные заставить его изменить свое решение. Потому что он имел абсолютное право на уход. Он покинул его. Но жизнь продолжалась…
Тармо притаился в углу гримерки, зарывшись в газету двухнедельной давности в надежде, что его не заметят. Но как ни странно ребята сразу же обратили внимание на сидящего без дела ударника и заставили принять участие в обсуждении.
Лайхьяла устало потер виски. Объяснять что-либо ему совершенно не хотелось. Да и смысла в этом не было никакого. Очередной концерт в поддержку нового альбома невозможно отложить или отменить вовсе только из-за того, что его терзают внутренние переживания.
- Эй, Тармо, отложи этот хренов кусок бумаги и иди сюда!- скомандовал Антти, призывно размахивая руками.
Канерва нехотя поднялся со стула и поплелся к ребятам. Он отчаянно пытался отвертеться от участия в составлении плейлиста. Но как всегда ему просто не дали возможности посидеть в стороне наедине со своими мыслями. Тармо было невыносимо видеть мученическое выражение лица Вилле, когда кто-нибудь из ребят предлагал включить в список песни со старого альбома. Именно по этому Канерва всякий раз старался избежать участия в обсуждении.
- Так, номер восемь- Love infernal. Что будем играть девятым?- басист небрежно чиркнул маркером по листу бумаги, пополняя плейлист.
Лайхьяла обреченно обхватил голову руками и уставился на собственные коленки, не желая лицезреть происходящее вокруг. Вот именно в такие моменты он начинал ненавидеть все на свете, включая собственную группу, которой он отдал частичку себя, и которая вырвала у него огромный кусок души, когда ушел он. «Неужели ребята не понимают, что я не могу! Я просто не нахожу сил, чтобы исполнять песни, которые когда-то пел он»- Вилле тяжело вздохнул и опустил голову еще ниже.
Тармо сочувственно взглянул на товарища по группе, и от вида поникших плеч Лайхьялы сердце сжалось в маленький комочек. Он все понимает, но не в силах помочь чем-либо, по крайней мере сейчас…
Зазвучала музыка, зал взорвался аплодисментами, нетерпеливые крики предвкушения буквально оглушали. Тармо на автомате выбивал свои партии, а сам не сводил глаз с Вилле, который, казалось, ожил, воскрешенный чудотворной силой музыки. Но чем ближе был восьмой номер, тем сильнее тревога Канервы давала о себе знать. Ему чудилось, что воздух сгустился до состояния подтаявшего желе. Двигаться было все труднее. Для того чтобы просто поднять руки, необходимо было прилагать неимоверные усилия.
«Седьмая, седьмая. Следующая- Love infernal»- Тармо отчаянно выстукивал ритм.
Вилле перед началом песни Nail вплотную подошел к барабанной установке и заглянул в глаза Канервы, у которого от этого взгляда заходилось сердце. Ничем не прикрытое отчаяние, боль и возрастающая паника. Не в силах терпеть этот убивающий взгляд, Тармо отвернулся. Лайхьяла еще какое-то время постоял спиной к залу, пытаясь хоть немного прийти в себя, взять себя в руки. В конце концов, он уже не маленький мальчик и давно пора научиться запирать чувства на замок. Иногда вилле казалось, что он уже почти справился с этим, сумел побороть воспоминания, отчаянием выжигающие душу. Но во время концерта отрывки прошлого неизменно возвращались к нему, словно хищники, преследующие до самого последнего аккорда.
Лайхьяла больше не мог себе позволить стоять, отвернувшись от публики, как бы этого ему не хотелось, но еще несколько секунд и надо будет петь.
- Appears smooth her last sweet tears are swaying in the dress
Legsricks her in lace I haunt looms between her legs
Just one look into those heavenly pair of spank me eyes
Mine's the pleasure as I force feed her on my lies.
Вилле очень любил эту песню, поэтому он даже на какое-то время забыл не только о своих переживаниях, но даже о том, где он находится. Слова текли сами собой, соло поражало своей мощью и красотой. Зрители ликовали и восторженно смотрели на сцену, не отводя глаз, стараясь запомнить даже самое незначительное движение Лайхьялы. Вот именно сейчас он жил по настоящему. Музыка была для него всем. Она могла вернуть радость бытия, а могла и уничтожить…
Лайхьяла снова подошел поближе к Тармо и изо всех сил попытался сосредоточиться. Но времени катастрофически не хватало, и уже зазвучало начало Love infernal. Вилле резко развернулся и твердыми шагами направился к краю сцены. Он замер, склонившись над микрофонной стойкой и начал чисто механически касаться струн. Голос то и дело срывался на крик, категорически отказываясь подчиняться командам мозга. Руки дрожали, а ноги обмякли, словно набитые ватой.
Лайхьяла стоял, не совершая ни одного лишнего движения, просто склонив голову и укутавшись в волосах. Руки сами собой на автомате брали нужные аккорды, а сердце бешено стучало, загнанное воспоминаниями. В голове крутился ураган мыслей, от осознания которых становилось еще хуже. Когда-то, совсем недавно и в то же время так давно, он пел эти слова, вкладывая в них все свои чувства, до этого бережно хранимые в глубине израненной души.
Нет! Определенно он никогда не сможет спеть эту песню так! Поэтому ничего не оставалось, кроме как кричать срывающимся голосом в микрофон и молиться о том, чтобы концерт закончился поскорее.
Тармо был сам не свой. Он чуть было не запорол всю песню, когда бросил взгляд на Лайхьялу. Вилле стоял, словно каменный и невнятно рычал в микрофон. Обычно играющий с таким удовольствием и отдачей, Вилле сейчас выглядел более чем странно. Зажатые, механические движения, подобные работе робота, потерянно опущенная голова. Канерва, возможно удивился бы такому необычному поведению приятеля, если бы не знал причины…
Приятный полумрак бара нежно окутывал сигаретным дымом, принимая новых посетителей в свои манящие объятия, сулящие пьяное веселье. В зале было полно народу, поэтому Пойзон Блековцам пришлось изрядно постараться, чтобы обнаружить свободный столик. Но, наконец, поиски увенчались успехом, и дружная компания уютно устроилась в уголке бара. Концерт подошел к концу, и теперь можно было отдохнуть. Кроме того, было просто необходимо отметить удачное начало тура и теплую встречу альбома публикой.
Стаканы ни на мгновение не оставались без дела, непрерывно пополняемые новой порцией алкоголя. Разговор тек непринужденно, изрядно сдабриваемый шутками. После распития некоторого количества спиртного Вилле заметно повеселел, голова наполнилась приятным гулом, лишавшим воспоминания всякой возможности вернуться обратно. Язык уже начинал слегка заплетаться, а глаза поставляли мозгу лишь расплывчатые картинки окружающего мира. Но все это не было достаточным основанием, чтобы прекратить пьянку.
Лайхьяла, слегка покачиваясь, поднялся со стула и кинул на Канерву короткий взгляд, который был намного красноречивее, чем все вместе взятые слова финского языка. Тармо с опаской посмотрел на товарищей в надежде, что никто не заметил жадного призыва в глазах Вилле. Но ребятам было уже все равно, что происходит вокруг, их волновало только наличие алкоголя. Так что, даже если кто-нибудь и заметил выражение лица Лайхьялы, то он тут же непременно выкинул это из головы за ненадобностью, ибо были дела поважнее.
Вилле быстрыми шагами направился к выходу. Его обуревало неимоверное желание, и он был просто не в силах бороться с сильнейшим соблазном. Тармо, бросив ребятам на прощание несвязные фразы, удалился вслед за приятелем, растворяясь в разношерстной толпе посетителей бара. Самые стойкие участники Пойзон Блек лишь удивленно переглянулись, но не найдя эту ситуацию достойной пищей для размышлений, продолжили излияния, время от времени сотрясая стены питейного заведения громким смехом.
Тармо вышел на улицу, и не успел он оглядеться по сторонам, как Вилле крепко сжал его ладонь и резко потянул на себя. От неожиданности и от немалого количества выпитого, Канерва не удержался на ногах и упал прямиком в объятия Лайхьялы. Вилле, обладая молниеносной реакцией, тут же воспользовался ситуацией и прижал Тармо к стене так, что у того не оставалось никакой возможности вырваться на свободу. Руки Лайхьялы уверенно заскользили по плечам Канервы, опускаясь все ниже. На мгновение задержались на талии, словно обдумывая дальнейшие действия, а потом жадно сжали бедра. От жара, внезапно пробежавшего волной по телу, Тармо охнул. Вилле довольно улыбнулся и продолжил изучать все изгибы товарища.
В голове Канервы помутнело от возбуждения. И он, не отдавая себе отчета в том, что стоит прижатый к стене у самого входа в бар, жадно вплел пальцы в волосы Лайхьялы и привлек его к себе. Вилле, покорно поддаваясь движениям приятеля, склонился над его лицом. Губы замерли всего в нескольких миллиметрах от губ, а жар дыхания с неистовой силой опалил лицо. В конце концов, Тармо не выдержал пьянящей близости и резко впился в губы Лайхьялы страстным поцелуем. Жадные прикосновения, сплетение языков, блуждающие по телу руки…
Оторваться друг от друга их заставила лишь острая нехватка кислорода. Один отрывистый глоток воздуха, и поцелуй продолжается, с каждым мгновением становясь все более глубоким и откровенным. Тело сходило с ума от желания, сердце бешено стучало, а губы неистово терзали друг друга.
Тармо рывком вжался бедрами в бедра Вилле, давая понять о том, что ласк уже не достаточно для удовлетворения желания, зашкаливающего за критическую отметку.
Дальше все было словно в тумане. Звук захлопывающейся дверцы такси, мерный шум мотора, голос водителя, вырывающий из плена фантазий. Потом звон ключей, перебираемых дрожащими руками, и, наконец, дверь квартиры Лайхьялы поддалась, впуская разгоряченных любовников в уютную темноту.
Вилле резко притянул Тармо к себе и склонился над его ухом.
- Я хочу тебя! НЕМЕДЛЕННО!- жаркий шепот заставлял кровь бежать быстрее.
Влажный язычок, дразня, пробежался по кромке уха, срывая с губ Канервы страстные стоны. Зубы слегка прикусили мочку, и сознание окончательно сдалось под напором желания, позволяя телу действовать вместо себя. Тармо прижался к Вилле и увлек его за собой в гостиную комнату. Когда они подошли к дивану, ударник резко развернул любовника к себе лицом и толкнул назад. Лайхьяла от внезапного толчка безвольно обрушился на софу. Тармо медленно, подогревая страсть, приблизился к Вилле и опустился перед ним на колени. Лайхьяла сидел, не шелохнувшись, и с интересом наблюдал за Канервой, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Но Тармо прервал размышления приятеля, решив, что сейчас не самое подходящее время нагружать мозг интеллектуальной работой.
Он проворно стянул с Вилле майку, а следом принялся воевать с неподатливой пряжкой. Провозившись пару минут, Тармо потерял всякую надежду расстегнуть непокорный ремень, но ему на помощь пришел Лайхьяла, который самостоятельно снял с себя джинсы без каких-либо проблем. Канерва благодарно взглянул на любовника и продолжил начатое. Он положил руки на колени Лайхьялы и медленно провел ладонями вверх, нежно лаская кожу. От удовольствия Вилле откинул голову назад и прикрыл глаза, позволяя Канерве делать то, что он сочтет нужным.
Тармо тем временем уже подобрался к заветному месту и осторожно поглаживал его через тонкую ткань трусов. Бугорок моментально стал твердым, давая понять о том, что пора переходить к более решительным действиям. Канерва рывком стянул трусы с Лайхьялы, затем пододвинулся еще ближе.
Вилле ощутил на своей груди горячие прикосновения рук, за которыми следовали мягкие поцелуи. Тармо изучал губами каждый сантиметр, не желая обделять вниманием ни одну родинку, постепенно опускаясь ниже. Очертил круг из поцелуев возле пупка, нарисовал языком замысловатые узоры и продолжил спуск.
Наконец нежные губы сомкнулись на возбужденной плоти. Вилле сжал кулаки и глухо вздохнул. Тармо медленно двигался на встречу Лайхьяле, а потом вновь отстранялся. Влажные дразнящие прикосновения язычка сводили с ума, и Вилле, не выдержав сладостной пытки, вплел пальцы в отросшие волосы Канервы и потянул к себе, заставляя принять себя полностью.
Тармо застонал, но поддался желаниям любовника, и, не заставляя просить дважды, погружал член Лайхьялы все глубже в свой рот, резко ускоряя темп…
Вилле закричал и подался вперед. Канерва оторвался от оральных ласк и провел рукой по губам, довольно улыбаясь.
- Иди ко мне,- Лайхьяла поднял приятеля с пола и увлек в объятия.
Тармо прижался к груди Вилле, припадая к его губам. Лайхьяла жадно отвечал на поцелуй, при этом освобождая Канерву от неуместной в данный момент одежды. Когда вещи оказались на своем законном месте, то есть на полу, Вилле мягко подтолкнул Тармо на диван, заставляя лечь на живот.
Лайхьяла жадно провел руками по спине Канервы, наслаждаясь невероятной мягкостью кожи.
- Ты что-то напряжен,- прошептал Вилле, касаясь плеч Тармо.
- После концерта, как обычно,- пытаясь побороть сбившееся дыхание, пролепетал Канерва.
- Тогда я как обычно сделаю тебе расслабляющий массаж,- сладко промурлыкал Лайхьяла, целуя любовника в затылок.
Умелые руки нежно разминали плечи, и уже через несколько минут от былого напряжения не осталось и следа. Тармо лежал, погруженный в приятную негу, полностью отдаваясь во власть любовника.
Вилле проложил дорожку из поцелуев вдоль позвоночника Канервы и, достигнув копчика, осторожно раздвинул ягодицы, проникая в тесное пространство язычком. Тармо прикусил губу от удовольствия, а пальцами вцепился в подушку.
Лайхьяла осторожно пустил в дело руки, помогая подготавливать Тармо к вторжению. Он медленно и нежно растягивал ударника пальцами, пока тот призывно не выгнул спину, моля о продолжении.
Вилле резко вошел в жаркое узкое пространство, и в голове поплыл туман. Он уже не отдавал себе отчет в том, что творит. Тело действовало само собой, подгоняемое возрастающим возбуждением. Тармо судорожно извивался под тяжестью Лайхьялы. Любовники уже не пытались подавить крики, они орали что есть силы, и даже это не могло выразить все удовольствие, которое они испытывали от близости друг друга.
Резкие, глубокие толчки, темп с неистовой скоростью возрастал, пока, наконец, перед глазами не заплясали яркие вспышки. Вилле устало опустился на Тармо и, поглаживая мягкие волосы, нашептывал нежности на ушко.
После правления необузданной страсти в комнате стало слишком душно, настолько, что дыхание изрядно затруднилось. Как только Тармо набрался сил, он высвободился из плена объятий и, подойдя к окну, настежь распахнул форточку. Приятный августовский ветерок наградил своей прохладой, нежно окутывая разгоряченное тело. Канерва подставил лицо под порывы ветра, полностью отдаваясь свежим ощущениям.
За спиной послышались тихие шаги, а через мгновение руки мягко опустились на плечи. Вилле обнял приятеля и, прижавшись к нему всем телом, положил подбородок ему на плечо.
Они еще долго смотрели на звезды, наслаждаясь неописуемой красотой ночи и близостью друг друга. Ничто не нарушало тишину. Слова были излишни. Молчание казалось сейчас таким естественным…
Тармо открыл глаза от нежного прикосновения солнечного лучика к лицу. С кухни доносился бодрящий аромат утреннего кофе. Канерва медленно поднялся с диванчика и взглядом окинул комнату в поисках своей одежды.
- Доброе утро,- спокойный голос заставил Вилле резко развернуться.
- Давай завтракать,- ничего не значащая улыбка осветила лицо Лайхьялы.
Они сидели за столом друг напротив друга и пили кофе, молча изучая стены. Они всеми способами пытались забыть о вчерашнем и вести себя, будто ничего не произошло. Просто выкинуть все из головы, сложить в темный, заржавевший от времени, сундук и запереть на увесистый замок.
Вилле старался не думать о том, что Юха-Пекка ушел. Не размышлять о вчерашнем выступлении, которое далось ему с огромным трудом. С каждым разом становиться все сложнее переломить себя и без дрожи в голосе петь эти песни, посвященные только ему…
Тармо силился забыть печаль в глазах Лайхьялы, его крики, заменяющие пение. Не думать о тех прекрасных мгновениях, что они провели ночью. И не вспоминать то, как Вилле тихо шептал ему на ухо, словно в бреду: «Юха-Пекка, я так по тебе скучал».
Но, не смотря на то, что они пытались забыть о произошедшем и размышляли о разных вещах, их объединяло осознание того, что после очередного концерта все повториться вновь…
НАЗВАНИЕ: Nail.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Ville Laihiala/Tarmo Kanerva
РЕЙТИНГ: PG-13.
СОДЕРЖАНИЕ: Способна ли музыка помочь забыть о душевных переживаниях? Или же она наоборот все усугубляет?........
СТАТУС: Законченное произведение «искусства».
ОТ АВТОРА: Вчера и сегодня много раз пересматривала выступление Пойзнов в Тавастии 30.08.2006 года. И вот во что это, собственно говоря, вылилось… Я понятия не имею, какой по счету шла песня Love infernal, ибо концертные записи у меня идут отдельными файлами. Но, собственно говоря, это не важно...
читать дальшеКазалось, это произошло так давно… В другой жизни. Он ушел. Он просто оставил их. Никто даже не пытался его остановить, привести убедительные доводы, способные заставить его изменить свое решение. Потому что он имел абсолютное право на уход. Он покинул его. Но жизнь продолжалась…
Тармо притаился в углу гримерки, зарывшись в газету двухнедельной давности в надежде, что его не заметят. Но как ни странно ребята сразу же обратили внимание на сидящего без дела ударника и заставили принять участие в обсуждении.
Лайхьяла устало потер виски. Объяснять что-либо ему совершенно не хотелось. Да и смысла в этом не было никакого. Очередной концерт в поддержку нового альбома невозможно отложить или отменить вовсе только из-за того, что его терзают внутренние переживания.
- Эй, Тармо, отложи этот хренов кусок бумаги и иди сюда!- скомандовал Антти, призывно размахивая руками.
Канерва нехотя поднялся со стула и поплелся к ребятам. Он отчаянно пытался отвертеться от участия в составлении плейлиста. Но как всегда ему просто не дали возможности посидеть в стороне наедине со своими мыслями. Тармо было невыносимо видеть мученическое выражение лица Вилле, когда кто-нибудь из ребят предлагал включить в список песни со старого альбома. Именно по этому Канерва всякий раз старался избежать участия в обсуждении.
- Так, номер восемь- Love infernal. Что будем играть девятым?- басист небрежно чиркнул маркером по листу бумаги, пополняя плейлист.
Лайхьяла обреченно обхватил голову руками и уставился на собственные коленки, не желая лицезреть происходящее вокруг. Вот именно в такие моменты он начинал ненавидеть все на свете, включая собственную группу, которой он отдал частичку себя, и которая вырвала у него огромный кусок души, когда ушел он. «Неужели ребята не понимают, что я не могу! Я просто не нахожу сил, чтобы исполнять песни, которые когда-то пел он»- Вилле тяжело вздохнул и опустил голову еще ниже.
Тармо сочувственно взглянул на товарища по группе, и от вида поникших плеч Лайхьялы сердце сжалось в маленький комочек. Он все понимает, но не в силах помочь чем-либо, по крайней мере сейчас…
Зазвучала музыка, зал взорвался аплодисментами, нетерпеливые крики предвкушения буквально оглушали. Тармо на автомате выбивал свои партии, а сам не сводил глаз с Вилле, который, казалось, ожил, воскрешенный чудотворной силой музыки. Но чем ближе был восьмой номер, тем сильнее тревога Канервы давала о себе знать. Ему чудилось, что воздух сгустился до состояния подтаявшего желе. Двигаться было все труднее. Для того чтобы просто поднять руки, необходимо было прилагать неимоверные усилия.
«Седьмая, седьмая. Следующая- Love infernal»- Тармо отчаянно выстукивал ритм.
Вилле перед началом песни Nail вплотную подошел к барабанной установке и заглянул в глаза Канервы, у которого от этого взгляда заходилось сердце. Ничем не прикрытое отчаяние, боль и возрастающая паника. Не в силах терпеть этот убивающий взгляд, Тармо отвернулся. Лайхьяла еще какое-то время постоял спиной к залу, пытаясь хоть немного прийти в себя, взять себя в руки. В конце концов, он уже не маленький мальчик и давно пора научиться запирать чувства на замок. Иногда вилле казалось, что он уже почти справился с этим, сумел побороть воспоминания, отчаянием выжигающие душу. Но во время концерта отрывки прошлого неизменно возвращались к нему, словно хищники, преследующие до самого последнего аккорда.
Лайхьяла больше не мог себе позволить стоять, отвернувшись от публики, как бы этого ему не хотелось, но еще несколько секунд и надо будет петь.
- Appears smooth her last sweet tears are swaying in the dress
Legsricks her in lace I haunt looms between her legs
Just one look into those heavenly pair of spank me eyes
Mine's the pleasure as I force feed her on my lies.
Вилле очень любил эту песню, поэтому он даже на какое-то время забыл не только о своих переживаниях, но даже о том, где он находится. Слова текли сами собой, соло поражало своей мощью и красотой. Зрители ликовали и восторженно смотрели на сцену, не отводя глаз, стараясь запомнить даже самое незначительное движение Лайхьялы. Вот именно сейчас он жил по настоящему. Музыка была для него всем. Она могла вернуть радость бытия, а могла и уничтожить…
Лайхьяла снова подошел поближе к Тармо и изо всех сил попытался сосредоточиться. Но времени катастрофически не хватало, и уже зазвучало начало Love infernal. Вилле резко развернулся и твердыми шагами направился к краю сцены. Он замер, склонившись над микрофонной стойкой и начал чисто механически касаться струн. Голос то и дело срывался на крик, категорически отказываясь подчиняться командам мозга. Руки дрожали, а ноги обмякли, словно набитые ватой.
Лайхьяла стоял, не совершая ни одного лишнего движения, просто склонив голову и укутавшись в волосах. Руки сами собой на автомате брали нужные аккорды, а сердце бешено стучало, загнанное воспоминаниями. В голове крутился ураган мыслей, от осознания которых становилось еще хуже. Когда-то, совсем недавно и в то же время так давно, он пел эти слова, вкладывая в них все свои чувства, до этого бережно хранимые в глубине израненной души.
Нет! Определенно он никогда не сможет спеть эту песню так! Поэтому ничего не оставалось, кроме как кричать срывающимся голосом в микрофон и молиться о том, чтобы концерт закончился поскорее.
Тармо был сам не свой. Он чуть было не запорол всю песню, когда бросил взгляд на Лайхьялу. Вилле стоял, словно каменный и невнятно рычал в микрофон. Обычно играющий с таким удовольствием и отдачей, Вилле сейчас выглядел более чем странно. Зажатые, механические движения, подобные работе робота, потерянно опущенная голова. Канерва, возможно удивился бы такому необычному поведению приятеля, если бы не знал причины…
Приятный полумрак бара нежно окутывал сигаретным дымом, принимая новых посетителей в свои манящие объятия, сулящие пьяное веселье. В зале было полно народу, поэтому Пойзон Блековцам пришлось изрядно постараться, чтобы обнаружить свободный столик. Но, наконец, поиски увенчались успехом, и дружная компания уютно устроилась в уголке бара. Концерт подошел к концу, и теперь можно было отдохнуть. Кроме того, было просто необходимо отметить удачное начало тура и теплую встречу альбома публикой.
Стаканы ни на мгновение не оставались без дела, непрерывно пополняемые новой порцией алкоголя. Разговор тек непринужденно, изрядно сдабриваемый шутками. После распития некоторого количества спиртного Вилле заметно повеселел, голова наполнилась приятным гулом, лишавшим воспоминания всякой возможности вернуться обратно. Язык уже начинал слегка заплетаться, а глаза поставляли мозгу лишь расплывчатые картинки окружающего мира. Но все это не было достаточным основанием, чтобы прекратить пьянку.
Лайхьяла, слегка покачиваясь, поднялся со стула и кинул на Канерву короткий взгляд, который был намного красноречивее, чем все вместе взятые слова финского языка. Тармо с опаской посмотрел на товарищей в надежде, что никто не заметил жадного призыва в глазах Вилле. Но ребятам было уже все равно, что происходит вокруг, их волновало только наличие алкоголя. Так что, даже если кто-нибудь и заметил выражение лица Лайхьялы, то он тут же непременно выкинул это из головы за ненадобностью, ибо были дела поважнее.
Вилле быстрыми шагами направился к выходу. Его обуревало неимоверное желание, и он был просто не в силах бороться с сильнейшим соблазном. Тармо, бросив ребятам на прощание несвязные фразы, удалился вслед за приятелем, растворяясь в разношерстной толпе посетителей бара. Самые стойкие участники Пойзон Блек лишь удивленно переглянулись, но не найдя эту ситуацию достойной пищей для размышлений, продолжили излияния, время от времени сотрясая стены питейного заведения громким смехом.
Тармо вышел на улицу, и не успел он оглядеться по сторонам, как Вилле крепко сжал его ладонь и резко потянул на себя. От неожиданности и от немалого количества выпитого, Канерва не удержался на ногах и упал прямиком в объятия Лайхьялы. Вилле, обладая молниеносной реакцией, тут же воспользовался ситуацией и прижал Тармо к стене так, что у того не оставалось никакой возможности вырваться на свободу. Руки Лайхьялы уверенно заскользили по плечам Канервы, опускаясь все ниже. На мгновение задержались на талии, словно обдумывая дальнейшие действия, а потом жадно сжали бедра. От жара, внезапно пробежавшего волной по телу, Тармо охнул. Вилле довольно улыбнулся и продолжил изучать все изгибы товарища.
В голове Канервы помутнело от возбуждения. И он, не отдавая себе отчета в том, что стоит прижатый к стене у самого входа в бар, жадно вплел пальцы в волосы Лайхьялы и привлек его к себе. Вилле, покорно поддаваясь движениям приятеля, склонился над его лицом. Губы замерли всего в нескольких миллиметрах от губ, а жар дыхания с неистовой силой опалил лицо. В конце концов, Тармо не выдержал пьянящей близости и резко впился в губы Лайхьялы страстным поцелуем. Жадные прикосновения, сплетение языков, блуждающие по телу руки…
Оторваться друг от друга их заставила лишь острая нехватка кислорода. Один отрывистый глоток воздуха, и поцелуй продолжается, с каждым мгновением становясь все более глубоким и откровенным. Тело сходило с ума от желания, сердце бешено стучало, а губы неистово терзали друг друга.
Тармо рывком вжался бедрами в бедра Вилле, давая понять о том, что ласк уже не достаточно для удовлетворения желания, зашкаливающего за критическую отметку.
Дальше все было словно в тумане. Звук захлопывающейся дверцы такси, мерный шум мотора, голос водителя, вырывающий из плена фантазий. Потом звон ключей, перебираемых дрожащими руками, и, наконец, дверь квартиры Лайхьялы поддалась, впуская разгоряченных любовников в уютную темноту.
Вилле резко притянул Тармо к себе и склонился над его ухом.
- Я хочу тебя! НЕМЕДЛЕННО!- жаркий шепот заставлял кровь бежать быстрее.
Влажный язычок, дразня, пробежался по кромке уха, срывая с губ Канервы страстные стоны. Зубы слегка прикусили мочку, и сознание окончательно сдалось под напором желания, позволяя телу действовать вместо себя. Тармо прижался к Вилле и увлек его за собой в гостиную комнату. Когда они подошли к дивану, ударник резко развернул любовника к себе лицом и толкнул назад. Лайхьяла от внезапного толчка безвольно обрушился на софу. Тармо медленно, подогревая страсть, приблизился к Вилле и опустился перед ним на колени. Лайхьяла сидел, не шелохнувшись, и с интересом наблюдал за Канервой, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Но Тармо прервал размышления приятеля, решив, что сейчас не самое подходящее время нагружать мозг интеллектуальной работой.
Он проворно стянул с Вилле майку, а следом принялся воевать с неподатливой пряжкой. Провозившись пару минут, Тармо потерял всякую надежду расстегнуть непокорный ремень, но ему на помощь пришел Лайхьяла, который самостоятельно снял с себя джинсы без каких-либо проблем. Канерва благодарно взглянул на любовника и продолжил начатое. Он положил руки на колени Лайхьялы и медленно провел ладонями вверх, нежно лаская кожу. От удовольствия Вилле откинул голову назад и прикрыл глаза, позволяя Канерве делать то, что он сочтет нужным.
Тармо тем временем уже подобрался к заветному месту и осторожно поглаживал его через тонкую ткань трусов. Бугорок моментально стал твердым, давая понять о том, что пора переходить к более решительным действиям. Канерва рывком стянул трусы с Лайхьялы, затем пододвинулся еще ближе.
Вилле ощутил на своей груди горячие прикосновения рук, за которыми следовали мягкие поцелуи. Тармо изучал губами каждый сантиметр, не желая обделять вниманием ни одну родинку, постепенно опускаясь ниже. Очертил круг из поцелуев возле пупка, нарисовал языком замысловатые узоры и продолжил спуск.
Наконец нежные губы сомкнулись на возбужденной плоти. Вилле сжал кулаки и глухо вздохнул. Тармо медленно двигался на встречу Лайхьяле, а потом вновь отстранялся. Влажные дразнящие прикосновения язычка сводили с ума, и Вилле, не выдержав сладостной пытки, вплел пальцы в отросшие волосы Канервы и потянул к себе, заставляя принять себя полностью.
Тармо застонал, но поддался желаниям любовника, и, не заставляя просить дважды, погружал член Лайхьялы все глубже в свой рот, резко ускоряя темп…
Вилле закричал и подался вперед. Канерва оторвался от оральных ласк и провел рукой по губам, довольно улыбаясь.
- Иди ко мне,- Лайхьяла поднял приятеля с пола и увлек в объятия.
Тармо прижался к груди Вилле, припадая к его губам. Лайхьяла жадно отвечал на поцелуй, при этом освобождая Канерву от неуместной в данный момент одежды. Когда вещи оказались на своем законном месте, то есть на полу, Вилле мягко подтолкнул Тармо на диван, заставляя лечь на живот.
Лайхьяла жадно провел руками по спине Канервы, наслаждаясь невероятной мягкостью кожи.
- Ты что-то напряжен,- прошептал Вилле, касаясь плеч Тармо.
- После концерта, как обычно,- пытаясь побороть сбившееся дыхание, пролепетал Канерва.
- Тогда я как обычно сделаю тебе расслабляющий массаж,- сладко промурлыкал Лайхьяла, целуя любовника в затылок.
Умелые руки нежно разминали плечи, и уже через несколько минут от былого напряжения не осталось и следа. Тармо лежал, погруженный в приятную негу, полностью отдаваясь во власть любовника.
Вилле проложил дорожку из поцелуев вдоль позвоночника Канервы и, достигнув копчика, осторожно раздвинул ягодицы, проникая в тесное пространство язычком. Тармо прикусил губу от удовольствия, а пальцами вцепился в подушку.
Лайхьяла осторожно пустил в дело руки, помогая подготавливать Тармо к вторжению. Он медленно и нежно растягивал ударника пальцами, пока тот призывно не выгнул спину, моля о продолжении.
Вилле резко вошел в жаркое узкое пространство, и в голове поплыл туман. Он уже не отдавал себе отчет в том, что творит. Тело действовало само собой, подгоняемое возрастающим возбуждением. Тармо судорожно извивался под тяжестью Лайхьялы. Любовники уже не пытались подавить крики, они орали что есть силы, и даже это не могло выразить все удовольствие, которое они испытывали от близости друг друга.
Резкие, глубокие толчки, темп с неистовой скоростью возрастал, пока, наконец, перед глазами не заплясали яркие вспышки. Вилле устало опустился на Тармо и, поглаживая мягкие волосы, нашептывал нежности на ушко.
После правления необузданной страсти в комнате стало слишком душно, настолько, что дыхание изрядно затруднилось. Как только Тармо набрался сил, он высвободился из плена объятий и, подойдя к окну, настежь распахнул форточку. Приятный августовский ветерок наградил своей прохладой, нежно окутывая разгоряченное тело. Канерва подставил лицо под порывы ветра, полностью отдаваясь свежим ощущениям.
За спиной послышались тихие шаги, а через мгновение руки мягко опустились на плечи. Вилле обнял приятеля и, прижавшись к нему всем телом, положил подбородок ему на плечо.
Они еще долго смотрели на звезды, наслаждаясь неописуемой красотой ночи и близостью друг друга. Ничто не нарушало тишину. Слова были излишни. Молчание казалось сейчас таким естественным…
Тармо открыл глаза от нежного прикосновения солнечного лучика к лицу. С кухни доносился бодрящий аромат утреннего кофе. Канерва медленно поднялся с диванчика и взглядом окинул комнату в поисках своей одежды.
- Доброе утро,- спокойный голос заставил Вилле резко развернуться.
- Давай завтракать,- ничего не значащая улыбка осветила лицо Лайхьялы.
Они сидели за столом друг напротив друга и пили кофе, молча изучая стены. Они всеми способами пытались забыть о вчерашнем и вести себя, будто ничего не произошло. Просто выкинуть все из головы, сложить в темный, заржавевший от времени, сундук и запереть на увесистый замок.
Вилле старался не думать о том, что Юха-Пекка ушел. Не размышлять о вчерашнем выступлении, которое далось ему с огромным трудом. С каждым разом становиться все сложнее переломить себя и без дрожи в голосе петь эти песни, посвященные только ему…
Тармо силился забыть печаль в глазах Лайхьялы, его крики, заменяющие пение. Не думать о тех прекрасных мгновениях, что они провели ночью. И не вспоминать то, как Вилле тихо шептал ему на ухо, словно в бреду: «Юха-Пекка, я так по тебе скучал».
Но, не смотря на то, что они пытались забыть о произошедшем и размышляли о разных вещах, их объединяло осознание того, что после очередного концерта все повториться вновь…
@музыка: Пойзоны- Нэйл.
@настроение: =)
воскресенье, 04 марта 2007
After all I still believe
С позволения великолепной Хелены вывешиваю ее фик про горячих суомилайненов. Чтобы просто поднять настроение читающим весь этот бред…
НАЗВАНИЕ: Замок (гатишный).
АВТОР: Хелена.
КАТЕГОРИИ: Humor, временами RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Разнообразные представители финской музыкальной сцены.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Никого предупреждать не стоит, ибо это просто милейший фик!
СОДЕРЖАНИЕ: Что может произойти, если финских музыкантов собрать в одном месте.
СТАТУС: Надеюсь, Хелена напишет продолжение этого фанфика.
ОТ Satanical: Я обожаю это творение Хелены. Это мой самый любимый фик ее сочинения, так что, думаю, и остальные оценят его по достоинству.
читать дальше- Простите, пожалуйста, дарлинг, э... май свитхарт... а где это мы? – спросил Вилле Вало, вися на плече у кого-то. Ему было определенно все равно, кто это мог быть.
- Это замок, Вилле,- ответил Бэм, на котором собственно и висел герой Финляндии.
- А че мы уже приехали? – опять сонно осведомился Вало, пытаясь открыть глаза. Его жилетка была расстегнута, футболка под ней вытащена, джинсы сваливались, а кеды были все в пыли.
- Приехали, Вилле, приехали! – вздохнул Бэм, потому что у него уже еле хватало сил тащить друга. Но он не жаловался. Просто всю дорогу до замка, а именно пять дней в автобусе (все, видите ли, хотели романтики и отказались лететь самолетом) Вало пил, впрочем, как и всегда. И надо добавить, что пили все, а единственными разумными существами в этом самом автобусе были Вилле Лайхьяла и сам Бэм. Эти хоть умели пить.
Сейчас организаторы встретили их у автобуса, и повели в замок, в котором и должно было происходить все действо.
Герои Финляндии решили принять участие в реалити шоу под названием: «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле», смысл которого заключался в том, что 14 участников, солисты и гитаристы и барабанщик популярных финских групп, изолированно обосновываются в замке во Франции и пытаются вместе создать несколько коллективов, а также при этом написать новые песни и сочинить музыку. Все средства, которые сможет поднять рейтинг программы, конечно же, пойдет на благотворительные нужды, а именно в финские детские дома. Ради этого, только ради этого, в проекте и согласилась участвовать большая половина. Потому что, после первых 15 секунд разговора трубку не бросил только Юрки Линанкивен.
Сам Бэм попал на шоу случайно. Его вообще пригласили в качестве участника, но и режиссера тоже. Если кто-нибудь из коллективов захочет снять клип, Бэм Марджера должен будет это сделать, причем из того, что есть в замке. Просто, они не думали, что для Бэма это не проблема. Самое главное для Марджеры, это прямо поставить Вилле перед микрофоном, а остальное все туфта.
Организаторы и остальные участники были уже чуть ли не в замке, отстали только Вилле и Бэм. Еще совсем близко плелся Миже, который не оставлял надолго Вало, но сейчас ему видно было так хреново, что он плелся и разговаривал сам с собой.
Вилле Лайхьяла оглянулся посмотреть на Бэма и Вало и остановился их подождать.
- Бэм! Ну что? Помочь?- не выдержал Вилле и подошел.
- Да! – откликнулся Марджера.
Лайхьяла спокойно подошел к ним, взвалил себе на плече Вилле и как ни в чем не бывало, пошел ко входу.
- Ой... ой ... как шатает то меня...- стал бубнить Вилле.- Свитхарт, ты поосторожней... не дрова несешь, а меня...
- Господи, Вилле, помолчи лучше!- бросил Лайхьяла, которому уже не нравилось то, во что он вляпался. Он понял, что они все будут бухать и смотреть порно по ночам. А самого главного тусовщика он нес сейчас на руках. «Вот возле кого все будут вертеться!»- думал Лайхьяла, пока нес это восьмое чудо света.
- Так, все в сборе? – огромный зал огласил голос организатора. – Через пятнадцать секунд начинаем! Готовы? Ведущие? Поехали.
- Здравствуйте,- приветливым голосом произнесла в камеру ведущая программы.- Я - Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Всем Hard Rock Hallelujah! Мое имя теперь слишком известно, чтобы его называть, так что перейдем к делу. Мы с теткой... Тарьей будем вести это шоу и от вас, телезрители, требуется такая же отдача. В конце проекта мы выберем лучшую группу, а все заработанные средства проекта пойдут на благое дело.
- Среди участников,- переняла эстафетную палочку тетка из Найтвиш, - вы увидите самых лучших и талантливых музыкантов Финляндии, которые уже успели прославиться.
На этом моменте, оператор взял в кадр Юрки.
- Давайте пожелаем им всем удачи в этом нелегком деле: нести свое видение мира через музыку. А с вами, дорогие участники мы увидимся здесь в 9 часов вечера. До встречи.
- Стоп, снято! Тарья молодец! Томи - так держать!
Мистер Морди оскалился, правда, этого никто не заметил, так как он был в маске и вообще при всем параде: платформа, крылья, рога, доспехи и т.д.
Вилле пытался ровно сидеть, но когда дали команду отбоя, он просто таки свалился с места.
- Так!- обратился ко всем Лайхьяла.- Водка есть?
Администраторы закивали.
- Так вот, чтобы ее не было через 10 минут!- скомандовал Лайхьяла так, что все тут же принялись выполнять приказ.
Тарья с Томи удалились готовиться к вечерним съемкам, а участники остались на местах, чтобы обсудить самую важную насущную проблему: кто с кем будет спать в комнате. Дело в том, что маленькие, но невероятно комфортные комнатки были рассчитаны на двоих, но именно жребием предстояло выяснить, кто с кем будет жить в течение трех месяцев.
- Так, значит жребием сейчас решим, кто с кем будет спать!- объявил администратор. Каждый получает номерок, а потом семь из вас подходят к этой корзине и тянут оттуда второй номер. Вот этим человеком и будет ваш сосед. Всем все ясно?
- Да!- ответил Лаури Юлонен.
Остальные молча взяли номера из рук админа и уставились на них.
- О! А почему мне не попался готишный 6 номер??- заверещал Юрки, пытаясь как бы оправдаться перед всеми остальными, что готика не должна была этого допустить.
Ему ответил только тупой взгляд Юсси.
- Так, мистер Вало, прошу вас сделать выбор!- объявил администратор.
Знал бы он кому он это говорил, потому что Вилле Вало в тот момент, не то что встать и вытащить номер не смог бы, он и свой то в руках не видел. Ему Бэм его придерживал, так чтобы тот не выпал из рук.
- Бэм, свитхарт, не мог бы ты за меня...- Вилле забыл слово,- за меня...
- Я понял, Вилле.
Марджера встал, опустил Вало на плечо к Миже, который также продолжал сам с собой разговаривать и при этом чесать свое пузо при всех, и подошел к корзине. Он, не медля вытащил номер 8, который оказался у Алекси Лайхо.
Йонне и Пете попытались объяснить Алекси, что он теперь будет жить вместе с Вилле Вало, но тот не понимал вообще, куда он попал, так как не выходил из запоя целых пять месяцев. Йонне и Пете бросили это занятие, сочтя, что обоим попросту все равно с кем и где спать.
Вторым жребий тянул Лайхьяла. Тому тоже не очень повезло. Он надеялся на Юху-Пекку, ну или хотя бы на Яппе Ператало или Йонне, но ему вопреки здравому смыслу достался Лаури. «Хотя, хоть не алкаш» подумал Вилле.
Юхе-Пекке достался Юсси. Оба остались не в восторге. Но как же несказанно повезло Йонне, который вытянул своего любимого и обожаемого Кристуса.
- Ура! – закричал Аарон на весь замок. Кристус бросился к своей любви на шею, и они слились в страстном поцелуе.
- Мля! Выключите камеру! Нас же дети смотрят!- заорал администратор.
Затем жребий тянул Бэм. Ну, если день итак херово начался, то ждать чего-то лучшего просто не было уже сил. Бэм с горестью произнес:
- Туомас.
Так как Туомас тоже был в запое, правда не пять месяцев, а пять лет, то тоже несовсем понимал, что его ожидает. Почему-то он рассчитывал на свою любимую Тарью. А тут какой-то Бэм. Господи, кто это вообще?
Ну и последней парой осталась Пете/Яппе. Они не огорчились. Просто оба то пришли сюда не пиариться, а сочинять музыку. Так, какая им разница, с кем в комнате жить?
Через пол часа. Комната Йонне и Кристуса.
- Дорогой, я так рад, что мы вместе!!!!!- Аарон кинулся на шею Хрястусу.
- Я тоже, мой малыш!!!!!- Кристус впился губами в губы Аарона и томно застонал.
- Господи!- раздался крик администратора на весь замок,- не показывайте их комнату вообще! А ночью тем более! Нас же дети смотрят!
Комната Вилле и Алекси.
- А ты хто?- Лайхо валялся на кровати и руками отгонял кого-то невидимого.
- Ну, свитхарт... – обиделся Вало, засыпая на своей кровати,- не знать меня, это наглость... ть... ть...
- Ты че-то сказал?- переспросил Алекси и даже подполз к кровати соседа.
- Да... а...- Вало уже храпел.
Лайхо стал его трясти.
- Нет, ты мне скажи, хто ты! Я не могу находиться в помещение с незнакомыми людьми!- стал вопить Алекси, стаскивая за ноги Виле с кровати.
- Дарлинг, уйди... изыди, бес! – стал отмахиваться Вало,- дай поспать... хде моя хартаграммка?????
Алекси долго не мог вспомнить, где он слышал это слово, и задумался. Мысли его стали перебегать из одного полушария в другое. Им было очень страшно в этот момент. Но так ни до чего и не дойдя, Алекси бесцеремонно скинул Вало с кровати на пол, и сам кинул туда кости.
- Че за наезды? Хартаграммка... ну ка разберись...
В этот самый момент с потолка упала люстра. Но упала она не на Алекси Лайхо, а на ногу Вилле, придавив его при этом.
- Ой!- воскликнула хартаграммка,- не попала!
- Че это такое нах?- не понял герой Финляндии и упал в обморок от пережитого стресса.
Алекси довольно погладил свой кулон с водой из озера Бодом и счастливо захрапел.
- Пойду тренироваться!- решила для себя великая хартаграмма и удалилась восвояси.
Комната Лайхьялы и Лаури.
- Ой, как тут красиво!- Юлонен сел у окна и стал любоваться видом на горы.
Вилле стал разбирать свои вещи.
- Мы ведь сработаемся!- закивал Лаури, подскакивая к своему чемодану.
- Ага,- хмыкнул Вилле, который сейчас больше всего хотел побыть один.
- Ой, а мне вот так нравится твое творчество в Поизон Блэк!
- Спасибо, очень приятно,- отрезал Лайхьяла и стал складывать вещи на стул. Он не любил вешать их в шкаф.
«Навязался же на мою голову» думал Вилле, пока Лаури крутился возле него со своими тупыми комплементами.
- Скажи, Миже, очень готишно?- спросил Юрки, раскладывая все свои черные наряды по комнате. Так как у Миже вещей вообще не было, то Линанкивен спокойно завладел своей комнатой. Да, да, вы не ослышались! Именно своей!
Миже довольно почесал свое пузо и захрюкал.
- Ой, ну как готишно здесь все-таки? Я надеюсь, здесь есть вампиры или летучие мыши? Миже, пойдешь со мной охотиться ночью за летучими мышами, а?
Миже захрюкал и почесал свое пузо. Это означало да. Юрки спокойно вздохнул и пошел принимать ванну с черной пеной.
- Пете, я вот думаю, может, махнем на крышу? А?- Яппе Ператало открыл окно их комнаты настежь и высунулся, чтобы полюбоваться пейзажем. В замке трезвее их не было никого, ну кроме тетки из Найтвиш, но она ведь никогда не пила.
- А давай, Яппе. Знаешь, мне сейчас пришла такая интересная идея в голову,- начал объяснять солист группы Norther,- вот была бы здесь карета... ты бы так хорошо смотрелся кучером.
- Точно!- утвердительно закивал Ператало, выбираясь из окна. Какой черт их понес на крышу именно из окна, знала только великая хартаграмма, но она отказалась говорить. Видимо, через дверь было бы слишком просто для таких героев. – Вот, напишем музыку, и снимем клип, где будет карета, лошадь в яблоках и я кучер!
Милашка из группы Norther полез за другом.
- Отличная идея! Там еще мост должен быть!
- А то!- поддержал Яппе, уже во всю штурмуя стену замка.
- А где здесь лак?- спросил Юсси, стоя у зеркала и косясь при этом на валящегося на кровати Юху-Пекку.
- А я откуда знаю?- ответил Юха, который не то что лаком за всю жизнь не пользовался, а даже на дезодорант плевал. – А ты пользуешься лаком?
- Ну да, Taft…- растерялся Юсси и с горя побежал к Юрки в комнату.
Юха-Пекка, достал сотовый и позвонил Лайхьяле:
- Вилле, будь другом, обещай мне кое-что! – попросил Лепалуото
- Ну, хорошо, обещаю, говори,- в этот момент Вилле частично слушал рассказ Лаури о том, как они однажды с группой ходили в зоопарк в Париже.
- Застрели меня! Они же все уроды, да еще и алкаши!
- Юха! Давай застрелим друг друга вместе на раз, два, три. Я не выдержу здесь и дня.
Споткнувшись о порог комнаты, зацепившись рукавом за ручку двери и повиснув на ней на некоторое время, ударившись головой об пол, вывернув руку... Именно в такой последовательности Туомасу все-таки удалось оказаться в своей обители. Около получаса он не мог подняться, а потом на его счастье из ванной комнаты вышел Бэм.
- Туомас, ну что ты так развалился? Что, плохо? Давай вставай!- Марджера схватил соседа по комнате и поднял.
- Тарья?- вдруг просиял Туомас, увидев расплывчатое лицо скейтера.
- Нет... Вообще-то Бэм...- пожал плечами Марджера и уложил клавишника Найтвиш на кровать.
Туомас попытался вспомнить, что здесь с ним делает какой-то Бэм, но его мозг ушел в депрессию. И сказал, что вернется не скоро. Поэтому, Туомас горько заплакал, отвернувшись на бок.
Марджере стало еще хуже, самому захотелось зареветь, правда, он точно не знал, по какому поводу, но это было не столь важно. Бэм прилег на свою кровать и попытался заснуть. Но его все время прерывали рыдания Туомаса. Поэтому, Марджера встал, взял скейт и поехал носиться по замку.
- Так, вы это видите?- спросил оператор у администратора, потому что ситуация была чрезвычайной.
Админ, схватившись за голову, заметался по холлу.
- Они, что, пытаются сбежать через крышу?- заорал сам сем себе Админ. – Где все? Где охрана?
Из кухни показался помощник администратора.
- У нас нет охраны! Может, они и не собираются сбегать? Хотя...- он остановился как вкопанный,- а пусть сбегают... как поднимется наш рейтинг... вы представляете...
Администратор подумал:
- Вы правы! Пусть бегут...
- Эх, Пете, скажу тебе так: нет ничего круче наших родных Хельсинок!- Яппе стоял на крыше замка и любовался видом.
- Согласен, Яппе. Как-будто подделка... вот посмотри туда... ведь это же все нарисовано! То ли дело у нас в Суоми...
- Дело говоришь, мужик! – Ператало, солист группы To/Die/For, огляделся по сторонам. – Слушай, ну здесь клип можно ведь тоже снять, да? Смотри, вид неба ничего так... у нас конечно в Суоми лучше, базара нет... но на крайняк тоже пойдет!
- Пойдет, пойдет! Еще как пойдет!
В небе появился вертолет.
- Вот, ну смотри, ну разве у нас в Суоми вот так вот вертолеты летают? Сразу видно зажрались!- сплюнул Пете.
Вертолет покружил над замком и улетел восвояси.
- Сейчас бы сюда Алекси! Он бы оценил нашу Финляндию!
- Ага, и сказал бы, что Франция отстой, а озеро Бодом рулит! – добавил Пете. – Кстати, как думаешь, он вообще в состоянии сейчас сюда подняться?
- Знаешь, давай его вечером после этого совета позовем! Устроим ему сюрприз.
- Да... а... да... о...- донеслось откуда-то снизу.- Кристус... глубже... а...
- Что это Яппе?- нет, Пете, конечно же, догадывался, но он понятия не имел, что на крыше еще кто-то есть.
- Ну... это как я понимаю, Йонне и Кристус! – умно подметил Ператало,- но вот только, где они...
Солисты двух не очень известных финских групп огляделись. Крыша была не такая большая, тем более звуки доносились откуда-то рядом. И тут Пете заметил люк, по которому все нормальные люди сюда и поднимались.
Пете указал Яппе на него. Ператало почесал репу и осторожно открыл. Там внизу была лестница, а так как спуститься в свою комнату через стену парни не смогли, то уходить пришлось именно через этот выход. Опасения Яппе подтвердились, когда он, спускавшись вниз, различил два худых тельца, приткнувшихся к стене.
- Э... я дико извиняюсь...- промямлил Яппе и быстро спустился, но любопытство взяло свое, и он на какой-то момент остался ждать Пете и наблюдать за соратниками по финской сцене, тем более, последним было абсолютно все равно.
И Йонне, и Кристус были голыми. Их одежда валялась рядом, а они оба прижались к стенке. Аарон стоял лицом к стене, в экстазе впившись в нее ногтями, а сзади его имел Кристус, который при этом держал Йонне за волосы.
Когда милашка Пете, спускающийся за своим другом, разглядел вот это вот, он еле удержался на ногах. Затем, вдохнув побольше воздуха Пете схватил Яппе за руку и они побежали.
- Йонне, я кончаю...
- Ага... я кажется тоже... а...
Юсси залетел в комнату Юрки и увидел хрюкающего Миже. Тот лежал и все чесал себе пузо.
- А где Юрки?- спросил Юсси, хотя тут же понял, что Линанкивен в ванне.
Миже довольно захрюкал.
- В ванне гришь? Я так и думал...- Юсси кинулся в ванну.
- О как здесь готишно!- проговорил Юсси, нихрена не видя в ванной комнате.
- А то!- донеслось, видимо, из самой ванны. Юрки, король тьмы, вынырнул из черной готишной пены.
- Я тут хотел спросить, у тя лак для волос есть?
- Черный?- спросил Юрки, размышляя.
Юсси задумался. Он понятия не имел, есть ли черный лак для волос, но если Юрки спросил, то значит наверняка такого цвета есть.
- Да, черный!- уверенно отозвался Юсси.
- Неа, черный закончился,- готишно покачал головой Линанкивен. – Юсси, не хочешь присоединиться?
Юсси подумал, почесал свою голову и сам того не планировав, поскользнулся о мокрый скользкий пол и полетел в ванну к Юрки.
- О! О! Даже так! О! – Юрки с головой ушел в ванну, потому что Юсси уже принялся за то, что у него всегда очень хорошо получалось.
Вилле Лайхьяле осточертел Лаури Юлонен, он задрал его своими тупыми разговорами. Поэтому Лайхьяла просто вышел прогуляться по коридорам. Везде были установлены камеры и от этого становилось еще хуже. Вдруг Вилле почувствовал, что Юхе-Пекке тоже щас не лучше, и он решил зайти к нему. К счастью Лепалуото был один. Юсси убежал к Юрки, и Лайхьяла спокойно прилег на соседнюю кровать. Друзья почти не разговаривали. Они просто смотрели друг на друга и мечтали оказаться в объятиях друг друга. Так прошел час.
Бэму было так плохо в этом замкнутом пространстве, что мысль о том, что он не спит в одной комнате с Вилле, его просто угнетала. Он уже успел изучить весь замок и бросив скейт в комнату, где Туомас продолжал убиваться по Тарье Турунен, поскакал к Вилле.
Зайдя к ним с Алекси Лайхо, Марджера обнаружил друга на полу. Он бережно его поднял и посадил на кровать. Вилле был все также без сознания. Видок у него был еще тот: весь взъерошенный, грязный, потный, пахнувший чем-то непонятным, то ли водкой, то ли потом. Скейтер решил, что пока тот не понимает, что с ним происходит, можно его и искупать. Марджера отправился в ванну набрать воды. Когда он вернулся, Вилле все также лежал на кровати, как Бэм его оставил.
Марджера стал бережно снимать с него пиджак, футболку. Потом он снял кеды, вонючие носки, не стиранные года два, и грязные пыльные джинсы. Но Бэму было все равно. Он любил Вилле таким, какой он был, хоть грязный, хоть потный, хоть какой. Это был его Вилле.
Марджера быстренько проверил ванную на наличие камер (уж в этом то он разбирался) и понес Вилле туда.
Вало даже ухом не вел. Он не просыпался. Алекси Лайхо вообще валялся в отключке и улыбался во сне, потому что ему снилось его любимое озеро Бодом.
Марджера снял последнюю тряпку с Вилле, и именно тряпку, потому что назвать это трусами было сложно, и погрузил героя Финляндии в не очень горячую воду.
«Совершенство... »подумал Бэм, глядя на друга и грустно добавил вслух:
- Но не мое...
Как хорошо, что Вилле сейчас ничего не чувствовал и не видел. Бэму часто приходилось носить его на руках, таскать, переодевать, кормить, потому что последние пять лет тот то и делал, что пил, а Марджера не мог бросить друга, так как любил больше, чем себя.
Бэм сел на краю ванны и уставился на Вилле. Он знал каждый уголок его тела, каждую родинку и царапину.
Начать Бэм решил с головы, так как наверняка там уже давно кто-то завелся. Марджера налил в руки шампуня и прикоснулся к волосам Вилле. Он все глубже и глубже погружал в них свои пальцы, массируя голову. А Вало так и не просыпался. Он часто был в такой отключке.
Затем Бэм, взяв душ в руку, стал смывать шампунь, стараясь не попасть Вилле в глаза, пусть даже и закрытые. Он вообще не хотел, чтобы эта химия коснулась такой чистой, бархатной кожи лица его друга.
Разделавшись с головой, Марджера приступил к телу. При одной только мысли, что он может сейчас им обладать у Бэма свело пальцы. Он взял губку и тяжело вздохнул. У него закололо сердце, и Бэм тихо произнес:
- Heartache every moment baby with you…
Он налил на губку геля для душа и стал тереть совершенное тело Вилле. Чтобы зря не мечтать, Марджера закрыл глаза.
Как же он хотел все время быть с ним рядом. Каждую минуту, а не каждый день. Когда они ехали сюда пять дней на этом автобусе, Марджера был так счастлив, потому что Вилле постоянно сидел рядом и спал у него на плече и коленях. Бэм был так благодарен Господу Богу за эти минуты, а сегодня ему надо было отпускать своего Вилле к Алекси, а самому ночевать с Миже. Бэм еще раз вздохнул и открыл глаза.
Марджера резко откинул голову назад.
На него смотрел Вилле, причем не очень-то и пьяными глазами. По крайней мере, он точно понимал, что перед ним его друг.
- Бэм...- прошептал Вало, - что ты делаешь?
- Я мою тебя, Вилле, потому Алекси мог задохнуться!- нашелся Марджера.
- Нет, я имею в виду, что ты делаешь сейчас?
Бэм посмотрел на свою руку с губкой, которая терла член Вилле.
Марджера резко убрал руку.
- Бэм... а мне так понравилось...- протянул зеленоглазый бесенок и замурлыкал. – Иди ко мне, Бэм...
Марджера даже думать не стал, а быстро разделся и залез к Вилле ванну. Они пробыли там два часа, пока уже, в конце концов, не замерзли, и пока их не испугал рев Алекси во сне:
- Are you dead yet?
В девять вечера все участники собрались в огромном зале, просто кишащим камерами. Они сели по кругу, так что им было друг друга видно стали ждать ведущих и команду режиссера.
На редкость все вели себя тихо. Йонне и Кристуса попросили отсесть на противоположные концы, потому что Админ сказал, что не хочет прерывать эфир. Но несмотря на то, что их так жестоко разлучили, Йонне и Кристус не забыли друг о друге и посылали в воздух поцелуи.
Вилле протрезвел и теперь осматривал свои новые кеды, которые ему принесли. Все-таки его старые и вонючие были роднее и лучше.
Бэм сидел с ним и пытался своей улыбкой не выдать, что час назад было между ним и Вало. Но наверно его перемену в настроении так никто и не заметил, потому что всем было по барабану.
Миже довольно чесал пузо и хрюкал, Юрки с Юсси обсуждали слова своей новой песни под названием «Black Bubbles», Пете и Яппе осматривали зал, и старались не смотреть на Аарона и Кристуса, Туомас тоже как и Вилле немного протрезвел и спрашивал у рядом сидящего Юхе-Пекке, где он находится. Юха поворачивался к Лайхьяле и просил его застрелить. Вилле на это просто уступил свое место другу, а сам сел рядом с Туомасом. Так как последний не мог дотянуться до Лайхьялы то просто от него отстал.
Тут в зале появился Алекси Лайхо. Его шатало, качало в разные стороны, но он был почему-то спокоен. А все потому, что несколько минут назад ему позвонила мама и сказала, чтобы он вел себя хорошо. Алекси тут же стало стыдно за все, что он когда-либо делал и он тут же протрезвел. Надо сказать, чувствовал он себя очень хреново. Лайхо подошел к Йонне и спросил:
- Простите, это место свободно?
Аарон, сидевший с краю, открыл рот и еще долго не мог его закрыть, потому что впервые в жизни он слышал от Алекси слово «простите». Лайхо не дождавшись ответа сел.
Тут показались ведущие, и Йонне отвлекся на красное платье Тарьи.
- Все готовы? – в микрофон спросил режиссер.
- Да!- крикнул Лаури, пристроившись рядом с Юхой-Пеккой. Чтобы поближе быть к Лайхьяле.
- Поехали, три, два, один, мотор!
- Здравствуйте. Я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле». Сегодня к нам в замок приехали 14 участников для того, чтобы продемонстрировать всем свои таланты.
- Да, но прежде чем перейти к делу, мы спросим у наших участников про впечатления,- продолжил Томи Морди. – как вам здесь?
Ответа не последовало. Режиссер схватился за голову, оператор стал снимать одухотворенное лицо Тарьи, которая поняла, что если сейчас она лично кого-то не спросит, то смотреть их точно перестанут. Тарья попыталась выбрать самого умного участника, по крайней мере, из тех, с кем она лично была знакома. Туомас отпадал сразу. Пете, Юху, Лайхьялу и Яппе она не знала, Юрки, кроме того, что замок готишный вряд ли что мог произнести вразумительного, на Юсси она даже не посмотрела, кандидатура Вилле не очень то манила к себе, Алекси сейчас трогать не надо было, Кристуса не волновал проект, его волновал Йонне, которому он посылал воздушные поцелуи, а у Лаури было слишком много энтузиазма. Но не успела Тарья сама выйти из положения, как вдруг Йонне окинул всех взглядом, и подумал: «Ну, что? Все такие тупые, что не могут и слова сказать? Опять мне за всех отдуваться?!»
С этими словами Аарон недовольно надул губки, поправил волосы и произнес:
- Пользуясь благоприятной возможностью высказать свое мнение, хочу отметить, что замок поражает своим великолепием.
Режиссер и Тарья глубоко вздохнули и просияли.
-Насколько я успел узнать, имя архитектора, создавшего это великолепное здание до нас не дошло, но анализ каркасных сооружений обнаруживает огромное влияние Леонардо да Винчи и явное сходство с некоторыми разработками Доменико да Кортона.
Челюсти постепенно стали у всех отвисать. А Аарон продолжал говорить, рассказывая о своих впечатлениях.
Но рассказ Йонне мы слушать не будем, не потому что он не интересен, а потому что в тот самый момент, когда он стал говорить, в зале стали происходить странные вещи. Правда, на астральном уровне. А так как с астралом у всех было туго, то никто ничего не заметил.
- Ну и че ты уставилась на меня?- не выдержало таки озеро Бодом.
- Ой, Господи! Да кому ты нужно? Буду я еще на тебя смотреть...- ответила великая хартаграмма, вися на шее Вилле Вало.
- Рот закрой!- крикнуло озеро из кулона Алекси Лайхо.- Это кто еще кому нужен...
- Слушай, иди там булькай у себя и нихрена ко мне лезть, а то я прибегну к своей силе.
- ахахаахах. К какой? К силе этого алкаша Вало? Да ты вообще не ошиблась телом то? Он же все пропил и ему кроме бутылки ничего ведь не надо!
- Ошибаешься, он просто заблудшая душа, но ведь не зря его выбрала!
- Видимо зря,- пробурчало озеро.
- Кстати, на своего лучше посмотри. Как-будто он не алкаш... – фыркнула великая хартаграмма и отвернулась.
- Зато мой никогда меня не теряет... а сколько раз твой тебя терял... вспомни... когда ты не могла его найти, потому что его тщедушное тощее тельце было завалено мусорными пакетами и пустыми бутылками. Кстати, ты сдай то бутылки... денег знаешь сколько соберешь? Их же у него в квартире миллион!
- За собой лучше следи! И за своим отпрыском! У твоего даже квартиры нет...- нашлась хартаграмма.
- Зато он живет рядом со мной! И верен мне!- крикнуло озеро.
- Ну, вот и иди... к себе домой, а меня здесь не трогай... – оскалилась хартаграмма. – А то натравлю на тебя Виллечку!
- Чиво? Че ты сказала? Ну, ка иди сюда! Давай натрави!
С этими словами неведомая сила заставила Алекси подняться с места во время выступления Йонне и подойти к Вало. Вилле сам того не понимая тоже встал. Никто вообще не понимал, что происходит. Йонне стал замолкать, а потом и вовсе тихо заревел, потому что его никто не слушал. Кристус подскочил к нему и стал успокаивать.
Камеры пришлось выключить.
Напротив друг друга стояли могущественные войны. Их для великой миссии выбрал сам перст судьбы.
Ни Вало, ни Лайхо сейчас не понимали, что им точно надо сделать, поэтому просто гипнотизировали друг друга взглядом. Правда, второму было трудно дотянуться до высокого Вилле, поэтому тот нагнулся.
И неизвестно чем бы все это закончилось, если бы не вмешался Йонне. Ему осточертело, что его умные речи никто никогда не слушал, кроме Кристуса и Лари. И Аарон решил положить этому конец. Он подлетел к обоим организаторам смуты и заорал:
- Что думаете, если я маленький, то не могу за себя постоять? Я вам щас покажу, как надо мной издеваться!
Аарон стал дубасить Вало и Лайхо по ногам, рукам, врезал Вилле по уху, расцарапал шею Алекси.
Никто не мог в это все вмешаться. Потому что, во-первых, когда женщина бьет мужчину, ей все можно, а во-вторых, Кристус так злобно на всех смотрел, что никто не рискнул приблизиться к Йонне.
- Понацепили на себя побрякушек... думаете, что вам все можно... я вам покажу, как надо мной глумиться!
Йонне резко сорвал с Вилле хартаграмму и выкинул ее в окно. Потом он повернулся к Алекси и врезал со всей силы по кулону с водой. Он разбился, и вода озера Бодом окропила собой это грешный замок. Расправившись с врагами, Йонне гордо вскинул голову, взял Кристуса под руку и, виляя бедрами, удалился.
На секунду у Алекси Лайхо остановилось сердце, но тут же пошло. Несмотря на это он все равно упал и погрузился в глубокий долгий сон, как спящая красавица.
Но Вилле, будучи очень закаленным и не балуемым своей великой хартаграммой, особенно в последнее время, так и остался стоять на месте. Единственное, что он попросил у Бэма, находящегося рядом, это бутылку.
Марджера принялся носиться по всему замку и искать пиво. Но спиртного не было вообще.
Алекси понесли в палату, вызвали врача. Но Пете не нужен был никакой врач, чтобы понять, что произошло с его другом. Две великие силы сошлись в равном поединке. И одна из них была уничтожена. Сила Алекси заключалась в воде озера Бодом, которое он сам не зная почему, носил на шее. Для того, чтобы воскресить Алекси к жизни, чтобы вернуть этот талант на землю, нужно было срочно достать воды озера Бодом. И за ней Пете собрался ехать тут же.
- Нет, Пете, я, конечно, все понимаю... но ты тоже пойми... как же мы отсюда сбежим то? Ты на высоту смотрел? – не то, чтобы Яппе Ператало боялся спрыгнуть с крыши замка... нет! он это не боялся вовсе и даже готов был пожертвовать собой ради спасения друга! Просто дело было в другом: если они разобьются к чертовой матери, то спасать Алекси будет некому.
- Ну а что ты предлагаешь? Ну, смотри... ну... мы конечно можем как-то обмануть охрану, закричать что Туомасу плохо... или подослать Йонне, как отвлекающий маневр, но там везде камеры! Нас заметят... а здесь их вроде нет... и за периметром... вроде тоже нет... ну если идти вон там!
Пете указал на красивый сад.
- Так... прикинем...- Яппе посмотрел вниз и смерил взглядом высоту,- ну... насмерть конечно можно... но если повезет, то отделаемся переломом рук и ног... а так, Пете, плевое дело!
Пете тоже было страшно, но Алекси, его друг, мог умереть в любую секунду!
- За что будем цеплять? – спросил Яппе вертя в руках короткий трос, который они взяли у Бэма. Тот то всегда носил с собой все предметы, которые могли пригодиться для выполнения трюков. Марджера все-таки не абы кто, а трюкач!
- Ну давай вот за этот выступ...- неуверенно сказал Пете.
Но к счастью на крушу вовремя поднялся Марджера.
- Ребята! Я нашел вам трос получше... Смотрите! Он длиннее!- Бэм радостно протянул им длинный канат с крюком на конце. – А еще я позвал Вилле Лайхьялу и Юху... какого-то там... не помню... они щас придут и помогут вам спуститься! Держать то надо кому то!
- Ну, ты молоток, американец!- радостно похлопал по плечу Бэма Яппе. – Мы просто не хотели никого звать, а то вдруг наш замысел раскроется и Алекси...
- Да все могила! Мы ж мужики!- объяснил Марджера.
Вскоре показались Вилле и Юха.
- Вы что удумали? Вы разбиться захотели? – с ходу начал отчитывать Лайхьяла. – Ладно тебе Яппе далеко за 30... но Пете ведь только 26! Ему еще детей делать!
Ператало поник, вспомнив о возрасте... но тут же отбросил дурные мысли, почему-то представив, что где-то... в России... какая-нибудь девочка с именем начинающимся на букву С (вот почему на С Яппе не знал. Просто это была его любимая буква) очень любит его и мечтает, чтобы он был ее...
- Кучером...- почему-то ляпнул вслух Яппе.
- Что?
- Что?
- Что?
- Э... да так... не важно! Вилле, понимаешь, если не мы, то никто не спасет Алекси!
- Господи, да он просто опился! Какое озеро? О чем вы?- стал махать руками Юха-Пекка. – Вы разобьетесь вдребезги! Мы и костей то не найдем!
- Так... я знаю...- Бэм заносился по крыше.- Нам срочно нужна великая Хартаграмма!
Все посмотрели на Бэма.
- Э... Бэм... я конечно понимаю, что ты влюблен в Вилле... но...
- Да вы что? Она же поможет! Я сам не верил, пока не надел ее на шею и не выиграл чемпионат по скейтборду! А потом, когда я сломал ногу, я попросил великую Хартаграмму о помощи, и кости срослись очень быстро! А еще был случай, когда Вилле чуть не захлебнулся в блевотине и...
- Все! Мы поняли!- прервал Яппе.
- Это абсурд...- Вилле посмотрел вниз. – Я не позволю...
- Куда Йонне выкинул Харту?- спросил Бэм.- Кто-нибудь помнит место? Хоть примерно?
Все молчали.
- Так, я за Йонне! А вы только попробуйте что-нибудь сделать без Великой Хартаграммы!- Бэм пригрозил пальцем и побежал за Йонне.
Туомас шел по коридору. Господи, да кого я обманываю? Туомас нихрена не шел, а еле-еле тащился!
- Тарья... Тарья...- мычал Туомас из Найтвиш.
Он понятия не имел, где сейчас его Тарьюшка, но он точно знал, что именно сегодня должен найти свою любовь и признаться ей в том, что больше всего на свете, после водки, конечно, любит свою тетку из Найтвиш.
Внезапно Туомас увидел что-то идущее ему навстречу и яростно замахал руками.
- Милейший, милейший... вы не знаете, хде Тарья?
К счастью администратор был совсем не пьяный и указал Туомасу на спальню Тарьи, которая находилась на первом этаже.
Туомас, оказавший у двери, тут же стал стучать и при этом кричать:
- Тарья! Тарья!
Через пару минут миссис Турунен распахнула дверь и пьяный взгляд Туомаса тут же упал на глубокое декольте его возлюбленной, в котором было много чего интересного.
Туомас потерял дар речи.
- Что тебе Туомас? Что опять стряслось?
Тарья уже ложилась спать, поэтому была одета в красивый белый пеньюар. Она сразу поняла, куда смотрит Туомас, и отвесила ему пощечину.
- Ты что пришел смотреть на мою грудь?
- Тарья...- Туомас вознес руки к небу и завопил:- Я люблю тебя!
- Туомас!- фыркнула Тарья, поднимая с колен своего бывшего согрупника. Не, Туомас не специально упал на колени перед женщиной своей мечты! Он просто не удержался на ногах, но Тарья подумала другое.
- Прости меня, Тарьюшка!
- Ой, Господи, одна морока с тобой...- Тарья потащила Туомаса к себе в комнату и усадила на диван.
- Тарьюшка! Я тебя люблю! Я не могу без тебя жить!
- А без водки ты жить можешь? – не унималась Тарья. – Как тебе не стыдно! Пьешь не просыхая! И еще кричишь, что любишь? Да в таком виде тыхочешь полюбишь.
Тарья долго отчитывала Туомаса, который не вставил ни слова, пока в дверь не постучали. Тарья открыла дверь, оставив Туомаса в раздумьях. На пороге с цветами, шампанским и коробкой конфет стоял мистер Морди.
- Тарья, я тут подумал, что мы можем отметить наш первый удачный день в качестве ведущих.
Тарья посмотрела на эту тупую маску, на эти доспехи, хуже чем у средневекового рыцаря, на эту платформу в 20 см и решила, что ее старый добрый алкаш Туомас намного лучше.
- Извини, Томи, я не в духе. И вообще у меня месячные, так что секса не будет.
Мистер Морди так и остался стоять за дверью.
- Так, Туомас, быстро иди наверх и вымойся! От тебя несет за километр!- принялась командовать Тарья, как только закрыла дверь за соведущим.
Туомас воззрился на Неее своими невинными очами, которые говорили: не, я не смогу туда подняться!
Тарья все поняла. Ну что тут поделаешь? Ну как изюавится от того, кого всю жизнь считаешь частью своей. Она вздохнула, спросила Бога почему именно она, и взяла Туомаса за руку.
- Попробуй только пискнуть!
- А это зависит от того, куда мы идем!- ухмыльнулся Туомас.
- В ванну!!!!!!- гаркнула тетка из Найтвиш. – И не мечтай.
Неземные мечты клавишника Найтвиш разбились о суровую жопу действительности.
Бэм стучал долго. Но он не отступал. Он точно знал, что Йонне и Кристус в комнате. Наконец-то Марджера выиграл.
- Ну что надо?- на пороге возник злобный Микоян. Он редко вообще на кого-то орал, но если дело касалось Йоннечки...
- Кристус! Нужна помощь Йонне! Куда он кинул хартаграмму?
- Да пошел ты! И у тебя еще хватает смелости приходить сюда? Да из-за вас Йонне ушел в депрессию! А это значит, что он не будет теперь ни писать песни, ни тра... Короче, иди в жопу!
Кристус уже хотел закрыть дверь, но взмолился:
- Ну, Кристус, пожалуйста! Позови Йонне!
Но Аарон сам появился на пороге.
- И что тебе надо Бэм? Твоей выскочке нужно еще водки?
- Йонне! Помочь надо не Вилле, и не мне! Пожалуйста, помоги! Куда ты выкинул хартаграмму?
- Опять это слово! Ненавижу его!- завопил Йонне и стал уже в который раз разбрасывать в истерике свои вещи по комнате.
- Вот видишь, до чего вы его довели?- Кристус бросился успокаивать свою любовь, которая металась даже в его объятиях.
- Йонне! – последний раз решил попробовать Бэм.- То что произошло сегодня никак не связано с тем, что Вилле и Алекси тебя ненавидят! Они тебя любят! Просто их заставила сделать это некая сила... ну другая сила... ну не знаю, как объяснить. И если ты сейчас не поможешь найти хартаграмму, то Алекси вскоре умрет. Ну сам подумай, тебе нужно большое красное несмываемое пятно на руках?
Йонне в ужасе посмотрел на свои маленькие ладони и от страха завопил:
- Нееееееет!
- Вот сюда я кидал...- Йонне показал на место под окном, потирая заплаканные обиженные глаза.
Кристус стал светить фонариком. Бэм опустился на четвереньки и стал ползать.
Не прошло и минуты как Марджера с помощью фонаря Микояна обнаружил великую Хартаграмму.
- О! Мои дорогие! Ну, наконец-то! Я знала, знала, что обо мне вспомнят!- заверещала харта.
- Так, спасибо, ребята! Я побежал! – крикнул Бэм, несясь уже на крышу.
- Нет, можно еще конечно просто спрыгнуть и посмотреть: повезет или не повезет!- с сарказмом заметил Юха. – Ничего... два гроба не так уж дорого...
Тут на крышу влетел Бэм.
- Я принес! Она с нами! Йонне и Кристус помогли!
- Ура!- спокойно сказал Вилле.- И что дальше? Молиться ей будем?
- Ну не знаю...- растерянно пробормотал Бэм. – Вас двое. На шею двоим ее не повесишь... Главное, что она с нами!
- Алилуйа!- ответил Вилле и стал растягивать веревку, проверяя ее на прочность. Юха достал фонарь и посветил Вилле.
Когда дело было сделано, Бэм закрепил один крюк на джинсах Яппе и приказал ему обмотаться тросом вокруг живота. Ператало назначили спускаться первым. По старшинству. Другой конец Бэм зацепил за выступ, но Вилле и Юха, как страховщики, схватились за веревку. Марджера почему-то вытянул вперед великую Харту и скомандовал:
- Ну, Яппе, твои последние слова!
- To/die/For! – бесстрашно крикнул солист одноименной группы. Ну, надо же ведь кому-то быть мужчиной.
- Давай!- твердо решил Бэм и Яппе тут же, не медля ни секунды, стал осторожно спускаться вниз, а Вилле и Юха-Пекка при этом потихоньку отпускали веревку.
Марджера смотрел вниз и следил за Яппе, который все удалялся и удалялся. К счастью веревка не рвалась, впрочем как и петля на джинсах. Тут Бэм скомандовал Юхе и Вилле отпустить трос, так как Ператало наконец-таки дополз по стене до второго этажа. До земли там оставалось недалеко. Яппе отстегнул веревку и показал вверх большой палец.
Пете очень радовался за друга. Когда Бэм так же пристегнул к его джинсам трос, он повесил на него харту и сказал:
- Она поможет вам! Берегите ее!
- Спасибо вам за все, ребята! Вы хоть прикройте!- улыбнулся Пете.
- Да ладно, лезь...- отмахнулся Вилле.- Не за что! Прикроем. Скажем, что поносите оба.
Все рассмеялись и на этой ноте Пете полез. Добравшись без приключений до Яппе, оба друга спрыгнули на землю, помахали всем рукой и двинулись к саду.
- Не, понос не пройдет!- сказал Юха, спустя пару минут, доставая сигарету.- Слишком неправдоподобно. А то, почему это они поносили, а мы нет?
- Ты думаешь, тут будут разбираться?- задал встречный вопрос Лайхьяла. – И вообще, я скажу, что я тоже поносил! А Лаури легко уговорить!
- Тогда я буду блевать,- поддержал Юха-Пекка.
- Ага, а мне по вашему кричать: вырежете мне аппендицит?- засмеялся Бэм.
- А что? Очень даже! Вот и пусть ищут виноватых. А то кормят тут хренью, понимаешь...
На этой ноте троица разбрелась по спальням.
НАЗВАНИЕ: Замок (гатишный).
АВТОР: Хелена.
КАТЕГОРИИ: Humor, временами RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Разнообразные представители финской музыкальной сцены.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Никого предупреждать не стоит, ибо это просто милейший фик!
СОДЕРЖАНИЕ: Что может произойти, если финских музыкантов собрать в одном месте.
СТАТУС: Надеюсь, Хелена напишет продолжение этого фанфика.
ОТ Satanical: Я обожаю это творение Хелены. Это мой самый любимый фик ее сочинения, так что, думаю, и остальные оценят его по достоинству.
читать дальше- Простите, пожалуйста, дарлинг, э... май свитхарт... а где это мы? – спросил Вилле Вало, вися на плече у кого-то. Ему было определенно все равно, кто это мог быть.
- Это замок, Вилле,- ответил Бэм, на котором собственно и висел герой Финляндии.
- А че мы уже приехали? – опять сонно осведомился Вало, пытаясь открыть глаза. Его жилетка была расстегнута, футболка под ней вытащена, джинсы сваливались, а кеды были все в пыли.
- Приехали, Вилле, приехали! – вздохнул Бэм, потому что у него уже еле хватало сил тащить друга. Но он не жаловался. Просто всю дорогу до замка, а именно пять дней в автобусе (все, видите ли, хотели романтики и отказались лететь самолетом) Вало пил, впрочем, как и всегда. И надо добавить, что пили все, а единственными разумными существами в этом самом автобусе были Вилле Лайхьяла и сам Бэм. Эти хоть умели пить.
Сейчас организаторы встретили их у автобуса, и повели в замок, в котором и должно было происходить все действо.
Герои Финляндии решили принять участие в реалити шоу под названием: «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле», смысл которого заключался в том, что 14 участников, солисты и гитаристы и барабанщик популярных финских групп, изолированно обосновываются в замке во Франции и пытаются вместе создать несколько коллективов, а также при этом написать новые песни и сочинить музыку. Все средства, которые сможет поднять рейтинг программы, конечно же, пойдет на благотворительные нужды, а именно в финские детские дома. Ради этого, только ради этого, в проекте и согласилась участвовать большая половина. Потому что, после первых 15 секунд разговора трубку не бросил только Юрки Линанкивен.
Сам Бэм попал на шоу случайно. Его вообще пригласили в качестве участника, но и режиссера тоже. Если кто-нибудь из коллективов захочет снять клип, Бэм Марджера должен будет это сделать, причем из того, что есть в замке. Просто, они не думали, что для Бэма это не проблема. Самое главное для Марджеры, это прямо поставить Вилле перед микрофоном, а остальное все туфта.
Организаторы и остальные участники были уже чуть ли не в замке, отстали только Вилле и Бэм. Еще совсем близко плелся Миже, который не оставлял надолго Вало, но сейчас ему видно было так хреново, что он плелся и разговаривал сам с собой.
Вилле Лайхьяла оглянулся посмотреть на Бэма и Вало и остановился их подождать.
- Бэм! Ну что? Помочь?- не выдержал Вилле и подошел.
- Да! – откликнулся Марджера.
Лайхьяла спокойно подошел к ним, взвалил себе на плече Вилле и как ни в чем не бывало, пошел ко входу.
- Ой... ой ... как шатает то меня...- стал бубнить Вилле.- Свитхарт, ты поосторожней... не дрова несешь, а меня...
- Господи, Вилле, помолчи лучше!- бросил Лайхьяла, которому уже не нравилось то, во что он вляпался. Он понял, что они все будут бухать и смотреть порно по ночам. А самого главного тусовщика он нес сейчас на руках. «Вот возле кого все будут вертеться!»- думал Лайхьяла, пока нес это восьмое чудо света.
- Так, все в сборе? – огромный зал огласил голос организатора. – Через пятнадцать секунд начинаем! Готовы? Ведущие? Поехали.
- Здравствуйте,- приветливым голосом произнесла в камеру ведущая программы.- Я - Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле».
- Всем Hard Rock Hallelujah! Мое имя теперь слишком известно, чтобы его называть, так что перейдем к делу. Мы с теткой... Тарьей будем вести это шоу и от вас, телезрители, требуется такая же отдача. В конце проекта мы выберем лучшую группу, а все заработанные средства проекта пойдут на благое дело.
- Среди участников,- переняла эстафетную палочку тетка из Найтвиш, - вы увидите самых лучших и талантливых музыкантов Финляндии, которые уже успели прославиться.
На этом моменте, оператор взял в кадр Юрки.
- Давайте пожелаем им всем удачи в этом нелегком деле: нести свое видение мира через музыку. А с вами, дорогие участники мы увидимся здесь в 9 часов вечера. До встречи.
- Стоп, снято! Тарья молодец! Томи - так держать!
Мистер Морди оскалился, правда, этого никто не заметил, так как он был в маске и вообще при всем параде: платформа, крылья, рога, доспехи и т.д.
Вилле пытался ровно сидеть, но когда дали команду отбоя, он просто таки свалился с места.
- Так!- обратился ко всем Лайхьяла.- Водка есть?
Администраторы закивали.
- Так вот, чтобы ее не было через 10 минут!- скомандовал Лайхьяла так, что все тут же принялись выполнять приказ.
Тарья с Томи удалились готовиться к вечерним съемкам, а участники остались на местах, чтобы обсудить самую важную насущную проблему: кто с кем будет спать в комнате. Дело в том, что маленькие, но невероятно комфортные комнатки были рассчитаны на двоих, но именно жребием предстояло выяснить, кто с кем будет жить в течение трех месяцев.
- Так, значит жребием сейчас решим, кто с кем будет спать!- объявил администратор. Каждый получает номерок, а потом семь из вас подходят к этой корзине и тянут оттуда второй номер. Вот этим человеком и будет ваш сосед. Всем все ясно?
- Да!- ответил Лаури Юлонен.
Остальные молча взяли номера из рук админа и уставились на них.
- О! А почему мне не попался готишный 6 номер??- заверещал Юрки, пытаясь как бы оправдаться перед всеми остальными, что готика не должна была этого допустить.
Ему ответил только тупой взгляд Юсси.
- Так, мистер Вало, прошу вас сделать выбор!- объявил администратор.
Знал бы он кому он это говорил, потому что Вилле Вало в тот момент, не то что встать и вытащить номер не смог бы, он и свой то в руках не видел. Ему Бэм его придерживал, так чтобы тот не выпал из рук.
- Бэм, свитхарт, не мог бы ты за меня...- Вилле забыл слово,- за меня...
- Я понял, Вилле.
Марджера встал, опустил Вало на плечо к Миже, который также продолжал сам с собой разговаривать и при этом чесать свое пузо при всех, и подошел к корзине. Он, не медля вытащил номер 8, который оказался у Алекси Лайхо.
Йонне и Пете попытались объяснить Алекси, что он теперь будет жить вместе с Вилле Вало, но тот не понимал вообще, куда он попал, так как не выходил из запоя целых пять месяцев. Йонне и Пете бросили это занятие, сочтя, что обоим попросту все равно с кем и где спать.
Вторым жребий тянул Лайхьяла. Тому тоже не очень повезло. Он надеялся на Юху-Пекку, ну или хотя бы на Яппе Ператало или Йонне, но ему вопреки здравому смыслу достался Лаури. «Хотя, хоть не алкаш» подумал Вилле.
Юхе-Пекке достался Юсси. Оба остались не в восторге. Но как же несказанно повезло Йонне, который вытянул своего любимого и обожаемого Кристуса.
- Ура! – закричал Аарон на весь замок. Кристус бросился к своей любви на шею, и они слились в страстном поцелуе.
- Мля! Выключите камеру! Нас же дети смотрят!- заорал администратор.
Затем жребий тянул Бэм. Ну, если день итак херово начался, то ждать чего-то лучшего просто не было уже сил. Бэм с горестью произнес:
- Туомас.
Так как Туомас тоже был в запое, правда не пять месяцев, а пять лет, то тоже несовсем понимал, что его ожидает. Почему-то он рассчитывал на свою любимую Тарью. А тут какой-то Бэм. Господи, кто это вообще?
Ну и последней парой осталась Пете/Яппе. Они не огорчились. Просто оба то пришли сюда не пиариться, а сочинять музыку. Так, какая им разница, с кем в комнате жить?
Через пол часа. Комната Йонне и Кристуса.
- Дорогой, я так рад, что мы вместе!!!!!- Аарон кинулся на шею Хрястусу.
- Я тоже, мой малыш!!!!!- Кристус впился губами в губы Аарона и томно застонал.
- Господи!- раздался крик администратора на весь замок,- не показывайте их комнату вообще! А ночью тем более! Нас же дети смотрят!
Комната Вилле и Алекси.
- А ты хто?- Лайхо валялся на кровати и руками отгонял кого-то невидимого.
- Ну, свитхарт... – обиделся Вало, засыпая на своей кровати,- не знать меня, это наглость... ть... ть...
- Ты че-то сказал?- переспросил Алекси и даже подполз к кровати соседа.
- Да... а...- Вало уже храпел.
Лайхо стал его трясти.
- Нет, ты мне скажи, хто ты! Я не могу находиться в помещение с незнакомыми людьми!- стал вопить Алекси, стаскивая за ноги Виле с кровати.
- Дарлинг, уйди... изыди, бес! – стал отмахиваться Вало,- дай поспать... хде моя хартаграммка?????
Алекси долго не мог вспомнить, где он слышал это слово, и задумался. Мысли его стали перебегать из одного полушария в другое. Им было очень страшно в этот момент. Но так ни до чего и не дойдя, Алекси бесцеремонно скинул Вало с кровати на пол, и сам кинул туда кости.
- Че за наезды? Хартаграммка... ну ка разберись...
В этот самый момент с потолка упала люстра. Но упала она не на Алекси Лайхо, а на ногу Вилле, придавив его при этом.
- Ой!- воскликнула хартаграммка,- не попала!
- Че это такое нах?- не понял герой Финляндии и упал в обморок от пережитого стресса.
Алекси довольно погладил свой кулон с водой из озера Бодом и счастливо захрапел.
- Пойду тренироваться!- решила для себя великая хартаграмма и удалилась восвояси.
Комната Лайхьялы и Лаури.
- Ой, как тут красиво!- Юлонен сел у окна и стал любоваться видом на горы.
Вилле стал разбирать свои вещи.
- Мы ведь сработаемся!- закивал Лаури, подскакивая к своему чемодану.
- Ага,- хмыкнул Вилле, который сейчас больше всего хотел побыть один.
- Ой, а мне вот так нравится твое творчество в Поизон Блэк!
- Спасибо, очень приятно,- отрезал Лайхьяла и стал складывать вещи на стул. Он не любил вешать их в шкаф.
«Навязался же на мою голову» думал Вилле, пока Лаури крутился возле него со своими тупыми комплементами.
- Скажи, Миже, очень готишно?- спросил Юрки, раскладывая все свои черные наряды по комнате. Так как у Миже вещей вообще не было, то Линанкивен спокойно завладел своей комнатой. Да, да, вы не ослышались! Именно своей!
Миже довольно почесал свое пузо и захрюкал.
- Ой, ну как готишно здесь все-таки? Я надеюсь, здесь есть вампиры или летучие мыши? Миже, пойдешь со мной охотиться ночью за летучими мышами, а?
Миже захрюкал и почесал свое пузо. Это означало да. Юрки спокойно вздохнул и пошел принимать ванну с черной пеной.
- Пете, я вот думаю, может, махнем на крышу? А?- Яппе Ператало открыл окно их комнаты настежь и высунулся, чтобы полюбоваться пейзажем. В замке трезвее их не было никого, ну кроме тетки из Найтвиш, но она ведь никогда не пила.
- А давай, Яппе. Знаешь, мне сейчас пришла такая интересная идея в голову,- начал объяснять солист группы Norther,- вот была бы здесь карета... ты бы так хорошо смотрелся кучером.
- Точно!- утвердительно закивал Ператало, выбираясь из окна. Какой черт их понес на крышу именно из окна, знала только великая хартаграмма, но она отказалась говорить. Видимо, через дверь было бы слишком просто для таких героев. – Вот, напишем музыку, и снимем клип, где будет карета, лошадь в яблоках и я кучер!
Милашка из группы Norther полез за другом.
- Отличная идея! Там еще мост должен быть!
- А то!- поддержал Яппе, уже во всю штурмуя стену замка.
- А где здесь лак?- спросил Юсси, стоя у зеркала и косясь при этом на валящегося на кровати Юху-Пекку.
- А я откуда знаю?- ответил Юха, который не то что лаком за всю жизнь не пользовался, а даже на дезодорант плевал. – А ты пользуешься лаком?
- Ну да, Taft…- растерялся Юсси и с горя побежал к Юрки в комнату.
Юха-Пекка, достал сотовый и позвонил Лайхьяле:
- Вилле, будь другом, обещай мне кое-что! – попросил Лепалуото
- Ну, хорошо, обещаю, говори,- в этот момент Вилле частично слушал рассказ Лаури о том, как они однажды с группой ходили в зоопарк в Париже.
- Застрели меня! Они же все уроды, да еще и алкаши!
- Юха! Давай застрелим друг друга вместе на раз, два, три. Я не выдержу здесь и дня.
Споткнувшись о порог комнаты, зацепившись рукавом за ручку двери и повиснув на ней на некоторое время, ударившись головой об пол, вывернув руку... Именно в такой последовательности Туомасу все-таки удалось оказаться в своей обители. Около получаса он не мог подняться, а потом на его счастье из ванной комнаты вышел Бэм.
- Туомас, ну что ты так развалился? Что, плохо? Давай вставай!- Марджера схватил соседа по комнате и поднял.
- Тарья?- вдруг просиял Туомас, увидев расплывчатое лицо скейтера.
- Нет... Вообще-то Бэм...- пожал плечами Марджера и уложил клавишника Найтвиш на кровать.
Туомас попытался вспомнить, что здесь с ним делает какой-то Бэм, но его мозг ушел в депрессию. И сказал, что вернется не скоро. Поэтому, Туомас горько заплакал, отвернувшись на бок.
Марджере стало еще хуже, самому захотелось зареветь, правда, он точно не знал, по какому поводу, но это было не столь важно. Бэм прилег на свою кровать и попытался заснуть. Но его все время прерывали рыдания Туомаса. Поэтому, Марджера встал, взял скейт и поехал носиться по замку.
- Так, вы это видите?- спросил оператор у администратора, потому что ситуация была чрезвычайной.
Админ, схватившись за голову, заметался по холлу.
- Они, что, пытаются сбежать через крышу?- заорал сам сем себе Админ. – Где все? Где охрана?
Из кухни показался помощник администратора.
- У нас нет охраны! Может, они и не собираются сбегать? Хотя...- он остановился как вкопанный,- а пусть сбегают... как поднимется наш рейтинг... вы представляете...
Администратор подумал:
- Вы правы! Пусть бегут...
- Эх, Пете, скажу тебе так: нет ничего круче наших родных Хельсинок!- Яппе стоял на крыше замка и любовался видом.
- Согласен, Яппе. Как-будто подделка... вот посмотри туда... ведь это же все нарисовано! То ли дело у нас в Суоми...
- Дело говоришь, мужик! – Ператало, солист группы To/Die/For, огляделся по сторонам. – Слушай, ну здесь клип можно ведь тоже снять, да? Смотри, вид неба ничего так... у нас конечно в Суоми лучше, базара нет... но на крайняк тоже пойдет!
- Пойдет, пойдет! Еще как пойдет!
В небе появился вертолет.
- Вот, ну смотри, ну разве у нас в Суоми вот так вот вертолеты летают? Сразу видно зажрались!- сплюнул Пете.
Вертолет покружил над замком и улетел восвояси.
- Сейчас бы сюда Алекси! Он бы оценил нашу Финляндию!
- Ага, и сказал бы, что Франция отстой, а озеро Бодом рулит! – добавил Пете. – Кстати, как думаешь, он вообще в состоянии сейчас сюда подняться?
- Знаешь, давай его вечером после этого совета позовем! Устроим ему сюрприз.
- Да... а... да... о...- донеслось откуда-то снизу.- Кристус... глубже... а...
- Что это Яппе?- нет, Пете, конечно же, догадывался, но он понятия не имел, что на крыше еще кто-то есть.
- Ну... это как я понимаю, Йонне и Кристус! – умно подметил Ператало,- но вот только, где они...
Солисты двух не очень известных финских групп огляделись. Крыша была не такая большая, тем более звуки доносились откуда-то рядом. И тут Пете заметил люк, по которому все нормальные люди сюда и поднимались.
Пете указал Яппе на него. Ператало почесал репу и осторожно открыл. Там внизу была лестница, а так как спуститься в свою комнату через стену парни не смогли, то уходить пришлось именно через этот выход. Опасения Яппе подтвердились, когда он, спускавшись вниз, различил два худых тельца, приткнувшихся к стене.
- Э... я дико извиняюсь...- промямлил Яппе и быстро спустился, но любопытство взяло свое, и он на какой-то момент остался ждать Пете и наблюдать за соратниками по финской сцене, тем более, последним было абсолютно все равно.
И Йонне, и Кристус были голыми. Их одежда валялась рядом, а они оба прижались к стенке. Аарон стоял лицом к стене, в экстазе впившись в нее ногтями, а сзади его имел Кристус, который при этом держал Йонне за волосы.
Когда милашка Пете, спускающийся за своим другом, разглядел вот это вот, он еле удержался на ногах. Затем, вдохнув побольше воздуха Пете схватил Яппе за руку и они побежали.
- Йонне, я кончаю...
- Ага... я кажется тоже... а...
Юсси залетел в комнату Юрки и увидел хрюкающего Миже. Тот лежал и все чесал себе пузо.
- А где Юрки?- спросил Юсси, хотя тут же понял, что Линанкивен в ванне.
Миже довольно захрюкал.
- В ванне гришь? Я так и думал...- Юсси кинулся в ванну.
- О как здесь готишно!- проговорил Юсси, нихрена не видя в ванной комнате.
- А то!- донеслось, видимо, из самой ванны. Юрки, король тьмы, вынырнул из черной готишной пены.
- Я тут хотел спросить, у тя лак для волос есть?
- Черный?- спросил Юрки, размышляя.
Юсси задумался. Он понятия не имел, есть ли черный лак для волос, но если Юрки спросил, то значит наверняка такого цвета есть.
- Да, черный!- уверенно отозвался Юсси.
- Неа, черный закончился,- готишно покачал головой Линанкивен. – Юсси, не хочешь присоединиться?
Юсси подумал, почесал свою голову и сам того не планировав, поскользнулся о мокрый скользкий пол и полетел в ванну к Юрки.
- О! О! Даже так! О! – Юрки с головой ушел в ванну, потому что Юсси уже принялся за то, что у него всегда очень хорошо получалось.
Вилле Лайхьяле осточертел Лаури Юлонен, он задрал его своими тупыми разговорами. Поэтому Лайхьяла просто вышел прогуляться по коридорам. Везде были установлены камеры и от этого становилось еще хуже. Вдруг Вилле почувствовал, что Юхе-Пекке тоже щас не лучше, и он решил зайти к нему. К счастью Лепалуото был один. Юсси убежал к Юрки, и Лайхьяла спокойно прилег на соседнюю кровать. Друзья почти не разговаривали. Они просто смотрели друг на друга и мечтали оказаться в объятиях друг друга. Так прошел час.
Бэму было так плохо в этом замкнутом пространстве, что мысль о том, что он не спит в одной комнате с Вилле, его просто угнетала. Он уже успел изучить весь замок и бросив скейт в комнату, где Туомас продолжал убиваться по Тарье Турунен, поскакал к Вилле.
Зайдя к ним с Алекси Лайхо, Марджера обнаружил друга на полу. Он бережно его поднял и посадил на кровать. Вилле был все также без сознания. Видок у него был еще тот: весь взъерошенный, грязный, потный, пахнувший чем-то непонятным, то ли водкой, то ли потом. Скейтер решил, что пока тот не понимает, что с ним происходит, можно его и искупать. Марджера отправился в ванну набрать воды. Когда он вернулся, Вилле все также лежал на кровати, как Бэм его оставил.
Марджера стал бережно снимать с него пиджак, футболку. Потом он снял кеды, вонючие носки, не стиранные года два, и грязные пыльные джинсы. Но Бэму было все равно. Он любил Вилле таким, какой он был, хоть грязный, хоть потный, хоть какой. Это был его Вилле.
Марджера быстренько проверил ванную на наличие камер (уж в этом то он разбирался) и понес Вилле туда.
Вало даже ухом не вел. Он не просыпался. Алекси Лайхо вообще валялся в отключке и улыбался во сне, потому что ему снилось его любимое озеро Бодом.
Марджера снял последнюю тряпку с Вилле, и именно тряпку, потому что назвать это трусами было сложно, и погрузил героя Финляндии в не очень горячую воду.
«Совершенство... »подумал Бэм, глядя на друга и грустно добавил вслух:
- Но не мое...
Как хорошо, что Вилле сейчас ничего не чувствовал и не видел. Бэму часто приходилось носить его на руках, таскать, переодевать, кормить, потому что последние пять лет тот то и делал, что пил, а Марджера не мог бросить друга, так как любил больше, чем себя.
Бэм сел на краю ванны и уставился на Вилле. Он знал каждый уголок его тела, каждую родинку и царапину.
Начать Бэм решил с головы, так как наверняка там уже давно кто-то завелся. Марджера налил в руки шампуня и прикоснулся к волосам Вилле. Он все глубже и глубже погружал в них свои пальцы, массируя голову. А Вало так и не просыпался. Он часто был в такой отключке.
Затем Бэм, взяв душ в руку, стал смывать шампунь, стараясь не попасть Вилле в глаза, пусть даже и закрытые. Он вообще не хотел, чтобы эта химия коснулась такой чистой, бархатной кожи лица его друга.
Разделавшись с головой, Марджера приступил к телу. При одной только мысли, что он может сейчас им обладать у Бэма свело пальцы. Он взял губку и тяжело вздохнул. У него закололо сердце, и Бэм тихо произнес:
- Heartache every moment baby with you…
Он налил на губку геля для душа и стал тереть совершенное тело Вилле. Чтобы зря не мечтать, Марджера закрыл глаза.
Как же он хотел все время быть с ним рядом. Каждую минуту, а не каждый день. Когда они ехали сюда пять дней на этом автобусе, Марджера был так счастлив, потому что Вилле постоянно сидел рядом и спал у него на плече и коленях. Бэм был так благодарен Господу Богу за эти минуты, а сегодня ему надо было отпускать своего Вилле к Алекси, а самому ночевать с Миже. Бэм еще раз вздохнул и открыл глаза.
Марджера резко откинул голову назад.
На него смотрел Вилле, причем не очень-то и пьяными глазами. По крайней мере, он точно понимал, что перед ним его друг.
- Бэм...- прошептал Вало, - что ты делаешь?
- Я мою тебя, Вилле, потому Алекси мог задохнуться!- нашелся Марджера.
- Нет, я имею в виду, что ты делаешь сейчас?
Бэм посмотрел на свою руку с губкой, которая терла член Вилле.
Марджера резко убрал руку.
- Бэм... а мне так понравилось...- протянул зеленоглазый бесенок и замурлыкал. – Иди ко мне, Бэм...
Марджера даже думать не стал, а быстро разделся и залез к Вилле ванну. Они пробыли там два часа, пока уже, в конце концов, не замерзли, и пока их не испугал рев Алекси во сне:
- Are you dead yet?
В девять вечера все участники собрались в огромном зале, просто кишащим камерами. Они сели по кругу, так что им было друг друга видно стали ждать ведущих и команду режиссера.
На редкость все вели себя тихо. Йонне и Кристуса попросили отсесть на противоположные концы, потому что Админ сказал, что не хочет прерывать эфир. Но несмотря на то, что их так жестоко разлучили, Йонне и Кристус не забыли друг о друге и посылали в воздух поцелуи.
Вилле протрезвел и теперь осматривал свои новые кеды, которые ему принесли. Все-таки его старые и вонючие были роднее и лучше.
Бэм сидел с ним и пытался своей улыбкой не выдать, что час назад было между ним и Вало. Но наверно его перемену в настроении так никто и не заметил, потому что всем было по барабану.
Миже довольно чесал пузо и хрюкал, Юрки с Юсси обсуждали слова своей новой песни под названием «Black Bubbles», Пете и Яппе осматривали зал, и старались не смотреть на Аарона и Кристуса, Туомас тоже как и Вилле немного протрезвел и спрашивал у рядом сидящего Юхе-Пекке, где он находится. Юха поворачивался к Лайхьяле и просил его застрелить. Вилле на это просто уступил свое место другу, а сам сел рядом с Туомасом. Так как последний не мог дотянуться до Лайхьялы то просто от него отстал.
Тут в зале появился Алекси Лайхо. Его шатало, качало в разные стороны, но он был почему-то спокоен. А все потому, что несколько минут назад ему позвонила мама и сказала, чтобы он вел себя хорошо. Алекси тут же стало стыдно за все, что он когда-либо делал и он тут же протрезвел. Надо сказать, чувствовал он себя очень хреново. Лайхо подошел к Йонне и спросил:
- Простите, это место свободно?
Аарон, сидевший с краю, открыл рот и еще долго не мог его закрыть, потому что впервые в жизни он слышал от Алекси слово «простите». Лайхо не дождавшись ответа сел.
Тут показались ведущие, и Йонне отвлекся на красное платье Тарьи.
- Все готовы? – в микрофон спросил режиссер.
- Да!- крикнул Лаури, пристроившись рядом с Юхой-Пеккой. Чтобы поближе быть к Лайхьяле.
- Поехали, три, два, один, мотор!
- Здравствуйте. Я Тарья Турунен и это телепроект «Мы можем писать и хорошую музыку, а не то, что мы пишем на самом деле». Сегодня к нам в замок приехали 14 участников для того, чтобы продемонстрировать всем свои таланты.
- Да, но прежде чем перейти к делу, мы спросим у наших участников про впечатления,- продолжил Томи Морди. – как вам здесь?
Ответа не последовало. Режиссер схватился за голову, оператор стал снимать одухотворенное лицо Тарьи, которая поняла, что если сейчас она лично кого-то не спросит, то смотреть их точно перестанут. Тарья попыталась выбрать самого умного участника, по крайней мере, из тех, с кем она лично была знакома. Туомас отпадал сразу. Пете, Юху, Лайхьялу и Яппе она не знала, Юрки, кроме того, что замок готишный вряд ли что мог произнести вразумительного, на Юсси она даже не посмотрела, кандидатура Вилле не очень то манила к себе, Алекси сейчас трогать не надо было, Кристуса не волновал проект, его волновал Йонне, которому он посылал воздушные поцелуи, а у Лаури было слишком много энтузиазма. Но не успела Тарья сама выйти из положения, как вдруг Йонне окинул всех взглядом, и подумал: «Ну, что? Все такие тупые, что не могут и слова сказать? Опять мне за всех отдуваться?!»
С этими словами Аарон недовольно надул губки, поправил волосы и произнес:
- Пользуясь благоприятной возможностью высказать свое мнение, хочу отметить, что замок поражает своим великолепием.
Режиссер и Тарья глубоко вздохнули и просияли.
-Насколько я успел узнать, имя архитектора, создавшего это великолепное здание до нас не дошло, но анализ каркасных сооружений обнаруживает огромное влияние Леонардо да Винчи и явное сходство с некоторыми разработками Доменико да Кортона.
Челюсти постепенно стали у всех отвисать. А Аарон продолжал говорить, рассказывая о своих впечатлениях.
Но рассказ Йонне мы слушать не будем, не потому что он не интересен, а потому что в тот самый момент, когда он стал говорить, в зале стали происходить странные вещи. Правда, на астральном уровне. А так как с астралом у всех было туго, то никто ничего не заметил.
- Ну и че ты уставилась на меня?- не выдержало таки озеро Бодом.
- Ой, Господи! Да кому ты нужно? Буду я еще на тебя смотреть...- ответила великая хартаграмма, вися на шее Вилле Вало.
- Рот закрой!- крикнуло озеро из кулона Алекси Лайхо.- Это кто еще кому нужен...
- Слушай, иди там булькай у себя и нихрена ко мне лезть, а то я прибегну к своей силе.
- ахахаахах. К какой? К силе этого алкаша Вало? Да ты вообще не ошиблась телом то? Он же все пропил и ему кроме бутылки ничего ведь не надо!
- Ошибаешься, он просто заблудшая душа, но ведь не зря его выбрала!
- Видимо зря,- пробурчало озеро.
- Кстати, на своего лучше посмотри. Как-будто он не алкаш... – фыркнула великая хартаграмма и отвернулась.
- Зато мой никогда меня не теряет... а сколько раз твой тебя терял... вспомни... когда ты не могла его найти, потому что его тщедушное тощее тельце было завалено мусорными пакетами и пустыми бутылками. Кстати, ты сдай то бутылки... денег знаешь сколько соберешь? Их же у него в квартире миллион!
- За собой лучше следи! И за своим отпрыском! У твоего даже квартиры нет...- нашлась хартаграмма.
- Зато он живет рядом со мной! И верен мне!- крикнуло озеро.
- Ну, вот и иди... к себе домой, а меня здесь не трогай... – оскалилась хартаграмма. – А то натравлю на тебя Виллечку!
- Чиво? Че ты сказала? Ну, ка иди сюда! Давай натрави!
С этими словами неведомая сила заставила Алекси подняться с места во время выступления Йонне и подойти к Вало. Вилле сам того не понимая тоже встал. Никто вообще не понимал, что происходит. Йонне стал замолкать, а потом и вовсе тихо заревел, потому что его никто не слушал. Кристус подскочил к нему и стал успокаивать.
Камеры пришлось выключить.
Напротив друг друга стояли могущественные войны. Их для великой миссии выбрал сам перст судьбы.
Ни Вало, ни Лайхо сейчас не понимали, что им точно надо сделать, поэтому просто гипнотизировали друг друга взглядом. Правда, второму было трудно дотянуться до высокого Вилле, поэтому тот нагнулся.
И неизвестно чем бы все это закончилось, если бы не вмешался Йонне. Ему осточертело, что его умные речи никто никогда не слушал, кроме Кристуса и Лари. И Аарон решил положить этому конец. Он подлетел к обоим организаторам смуты и заорал:
- Что думаете, если я маленький, то не могу за себя постоять? Я вам щас покажу, как надо мной издеваться!
Аарон стал дубасить Вало и Лайхо по ногам, рукам, врезал Вилле по уху, расцарапал шею Алекси.
Никто не мог в это все вмешаться. Потому что, во-первых, когда женщина бьет мужчину, ей все можно, а во-вторых, Кристус так злобно на всех смотрел, что никто не рискнул приблизиться к Йонне.
- Понацепили на себя побрякушек... думаете, что вам все можно... я вам покажу, как надо мной глумиться!
Йонне резко сорвал с Вилле хартаграмму и выкинул ее в окно. Потом он повернулся к Алекси и врезал со всей силы по кулону с водой. Он разбился, и вода озера Бодом окропила собой это грешный замок. Расправившись с врагами, Йонне гордо вскинул голову, взял Кристуса под руку и, виляя бедрами, удалился.
На секунду у Алекси Лайхо остановилось сердце, но тут же пошло. Несмотря на это он все равно упал и погрузился в глубокий долгий сон, как спящая красавица.
Но Вилле, будучи очень закаленным и не балуемым своей великой хартаграммой, особенно в последнее время, так и остался стоять на месте. Единственное, что он попросил у Бэма, находящегося рядом, это бутылку.
Марджера принялся носиться по всему замку и искать пиво. Но спиртного не было вообще.
Алекси понесли в палату, вызвали врача. Но Пете не нужен был никакой врач, чтобы понять, что произошло с его другом. Две великие силы сошлись в равном поединке. И одна из них была уничтожена. Сила Алекси заключалась в воде озера Бодом, которое он сам не зная почему, носил на шее. Для того, чтобы воскресить Алекси к жизни, чтобы вернуть этот талант на землю, нужно было срочно достать воды озера Бодом. И за ней Пете собрался ехать тут же.
- Нет, Пете, я, конечно, все понимаю... но ты тоже пойми... как же мы отсюда сбежим то? Ты на высоту смотрел? – не то, чтобы Яппе Ператало боялся спрыгнуть с крыши замка... нет! он это не боялся вовсе и даже готов был пожертвовать собой ради спасения друга! Просто дело было в другом: если они разобьются к чертовой матери, то спасать Алекси будет некому.
- Ну а что ты предлагаешь? Ну, смотри... ну... мы конечно можем как-то обмануть охрану, закричать что Туомасу плохо... или подослать Йонне, как отвлекающий маневр, но там везде камеры! Нас заметят... а здесь их вроде нет... и за периметром... вроде тоже нет... ну если идти вон там!
Пете указал на красивый сад.
- Так... прикинем...- Яппе посмотрел вниз и смерил взглядом высоту,- ну... насмерть конечно можно... но если повезет, то отделаемся переломом рук и ног... а так, Пете, плевое дело!
Пете тоже было страшно, но Алекси, его друг, мог умереть в любую секунду!
- За что будем цеплять? – спросил Яппе вертя в руках короткий трос, который они взяли у Бэма. Тот то всегда носил с собой все предметы, которые могли пригодиться для выполнения трюков. Марджера все-таки не абы кто, а трюкач!
- Ну давай вот за этот выступ...- неуверенно сказал Пете.
Но к счастью на крушу вовремя поднялся Марджера.
- Ребята! Я нашел вам трос получше... Смотрите! Он длиннее!- Бэм радостно протянул им длинный канат с крюком на конце. – А еще я позвал Вилле Лайхьялу и Юху... какого-то там... не помню... они щас придут и помогут вам спуститься! Держать то надо кому то!
- Ну, ты молоток, американец!- радостно похлопал по плечу Бэма Яппе. – Мы просто не хотели никого звать, а то вдруг наш замысел раскроется и Алекси...
- Да все могила! Мы ж мужики!- объяснил Марджера.
Вскоре показались Вилле и Юха.
- Вы что удумали? Вы разбиться захотели? – с ходу начал отчитывать Лайхьяла. – Ладно тебе Яппе далеко за 30... но Пете ведь только 26! Ему еще детей делать!
Ператало поник, вспомнив о возрасте... но тут же отбросил дурные мысли, почему-то представив, что где-то... в России... какая-нибудь девочка с именем начинающимся на букву С (вот почему на С Яппе не знал. Просто это была его любимая буква) очень любит его и мечтает, чтобы он был ее...
- Кучером...- почему-то ляпнул вслух Яппе.
- Что?
- Что?
- Что?
- Э... да так... не важно! Вилле, понимаешь, если не мы, то никто не спасет Алекси!
- Господи, да он просто опился! Какое озеро? О чем вы?- стал махать руками Юха-Пекка. – Вы разобьетесь вдребезги! Мы и костей то не найдем!
- Так... я знаю...- Бэм заносился по крыше.- Нам срочно нужна великая Хартаграмма!
Все посмотрели на Бэма.
- Э... Бэм... я конечно понимаю, что ты влюблен в Вилле... но...
- Да вы что? Она же поможет! Я сам не верил, пока не надел ее на шею и не выиграл чемпионат по скейтборду! А потом, когда я сломал ногу, я попросил великую Хартаграмму о помощи, и кости срослись очень быстро! А еще был случай, когда Вилле чуть не захлебнулся в блевотине и...
- Все! Мы поняли!- прервал Яппе.
- Это абсурд...- Вилле посмотрел вниз. – Я не позволю...
- Куда Йонне выкинул Харту?- спросил Бэм.- Кто-нибудь помнит место? Хоть примерно?
Все молчали.
- Так, я за Йонне! А вы только попробуйте что-нибудь сделать без Великой Хартаграммы!- Бэм пригрозил пальцем и побежал за Йонне.
Туомас шел по коридору. Господи, да кого я обманываю? Туомас нихрена не шел, а еле-еле тащился!
- Тарья... Тарья...- мычал Туомас из Найтвиш.
Он понятия не имел, где сейчас его Тарьюшка, но он точно знал, что именно сегодня должен найти свою любовь и признаться ей в том, что больше всего на свете, после водки, конечно, любит свою тетку из Найтвиш.
Внезапно Туомас увидел что-то идущее ему навстречу и яростно замахал руками.
- Милейший, милейший... вы не знаете, хде Тарья?
К счастью администратор был совсем не пьяный и указал Туомасу на спальню Тарьи, которая находилась на первом этаже.
Туомас, оказавший у двери, тут же стал стучать и при этом кричать:
- Тарья! Тарья!
Через пару минут миссис Турунен распахнула дверь и пьяный взгляд Туомаса тут же упал на глубокое декольте его возлюбленной, в котором было много чего интересного.
Туомас потерял дар речи.
- Что тебе Туомас? Что опять стряслось?
Тарья уже ложилась спать, поэтому была одета в красивый белый пеньюар. Она сразу поняла, куда смотрит Туомас, и отвесила ему пощечину.
- Ты что пришел смотреть на мою грудь?
- Тарья...- Туомас вознес руки к небу и завопил:- Я люблю тебя!
- Туомас!- фыркнула Тарья, поднимая с колен своего бывшего согрупника. Не, Туомас не специально упал на колени перед женщиной своей мечты! Он просто не удержался на ногах, но Тарья подумала другое.
- Прости меня, Тарьюшка!
- Ой, Господи, одна морока с тобой...- Тарья потащила Туомаса к себе в комнату и усадила на диван.
- Тарьюшка! Я тебя люблю! Я не могу без тебя жить!
- А без водки ты жить можешь? – не унималась Тарья. – Как тебе не стыдно! Пьешь не просыхая! И еще кричишь, что любишь? Да в таком виде тыхочешь полюбишь.
Тарья долго отчитывала Туомаса, который не вставил ни слова, пока в дверь не постучали. Тарья открыла дверь, оставив Туомаса в раздумьях. На пороге с цветами, шампанским и коробкой конфет стоял мистер Морди.
- Тарья, я тут подумал, что мы можем отметить наш первый удачный день в качестве ведущих.
Тарья посмотрела на эту тупую маску, на эти доспехи, хуже чем у средневекового рыцаря, на эту платформу в 20 см и решила, что ее старый добрый алкаш Туомас намного лучше.
- Извини, Томи, я не в духе. И вообще у меня месячные, так что секса не будет.
Мистер Морди так и остался стоять за дверью.
- Так, Туомас, быстро иди наверх и вымойся! От тебя несет за километр!- принялась командовать Тарья, как только закрыла дверь за соведущим.
Туомас воззрился на Неее своими невинными очами, которые говорили: не, я не смогу туда подняться!
Тарья все поняла. Ну что тут поделаешь? Ну как изюавится от того, кого всю жизнь считаешь частью своей. Она вздохнула, спросила Бога почему именно она, и взяла Туомаса за руку.
- Попробуй только пискнуть!
- А это зависит от того, куда мы идем!- ухмыльнулся Туомас.
- В ванну!!!!!!- гаркнула тетка из Найтвиш. – И не мечтай.
Неземные мечты клавишника Найтвиш разбились о суровую жопу действительности.
Бэм стучал долго. Но он не отступал. Он точно знал, что Йонне и Кристус в комнате. Наконец-то Марджера выиграл.
- Ну что надо?- на пороге возник злобный Микоян. Он редко вообще на кого-то орал, но если дело касалось Йоннечки...
- Кристус! Нужна помощь Йонне! Куда он кинул хартаграмму?
- Да пошел ты! И у тебя еще хватает смелости приходить сюда? Да из-за вас Йонне ушел в депрессию! А это значит, что он не будет теперь ни писать песни, ни тра... Короче, иди в жопу!
Кристус уже хотел закрыть дверь, но взмолился:
- Ну, Кристус, пожалуйста! Позови Йонне!
Но Аарон сам появился на пороге.
- И что тебе надо Бэм? Твоей выскочке нужно еще водки?
- Йонне! Помочь надо не Вилле, и не мне! Пожалуйста, помоги! Куда ты выкинул хартаграмму?
- Опять это слово! Ненавижу его!- завопил Йонне и стал уже в который раз разбрасывать в истерике свои вещи по комнате.
- Вот видишь, до чего вы его довели?- Кристус бросился успокаивать свою любовь, которая металась даже в его объятиях.
- Йонне! – последний раз решил попробовать Бэм.- То что произошло сегодня никак не связано с тем, что Вилле и Алекси тебя ненавидят! Они тебя любят! Просто их заставила сделать это некая сила... ну другая сила... ну не знаю, как объяснить. И если ты сейчас не поможешь найти хартаграмму, то Алекси вскоре умрет. Ну сам подумай, тебе нужно большое красное несмываемое пятно на руках?
Йонне в ужасе посмотрел на свои маленькие ладони и от страха завопил:
- Нееееееет!
- Вот сюда я кидал...- Йонне показал на место под окном, потирая заплаканные обиженные глаза.
Кристус стал светить фонариком. Бэм опустился на четвереньки и стал ползать.
Не прошло и минуты как Марджера с помощью фонаря Микояна обнаружил великую Хартаграмму.
- О! Мои дорогие! Ну, наконец-то! Я знала, знала, что обо мне вспомнят!- заверещала харта.
- Так, спасибо, ребята! Я побежал! – крикнул Бэм, несясь уже на крышу.
- Нет, можно еще конечно просто спрыгнуть и посмотреть: повезет или не повезет!- с сарказмом заметил Юха. – Ничего... два гроба не так уж дорого...
Тут на крышу влетел Бэм.
- Я принес! Она с нами! Йонне и Кристус помогли!
- Ура!- спокойно сказал Вилле.- И что дальше? Молиться ей будем?
- Ну не знаю...- растерянно пробормотал Бэм. – Вас двое. На шею двоим ее не повесишь... Главное, что она с нами!
- Алилуйа!- ответил Вилле и стал растягивать веревку, проверяя ее на прочность. Юха достал фонарь и посветил Вилле.
Когда дело было сделано, Бэм закрепил один крюк на джинсах Яппе и приказал ему обмотаться тросом вокруг живота. Ператало назначили спускаться первым. По старшинству. Другой конец Бэм зацепил за выступ, но Вилле и Юха, как страховщики, схватились за веревку. Марджера почему-то вытянул вперед великую Харту и скомандовал:
- Ну, Яппе, твои последние слова!
- To/die/For! – бесстрашно крикнул солист одноименной группы. Ну, надо же ведь кому-то быть мужчиной.
- Давай!- твердо решил Бэм и Яппе тут же, не медля ни секунды, стал осторожно спускаться вниз, а Вилле и Юха-Пекка при этом потихоньку отпускали веревку.
Марджера смотрел вниз и следил за Яппе, который все удалялся и удалялся. К счастью веревка не рвалась, впрочем как и петля на джинсах. Тут Бэм скомандовал Юхе и Вилле отпустить трос, так как Ператало наконец-таки дополз по стене до второго этажа. До земли там оставалось недалеко. Яппе отстегнул веревку и показал вверх большой палец.
Пете очень радовался за друга. Когда Бэм так же пристегнул к его джинсам трос, он повесил на него харту и сказал:
- Она поможет вам! Берегите ее!
- Спасибо вам за все, ребята! Вы хоть прикройте!- улыбнулся Пете.
- Да ладно, лезь...- отмахнулся Вилле.- Не за что! Прикроем. Скажем, что поносите оба.
Все рассмеялись и на этой ноте Пете полез. Добравшись без приключений до Яппе, оба друга спрыгнули на землю, помахали всем рукой и двинулись к саду.
- Не, понос не пройдет!- сказал Юха, спустя пару минут, доставая сигарету.- Слишком неправдоподобно. А то, почему это они поносили, а мы нет?
- Ты думаешь, тут будут разбираться?- задал встречный вопрос Лайхьяла. – И вообще, я скажу, что я тоже поносил! А Лаури легко уговорить!
- Тогда я буду блевать,- поддержал Юха-Пекка.
- Ага, а мне по вашему кричать: вырежете мне аппендицит?- засмеялся Бэм.
- А что? Очень даже! Вот и пусть ищут виноватых. А то кормят тут хренью, понимаешь...
На этой ноте троица разбрелась по спальням.
So much to live for, so much To/Die/For If only my heart had a home (c)…
Как создательница сего прекрасного сообщества предоставляю себе честь выложить первый фанфик. Наслаждайтесь, по мере возможности…
НАЗВАНИЕ: Дождь (Lost in the rain).
АВТОР: Satanical.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Милашки Norther: Петенька/ Кристиночка.
РЕЙТИНГ: R.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Это всего лишь навсего слэш!
СОДЕРЖАНИЕ: А вы когда-нибудь хотели потеряться под осенним дождем?
СТАТУС: Законченное произведение.
ОТ АВТОРА: Навеяно неоднократным прослушиванием песни Elusive- Lost in the rain…
читать дальшеЗа окном лил холодный осенний дождь, обрушивая всю свою ярость на грешную землю. Огромные капли воды с силой ударяли по карнизу и рассыпались на тысячи осколков. Стихия буйствовала вот уже три часа. Стремительные порывы северного ветра заставляли деревья отвешивать поклоны, невероятно изгибая стволы. Воздушные потоки безжалостно срывали с веток разноцветные листочки, последние воспоминания о минувшем лете. Теплая пора так быстро пролетела. Солнечные деньки, наполненные радостью и какой-то осмысленностью, прошли без следа, оставив вместо себя опустошенное сердце, отчаянно отказывающееся биться. Каждый новый удар давался все сложнее, просто больше было не зачем тревожить тишину мерным постукиванием… 75 раз в минуту, 4500 раз в час, 108000 раз в сутки…
Петри сидел на полу, поджав ноги под себя. По старой излюбленной привычке, незаметно перекочевавшей из детства, он забился в самый дальний угол, чтобы как капли гулко ударяются о металлический карниз, отбрасывая брызги на стекло. Но даже до импровизированного убежища доносились звуки назойливого дождя. Линдроос обреченно вздохнул и опустил голову на колени, зарывшись в свои светлые волосы в попытке спрятаться от внешнего мира. Он устало прикрыл руками глаза, затем потер виски. Но ничего не помогало прогнать надоедливые мысли, вереницей кружащиеся в воздухе. Казалось, сам дождь оплакивал крушение его последних надежд, которые теперь обрели вечный покой в небытие. Нельзя сказать, что Петри был мечтателем, но, по крайней мере, раньше, он находил силы, чтобы попытаться убедить себя в том, что все будет хорошо. Безусловно, что все эти попытки с треском проваливались… Но теперь даже не было желания тешить себя призрачной надеждой.
Петри резко поднял голову и уставился в окно. Серое небо безжалостно нависло над домами. Непроглядные тучи скрывали от глаз дневное светило, которое сейчас как раз должно было щедро награждать измотанные человеческие души заходящими за горизонт лучами. Но облака лишали последней возможности насладиться красотой солнца, неспешно отходящего ко сну. Казалось, что небо намеренно опускалось все ниже. Еще каких-нибудь два часа и оно с силой придавит к земле все живое.
Петри невольно фыркнул и отвернулся от удручающего зрелища. Послышался звук отскочившей крышки, и горло обжег холод. «Нет, все- таки пивом здесь не помочь»- рациональная мысль вот уже который раз постучалась в голову Линдрооса. Но финн по-прежнему продолжал сидеть на холодном полу и делать большие глотки не менее холодного слабоалкогольного напитка. Наконец, третья бутылка опустилась на пол к своим ранее опустошенным стеклянным товарищам.
Петри с трудом поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, подошел к окну. Все- таки пиво, употребленное на голодный желудок, давало о себе знать…
В голубых глазах читалась необъяснимая тоска. Линдроос и сам не мог до конца разобраться, в чем дело. Просто вот уже которое утро, возвращаясь из царства Морфея, он чувствовал тотальную опустошенность. Вроде бы в его жизни ничего не изменилось: все та же группа, тот же город, та же квартира, но… Подумаешь, сердце разучилось верить и мечтать! С кем не бывает? И еще не с таким справлялись! Но кажущаяся легкой проблема никак не хотела разрешаться. А выпитый алкоголь лишь усиливал тяжесть безысходности.
Петри обнял себя за плечи и приблизился к окну, остановившись от него всего в паре сантиметров. От горячего дыхания стекло моментально запотело. «Значит, я еще жив»- усмехнулся своим мыслям Линдроос, продолжая изучать пейзаж, открывавшийся из окна его собственной квартиры. Свирепый ветер сломал несколько тоненьких веточек недавно посаженных деревьев. Береза лишилась почти всех своих пожелтевших листьев. Теперь голый ствол был практически ничем не прикрыт. Лужи с невероятной скоростью разрастались, поглощая все больше асфальта в своей пучине. А дождь плотной стеной продолжал обрушиваться с небес. Петри тряхнул головой и резко отвернулся. У него больше не было сил смотреть на безумство стихии. Создавалось такое впечатление, что природа, отражая его душевное состояние, получает особое извращенное удовольствие…
Линдроос буквально выскочил из квартиры, даже не закрыв за собой дверь. На это у него просто не было времени. Наконец, череда ступенек осталась позади, за захлопнувшейся со скрипом дверью подъезда. Петри выбежал из-под крыши на середину дороги и подставил лицо под холодные капли, которые с силой ударялись о нежную кожу. Вдоволь насладившись леденящим душем, Линдроос отправился вперед. Он просто шел, ему было все равно куда. Главное сейчас не стоять на месте. Тонкая футболка уже давно промокла и прилипла к телу. Волосы спутались и влажными прядями ниспадали на плечи. По коже пробежала дрожь, заставляя все сильнее стиснуть зубы. Но Петри было все равно. И не важно, что он даже не удосужился перед выходом накинуть на себя куртку. Абсолютно не имеет значения, что на улице всего + 100 С, и он может простыть. Единственное, что было по-настоящему значимым, так это лишь то, что Линдроос, наконец, вырвался на свободу. Он преодолел преграду бетонных стен и мутных стекол, и теперь может беспрепятственно наслаждаться непогодой. Казалось, благодарные капли дождя смывают с сердца всю боль, наполняя его осенней влагой. В кроссовках уже хлюпает вода. Но разве это способно остановить душу, так отчаянно пытающуюся обрести свободу?!
Но, не смотря на все удовольствие от прогулки, наполнявшее сознание Петри, холод все же давал о себе знать. Губы предательски посинели, а кончики пальцев потеряли чувствительность.
Линдроос моментально нашел самый простой способ разрешить сложившуюся ситуацию. Несколько шагов направо, дверь приветственно распахнулась, яркий свет неприятно резанул по глазам. Одна единственная фраза, нехитрые манипуляции по извлечению намокших бумажек из кармана, и вот уже бутылка с прозрачной жидкостью согревает руки. Предвкушение обжигающего тепла, разливающегося по горлу, заставило Петри ускорить шаг. Он проворно покинул уютный магазинчик, возвращаясь во власть дождя. Руки заученными четкими движениями, выработанными многолетней практикой, отвинтили пробку. Уже через мгновение губы жадно припали к горлышку, подаваясь на встречу согревающему напитку. Нетерпеливые большие глотки, и по телу разливается блаженство. А ноги все это время продолжают идти в неведомом направлении.
Наконец, Петри достиг маленькой аллейки, которая так и манила, умоляя не проходить мимо. Линдроос уверенно прошел в глубь деревьев. Сделал еще несколько глотков и осмотрелся. Вокруг никого не было, только лишь дождь составлял ему компанию, заполняя одинокие сумерки мерным стуком капель о ветви деревьев. Мгновенно невероятная усталость наполнила тело Петри, затуманивая рассудок. Не в силах ей сопротивляться, финн опустился на землю, которая тут же заботливо приняла его в холодные влажные объятия. Линдроос вытянул руки в стороны, пальцы сами собой разжались, освобождая бутылку водки из крепкой хватки. Петри уютно устроился на ковре из мертвых листьев и закрыл глаза. Дождь продолжал ласкать его мягкими прикосновениями бесчисленных капель. Мысли плавно покидали голову, оставляя Линдрооса блаженно парить в невесомости.
Он уже погрузился в струящуюся пустоту, как губы обожгло горячее дыхание. Петри с трудом открыл глаза. Изображение расплывалось, никак не желая показать мозгу четкую картинку. Потом слуха финна коснулся обеспокоенный шепот:
- Что? Что ты здесь делаешь? Ты же простудишься!
Наконец, Линдроос смог сконцентрироваться. От неожиданности увиденного он слегка вздрогнул.
- Кристиан…- тихий шепот сорвался с посиневших губ.
Над ним склонился бледный от ужаса Ранта, который, не прекращая, тряс его за плечи. Потом Кристиан быстро склонился над лицом Петри, так что последнего вновь опалило горячее дыхание. А уже через мгновение изголодавшиеся по ласке губы настойчиво изучали друг друга. Языки переплетались, заставляя сердца биться сильнее. А руки Петри сами собой вплелись в идеально выкрашенные черные волосы товарища по группе. Наконец, оторвавшись от поцелуя, Кристиан лег на землю рядом с Линдроосом, прижавшись к нему всем телом. Но через мгновение Ранта, словно вырвавшись из плена иллюзий, вновь поднялся на колени и закричал, что было силы:
- Ты, придурок, что ты вытворяешь? Немедленно поднимайся! Сколько ты уже валяешься на холодной земле? Так и простыть не долго!
В ответ Петри лишь протянул руки к лицу Кристиана, желая сорвать с его губ еще один поцелуй. Но Ранта резко вскочил на ноги, заставляя Линдрооса последовать за собой.
- И вообще, что ты здесь делаешь, чудо вымокшее?- с нежностью спросил Кристиан, встряхивая Петри за плечи.
Линдроос осмотрелся по сторонам, и его глаза распахнулись от удивления. Уж сюда-то он точно не собирался приходить! Но ноги бессознательно сами привели его примиком к дому гитариста. А он-то наивный, думал, что уже давно смог выкинуть ту ночь из головы. Только лишь в снах к нему вновь возвращались воспоминания о тех нерешительных объятиях, нежных робких поцелуях внезапно перерастающих в сводящую с ума близость разгоряченных тел.
Петри тряхнул головой и чуть было опять не рухнул на землю, если бы сильные руки Кристиана вовремя не поймали его. По телу моментально прокатилась волна желания от ощущения прикосновения теплой ладони, уютно устроившейся на талии Линдрооса.
- Идиот,- голос Ранты как-то странно дрожал,- Немедленно пойдем ко мне. Тебе срочно надо согреться.
- Снимай мокрую одежду,- распорядился Кристиан, закрывая входную дверь.
- Я не хочу,- едва слышно произнес Петри и облокотился на стену.
Он с такой силой прижимался к бетонной поверхности, что создавалось впечатление, будто только от него зависит прочность конструкции. И стоит ему ослабить поддержку, как дом тут же развалиться на части.
- Что?- Ранта вплотную подошел к товарищу и заглянул в его глаза…
одного только взгляда хватило, чтобы все понять. Кристиан тяжело вздохнул и зажал рукой рот, из которого еще пару секунд назад намеревалась вырваться очередная порция нравоучений и наставлений. Это простое и холодное «Я не хочу», подкрепляемое беспробудной грустью в небесно-голубых глазах…
- Петри,- только и смог выдавить из себя Кристиан.
Но Линдроос его уже не слышал. Он полностью погрузился в себя, всецело отдавая душу на растерзание тоске. Спасительные капли дождя остались далеко позади, на улице, и теперь сердце вновь сжималось от боли, которую так тщательно пытался смыть дождь своими слезами.
Кристиан вздохнул еще раз и, осознав, что до Петри теперь не достучаться, сам стянул с него вымокшие насквозь футболку и джинсы. Укутал в теплый плед, а волосы слегка промокнул махровым полотенцем.
- Тебе надо принять горячую ванну. А я пока приготовлю чай,- Ранта говорил просто так, в пустоту, лишь бы не молчать, иначе темнота захлестнем его пятиметровой волной.
В ответ лишь тихое «Не хочу. Я вообще ничего не хочу!».
«Ну, это уже чересчур!»- Кристиан буквально взвился от злости,- «Я же для него стараюсь!». Мысли разрывали обессиливший мозг. А желание выплеснуть все свое недовольство на Петри сводило с ума. Но Кристиан прекрасно понимал, что объяснять Линдроосу сейчас что-либо абсолютно бесполезно. Поэтому он просто взял его за руку и потащил за собой на кухню.
Чайник как назло очень долго отказывался закипать. Молчаливое ожидание сводило Ранту с ума. Наконец, вода подогрелась, и аромат травяного чая наполнил воздух. Петри сжимал в руках горячую чашку и неосмысленно смотрел в одну точку.
- Эй! Чай остынет!- голос Кристиана внезапно вырвал его из оцепенения.
- Я не хочу,- продолжил настаивать на своем Линдроос, пытаясь высвободиться из плена пледа.
- Я тебе покажу, не хочу! Мне это уже порядком надоело!- Ранта подскочил к товарищу, выхватил чашку и уверенно поднес ее к губам Петри.
Финн понимал, что в такие моменты лучше не спорить с «заботливой мамочкой», поэтому, повинуясь его воле, сделал несколько глотков. Чай оказался невероятно вкусным. Он приятно согревал горло, но в отличие от водки лишь прояснял рассудок, возвращая мысли.
- Допей до конца!- Кристиан продолжал наступление, одной рукой подсунув чашку под нос Петри, а другой- обхватив его за плечи.
Когда с чаем было покончено, Ранта рывком поставил Линдрооса на ноги, подняв со стула.
- А теперь иди спать! Никакие возражения не принимаются!
Но Петри стоял не шелохнувшись. У него не было ни сил, ни желания идти куда-либо, пусть даже в соседнюю комнату. Кроме того, близость Кристиана как-то странно действовала на него, заставляя сердце учащенно биться.
Ранта понял, что уговорами от Норзеровца ничего не добьешься, поэтому схватил его за руку и потащил за собой. От резких движений плед слетел с плеч Линдрооса, оставив его совершенно ничем не прикрытым. Кристиан хотел было поднять с пола непослушное покрывало, но от одного взгляда на обнаженного товарища у него затуманилось в голове. Оставив попытку разобраться с пледом, он быстро влетел в спальню и, подтолкнув Петри к кровати, резко отвернулся.
- Ложись спать,- голос дрожал, выдавая желания Ранты.
А Петри, отошедший от оцепенения, похоже, не собирался отпускать своего гитариста так быстро. Он проворно забрался под одеяло и обратился к Кристиану, по-прежнему стоявшему к нему спиной.
- Мне очень холодно, Крис. Может, ты согреешь меня?
Ранта моментально развернулся и бросил растерянный взгляд в сторону Линдрооса. А тот лишь призывно провел язычком по губам.
- Какого черта ты де…- закричал Кристиан, но Петри на дал ему закончить мысль.
Он быстро подлетел к Ранте и заключил его в свои объятия, прижавшись всем телом, отчетливо давая понять о своих намерениях. Кристиан внезапно обмяк, сдаваясь сильным рукам и нежным губам, обжигающим его лицо поцелуями. Петри быстро сорвал с Ранты всю одежду, и, не тратя ни секунды, толкнул его на кровать. Затем склонился над ним и прошептал:
- Сегодня девочки сверху, милая!
Скажи кто-нибудь Кристиану эти слова при других обстоятельствах, он бы не задумываясь, разбил бы морду этому нахалу. Но сейчас данная фраза обладала какой-то необъяснимой магией, поэтому Ранта в ответ стремительно притянул Петри к себе, а потом с силой толкнул на кровать. Линдроос растянулся на спине и незаметно для самого себя вновь стал погружаться в тоску. Ему показалось, что он опять лежит на холодной земле в той самой аллейке, а дождь хлещет его по лицу. Но Кристиан совсем не обратил внимания на реакцию Петри. Он взял всю инициативу в свои руки и не собирался останавливаться. И не важно, что его приятель еще секунду назад сгоравший от желания, опять погрузился в сои мысли. Кристиан слишком долго ждал этого момента, чтобы просто остановиться перед первой же трудностью.
Поэтому Ранта оседлал бедра Линдрооса и принялся терзать его грудь страстными поцелуями. Руки жадно изучали нежную кожу, пытаясь запечатлеть в памяти каждый изгиб совершенного тела. Но Петри по-прежнему лежал не двигаясь. А Кристиан настойчиво продолжал ласки до тех пор, пока желание окончательно не взяло над ним верх. Тогда он потянулся к тумбочке за кремом, но Линдроос неожиданно перехватил его руки и оскалился, словно хищник, выбравший себе жертву. Ранта покорно согласился с выбором своего товарища. Он прекрасно знал, что Петри терпеть не может использование всевозможных смазочных средств. Но Линдроос всего лишь навсего тем самым хотел донести до своего гитариста о той нестерпимой боли, которая непрерывно терзает его душу…
Ранта скользнул руками по груди Линдрооса и осторожно насадил себя на его возбужденный член. Плавными покачиваниями бедер гитарист погружал в себя Петри все глубже и глубже. Все было настолько медленно и нежно, что даже боль, вызванная проникновением, не смогла устоять под напором ласки.
Внезапно Кристиан ощутил сильные руки, сжимающиеся на его талии. А уже через мгновение они задавали темп, то, резко опуская Ранту вниз, буквально вдавливая в бедра товарища по группе, то вновь слегка приподнимая. Кристиан прикусил губу, чтобы не дать вырваться крикам наслаждения наружу. Петри это лишь распалило, и он начал с еще большей яростью вбивать себя в Ранту. Странно, но такие незамысловатые движения заставили любовников ощутить и духовную близость, которая моментально прогоняла все тревоги.
Кристиан, не удержавшись, закричал, когда Петри сомкнул пальцы на его члене. Ладонь резко двигалась вперед-назад, повторяя темп, задаваемый бедрами.
Яркая вспышка, и они одновременно погрузились с головой в жаркие липкие волны оргазма.
Ранта устало обрушился на кровать рядом с Петри и едва не замурлыкал от удовольствия, когда нежные руки обвили его талию и привлекли к себе. Неторопливый, наполненный заботой, поцелуй заставил время остановиться. А потом лишь легкое прикосновение рук, ласкающих грудь. Незаметно для самого себя Кристиан погрузился в сладкий сон с улыбкой на губах.
Петри еще долго лежал, изучая потолок. За окном по-прежнему призывно барабанил дождь, всеми силами стараясь выманить финна на улицу. Линдроос, осторожно высвободившись из объятий Ранты, практически бесшумно встал с кровати и подошел к окну. На улице было уже совсем темно, поэтому ничего не возможно было разглядеть. Только лишь размытые желтые круги фонарей тускло освещали дорожки, покрытые черными лужами. Петри протянул руку и дотронулся до стекла. Такое холодное… Как прикосновение капель дождя.
Линдроос постоял еще несколько минут, вглядываясь в ночной город, а потом решительными шагами вышел из спальни.
Одежду не пришлось долго искать. Как он и предполагал, вещи были обнаружены в ванной. Футболка слегка подсохла, а вот с джинсов по-прежнему стекала вода. Но Петри это совершенно не заботило. Он быстро натянул на себя одежду, которая тут же прилипла к телу, и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.
И не важно, что на улице еще больше похолодало, и что ненастье усилило свой натиск. Все, что сейчас нужно Петри, так это вновь потеряться под дождем. Чтобы ледяные капли опять смывали с сердца необъяснимую тоску. Просто идти вперед, идти в никуда. Заблудиться в своем родном городе и никогда не найти дорогу обратно. Окончательно потеряться под дождем…
НАЗВАНИЕ: Дождь (Lost in the rain).
АВТОР: Satanical.
КАТЕГОРИИ: RPS.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Милашки Norther: Петенька/ Кристиночка.
РЕЙТИНГ: R.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Это всего лишь навсего слэш!
СОДЕРЖАНИЕ: А вы когда-нибудь хотели потеряться под осенним дождем?
СТАТУС: Законченное произведение.
ОТ АВТОРА: Навеяно неоднократным прослушиванием песни Elusive- Lost in the rain…
читать дальшеЗа окном лил холодный осенний дождь, обрушивая всю свою ярость на грешную землю. Огромные капли воды с силой ударяли по карнизу и рассыпались на тысячи осколков. Стихия буйствовала вот уже три часа. Стремительные порывы северного ветра заставляли деревья отвешивать поклоны, невероятно изгибая стволы. Воздушные потоки безжалостно срывали с веток разноцветные листочки, последние воспоминания о минувшем лете. Теплая пора так быстро пролетела. Солнечные деньки, наполненные радостью и какой-то осмысленностью, прошли без следа, оставив вместо себя опустошенное сердце, отчаянно отказывающееся биться. Каждый новый удар давался все сложнее, просто больше было не зачем тревожить тишину мерным постукиванием… 75 раз в минуту, 4500 раз в час, 108000 раз в сутки…
Петри сидел на полу, поджав ноги под себя. По старой излюбленной привычке, незаметно перекочевавшей из детства, он забился в самый дальний угол, чтобы как капли гулко ударяются о металлический карниз, отбрасывая брызги на стекло. Но даже до импровизированного убежища доносились звуки назойливого дождя. Линдроос обреченно вздохнул и опустил голову на колени, зарывшись в свои светлые волосы в попытке спрятаться от внешнего мира. Он устало прикрыл руками глаза, затем потер виски. Но ничего не помогало прогнать надоедливые мысли, вереницей кружащиеся в воздухе. Казалось, сам дождь оплакивал крушение его последних надежд, которые теперь обрели вечный покой в небытие. Нельзя сказать, что Петри был мечтателем, но, по крайней мере, раньше, он находил силы, чтобы попытаться убедить себя в том, что все будет хорошо. Безусловно, что все эти попытки с треском проваливались… Но теперь даже не было желания тешить себя призрачной надеждой.
Петри резко поднял голову и уставился в окно. Серое небо безжалостно нависло над домами. Непроглядные тучи скрывали от глаз дневное светило, которое сейчас как раз должно было щедро награждать измотанные человеческие души заходящими за горизонт лучами. Но облака лишали последней возможности насладиться красотой солнца, неспешно отходящего ко сну. Казалось, что небо намеренно опускалось все ниже. Еще каких-нибудь два часа и оно с силой придавит к земле все живое.
Петри невольно фыркнул и отвернулся от удручающего зрелища. Послышался звук отскочившей крышки, и горло обжег холод. «Нет, все- таки пивом здесь не помочь»- рациональная мысль вот уже который раз постучалась в голову Линдрооса. Но финн по-прежнему продолжал сидеть на холодном полу и делать большие глотки не менее холодного слабоалкогольного напитка. Наконец, третья бутылка опустилась на пол к своим ранее опустошенным стеклянным товарищам.
Петри с трудом поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, подошел к окну. Все- таки пиво, употребленное на голодный желудок, давало о себе знать…
В голубых глазах читалась необъяснимая тоска. Линдроос и сам не мог до конца разобраться, в чем дело. Просто вот уже которое утро, возвращаясь из царства Морфея, он чувствовал тотальную опустошенность. Вроде бы в его жизни ничего не изменилось: все та же группа, тот же город, та же квартира, но… Подумаешь, сердце разучилось верить и мечтать! С кем не бывает? И еще не с таким справлялись! Но кажущаяся легкой проблема никак не хотела разрешаться. А выпитый алкоголь лишь усиливал тяжесть безысходности.
Петри обнял себя за плечи и приблизился к окну, остановившись от него всего в паре сантиметров. От горячего дыхания стекло моментально запотело. «Значит, я еще жив»- усмехнулся своим мыслям Линдроос, продолжая изучать пейзаж, открывавшийся из окна его собственной квартиры. Свирепый ветер сломал несколько тоненьких веточек недавно посаженных деревьев. Береза лишилась почти всех своих пожелтевших листьев. Теперь голый ствол был практически ничем не прикрыт. Лужи с невероятной скоростью разрастались, поглощая все больше асфальта в своей пучине. А дождь плотной стеной продолжал обрушиваться с небес. Петри тряхнул головой и резко отвернулся. У него больше не было сил смотреть на безумство стихии. Создавалось такое впечатление, что природа, отражая его душевное состояние, получает особое извращенное удовольствие…
Линдроос буквально выскочил из квартиры, даже не закрыв за собой дверь. На это у него просто не было времени. Наконец, череда ступенек осталась позади, за захлопнувшейся со скрипом дверью подъезда. Петри выбежал из-под крыши на середину дороги и подставил лицо под холодные капли, которые с силой ударялись о нежную кожу. Вдоволь насладившись леденящим душем, Линдроос отправился вперед. Он просто шел, ему было все равно куда. Главное сейчас не стоять на месте. Тонкая футболка уже давно промокла и прилипла к телу. Волосы спутались и влажными прядями ниспадали на плечи. По коже пробежала дрожь, заставляя все сильнее стиснуть зубы. Но Петри было все равно. И не важно, что он даже не удосужился перед выходом накинуть на себя куртку. Абсолютно не имеет значения, что на улице всего + 100 С, и он может простыть. Единственное, что было по-настоящему значимым, так это лишь то, что Линдроос, наконец, вырвался на свободу. Он преодолел преграду бетонных стен и мутных стекол, и теперь может беспрепятственно наслаждаться непогодой. Казалось, благодарные капли дождя смывают с сердца всю боль, наполняя его осенней влагой. В кроссовках уже хлюпает вода. Но разве это способно остановить душу, так отчаянно пытающуюся обрести свободу?!
Но, не смотря на все удовольствие от прогулки, наполнявшее сознание Петри, холод все же давал о себе знать. Губы предательски посинели, а кончики пальцев потеряли чувствительность.
Линдроос моментально нашел самый простой способ разрешить сложившуюся ситуацию. Несколько шагов направо, дверь приветственно распахнулась, яркий свет неприятно резанул по глазам. Одна единственная фраза, нехитрые манипуляции по извлечению намокших бумажек из кармана, и вот уже бутылка с прозрачной жидкостью согревает руки. Предвкушение обжигающего тепла, разливающегося по горлу, заставило Петри ускорить шаг. Он проворно покинул уютный магазинчик, возвращаясь во власть дождя. Руки заученными четкими движениями, выработанными многолетней практикой, отвинтили пробку. Уже через мгновение губы жадно припали к горлышку, подаваясь на встречу согревающему напитку. Нетерпеливые большие глотки, и по телу разливается блаженство. А ноги все это время продолжают идти в неведомом направлении.
Наконец, Петри достиг маленькой аллейки, которая так и манила, умоляя не проходить мимо. Линдроос уверенно прошел в глубь деревьев. Сделал еще несколько глотков и осмотрелся. Вокруг никого не было, только лишь дождь составлял ему компанию, заполняя одинокие сумерки мерным стуком капель о ветви деревьев. Мгновенно невероятная усталость наполнила тело Петри, затуманивая рассудок. Не в силах ей сопротивляться, финн опустился на землю, которая тут же заботливо приняла его в холодные влажные объятия. Линдроос вытянул руки в стороны, пальцы сами собой разжались, освобождая бутылку водки из крепкой хватки. Петри уютно устроился на ковре из мертвых листьев и закрыл глаза. Дождь продолжал ласкать его мягкими прикосновениями бесчисленных капель. Мысли плавно покидали голову, оставляя Линдрооса блаженно парить в невесомости.
Он уже погрузился в струящуюся пустоту, как губы обожгло горячее дыхание. Петри с трудом открыл глаза. Изображение расплывалось, никак не желая показать мозгу четкую картинку. Потом слуха финна коснулся обеспокоенный шепот:
- Что? Что ты здесь делаешь? Ты же простудишься!
Наконец, Линдроос смог сконцентрироваться. От неожиданности увиденного он слегка вздрогнул.
- Кристиан…- тихий шепот сорвался с посиневших губ.
Над ним склонился бледный от ужаса Ранта, который, не прекращая, тряс его за плечи. Потом Кристиан быстро склонился над лицом Петри, так что последнего вновь опалило горячее дыхание. А уже через мгновение изголодавшиеся по ласке губы настойчиво изучали друг друга. Языки переплетались, заставляя сердца биться сильнее. А руки Петри сами собой вплелись в идеально выкрашенные черные волосы товарища по группе. Наконец, оторвавшись от поцелуя, Кристиан лег на землю рядом с Линдроосом, прижавшись к нему всем телом. Но через мгновение Ранта, словно вырвавшись из плена иллюзий, вновь поднялся на колени и закричал, что было силы:
- Ты, придурок, что ты вытворяешь? Немедленно поднимайся! Сколько ты уже валяешься на холодной земле? Так и простыть не долго!
В ответ Петри лишь протянул руки к лицу Кристиана, желая сорвать с его губ еще один поцелуй. Но Ранта резко вскочил на ноги, заставляя Линдрооса последовать за собой.
- И вообще, что ты здесь делаешь, чудо вымокшее?- с нежностью спросил Кристиан, встряхивая Петри за плечи.
Линдроос осмотрелся по сторонам, и его глаза распахнулись от удивления. Уж сюда-то он точно не собирался приходить! Но ноги бессознательно сами привели его примиком к дому гитариста. А он-то наивный, думал, что уже давно смог выкинуть ту ночь из головы. Только лишь в снах к нему вновь возвращались воспоминания о тех нерешительных объятиях, нежных робких поцелуях внезапно перерастающих в сводящую с ума близость разгоряченных тел.
Петри тряхнул головой и чуть было опять не рухнул на землю, если бы сильные руки Кристиана вовремя не поймали его. По телу моментально прокатилась волна желания от ощущения прикосновения теплой ладони, уютно устроившейся на талии Линдрооса.
- Идиот,- голос Ранты как-то странно дрожал,- Немедленно пойдем ко мне. Тебе срочно надо согреться.
- Снимай мокрую одежду,- распорядился Кристиан, закрывая входную дверь.
- Я не хочу,- едва слышно произнес Петри и облокотился на стену.
Он с такой силой прижимался к бетонной поверхности, что создавалось впечатление, будто только от него зависит прочность конструкции. И стоит ему ослабить поддержку, как дом тут же развалиться на части.
- Что?- Ранта вплотную подошел к товарищу и заглянул в его глаза…
одного только взгляда хватило, чтобы все понять. Кристиан тяжело вздохнул и зажал рукой рот, из которого еще пару секунд назад намеревалась вырваться очередная порция нравоучений и наставлений. Это простое и холодное «Я не хочу», подкрепляемое беспробудной грустью в небесно-голубых глазах…
- Петри,- только и смог выдавить из себя Кристиан.
Но Линдроос его уже не слышал. Он полностью погрузился в себя, всецело отдавая душу на растерзание тоске. Спасительные капли дождя остались далеко позади, на улице, и теперь сердце вновь сжималось от боли, которую так тщательно пытался смыть дождь своими слезами.
Кристиан вздохнул еще раз и, осознав, что до Петри теперь не достучаться, сам стянул с него вымокшие насквозь футболку и джинсы. Укутал в теплый плед, а волосы слегка промокнул махровым полотенцем.
- Тебе надо принять горячую ванну. А я пока приготовлю чай,- Ранта говорил просто так, в пустоту, лишь бы не молчать, иначе темнота захлестнем его пятиметровой волной.
В ответ лишь тихое «Не хочу. Я вообще ничего не хочу!».
«Ну, это уже чересчур!»- Кристиан буквально взвился от злости,- «Я же для него стараюсь!». Мысли разрывали обессиливший мозг. А желание выплеснуть все свое недовольство на Петри сводило с ума. Но Кристиан прекрасно понимал, что объяснять Линдроосу сейчас что-либо абсолютно бесполезно. Поэтому он просто взял его за руку и потащил за собой на кухню.
Чайник как назло очень долго отказывался закипать. Молчаливое ожидание сводило Ранту с ума. Наконец, вода подогрелась, и аромат травяного чая наполнил воздух. Петри сжимал в руках горячую чашку и неосмысленно смотрел в одну точку.
- Эй! Чай остынет!- голос Кристиана внезапно вырвал его из оцепенения.
- Я не хочу,- продолжил настаивать на своем Линдроос, пытаясь высвободиться из плена пледа.
- Я тебе покажу, не хочу! Мне это уже порядком надоело!- Ранта подскочил к товарищу, выхватил чашку и уверенно поднес ее к губам Петри.
Финн понимал, что в такие моменты лучше не спорить с «заботливой мамочкой», поэтому, повинуясь его воле, сделал несколько глотков. Чай оказался невероятно вкусным. Он приятно согревал горло, но в отличие от водки лишь прояснял рассудок, возвращая мысли.
- Допей до конца!- Кристиан продолжал наступление, одной рукой подсунув чашку под нос Петри, а другой- обхватив его за плечи.
Когда с чаем было покончено, Ранта рывком поставил Линдрооса на ноги, подняв со стула.
- А теперь иди спать! Никакие возражения не принимаются!
Но Петри стоял не шелохнувшись. У него не было ни сил, ни желания идти куда-либо, пусть даже в соседнюю комнату. Кроме того, близость Кристиана как-то странно действовала на него, заставляя сердце учащенно биться.
Ранта понял, что уговорами от Норзеровца ничего не добьешься, поэтому схватил его за руку и потащил за собой. От резких движений плед слетел с плеч Линдрооса, оставив его совершенно ничем не прикрытым. Кристиан хотел было поднять с пола непослушное покрывало, но от одного взгляда на обнаженного товарища у него затуманилось в голове. Оставив попытку разобраться с пледом, он быстро влетел в спальню и, подтолкнув Петри к кровати, резко отвернулся.
- Ложись спать,- голос дрожал, выдавая желания Ранты.
А Петри, отошедший от оцепенения, похоже, не собирался отпускать своего гитариста так быстро. Он проворно забрался под одеяло и обратился к Кристиану, по-прежнему стоявшему к нему спиной.
- Мне очень холодно, Крис. Может, ты согреешь меня?
Ранта моментально развернулся и бросил растерянный взгляд в сторону Линдрооса. А тот лишь призывно провел язычком по губам.
- Какого черта ты де…- закричал Кристиан, но Петри на дал ему закончить мысль.
Он быстро подлетел к Ранте и заключил его в свои объятия, прижавшись всем телом, отчетливо давая понять о своих намерениях. Кристиан внезапно обмяк, сдаваясь сильным рукам и нежным губам, обжигающим его лицо поцелуями. Петри быстро сорвал с Ранты всю одежду, и, не тратя ни секунды, толкнул его на кровать. Затем склонился над ним и прошептал:
- Сегодня девочки сверху, милая!
Скажи кто-нибудь Кристиану эти слова при других обстоятельствах, он бы не задумываясь, разбил бы морду этому нахалу. Но сейчас данная фраза обладала какой-то необъяснимой магией, поэтому Ранта в ответ стремительно притянул Петри к себе, а потом с силой толкнул на кровать. Линдроос растянулся на спине и незаметно для самого себя вновь стал погружаться в тоску. Ему показалось, что он опять лежит на холодной земле в той самой аллейке, а дождь хлещет его по лицу. Но Кристиан совсем не обратил внимания на реакцию Петри. Он взял всю инициативу в свои руки и не собирался останавливаться. И не важно, что его приятель еще секунду назад сгоравший от желания, опять погрузился в сои мысли. Кристиан слишком долго ждал этого момента, чтобы просто остановиться перед первой же трудностью.
Поэтому Ранта оседлал бедра Линдрооса и принялся терзать его грудь страстными поцелуями. Руки жадно изучали нежную кожу, пытаясь запечатлеть в памяти каждый изгиб совершенного тела. Но Петри по-прежнему лежал не двигаясь. А Кристиан настойчиво продолжал ласки до тех пор, пока желание окончательно не взяло над ним верх. Тогда он потянулся к тумбочке за кремом, но Линдроос неожиданно перехватил его руки и оскалился, словно хищник, выбравший себе жертву. Ранта покорно согласился с выбором своего товарища. Он прекрасно знал, что Петри терпеть не может использование всевозможных смазочных средств. Но Линдроос всего лишь навсего тем самым хотел донести до своего гитариста о той нестерпимой боли, которая непрерывно терзает его душу…
Ранта скользнул руками по груди Линдрооса и осторожно насадил себя на его возбужденный член. Плавными покачиваниями бедер гитарист погружал в себя Петри все глубже и глубже. Все было настолько медленно и нежно, что даже боль, вызванная проникновением, не смогла устоять под напором ласки.
Внезапно Кристиан ощутил сильные руки, сжимающиеся на его талии. А уже через мгновение они задавали темп, то, резко опуская Ранту вниз, буквально вдавливая в бедра товарища по группе, то вновь слегка приподнимая. Кристиан прикусил губу, чтобы не дать вырваться крикам наслаждения наружу. Петри это лишь распалило, и он начал с еще большей яростью вбивать себя в Ранту. Странно, но такие незамысловатые движения заставили любовников ощутить и духовную близость, которая моментально прогоняла все тревоги.
Кристиан, не удержавшись, закричал, когда Петри сомкнул пальцы на его члене. Ладонь резко двигалась вперед-назад, повторяя темп, задаваемый бедрами.
Яркая вспышка, и они одновременно погрузились с головой в жаркие липкие волны оргазма.
Ранта устало обрушился на кровать рядом с Петри и едва не замурлыкал от удовольствия, когда нежные руки обвили его талию и привлекли к себе. Неторопливый, наполненный заботой, поцелуй заставил время остановиться. А потом лишь легкое прикосновение рук, ласкающих грудь. Незаметно для самого себя Кристиан погрузился в сладкий сон с улыбкой на губах.
Петри еще долго лежал, изучая потолок. За окном по-прежнему призывно барабанил дождь, всеми силами стараясь выманить финна на улицу. Линдроос, осторожно высвободившись из объятий Ранты, практически бесшумно встал с кровати и подошел к окну. На улице было уже совсем темно, поэтому ничего не возможно было разглядеть. Только лишь размытые желтые круги фонарей тускло освещали дорожки, покрытые черными лужами. Петри протянул руку и дотронулся до стекла. Такое холодное… Как прикосновение капель дождя.
Линдроос постоял еще несколько минут, вглядываясь в ночной город, а потом решительными шагами вышел из спальни.
Одежду не пришлось долго искать. Как он и предполагал, вещи были обнаружены в ванной. Футболка слегка подсохла, а вот с джинсов по-прежнему стекала вода. Но Петри это совершенно не заботило. Он быстро натянул на себя одежду, которая тут же прилипла к телу, и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.
И не важно, что на улице еще больше похолодало, и что ненастье усилило свой натиск. Все, что сейчас нужно Петри, так это вновь потеряться под дождем. Чтобы ледяные капли опять смывали с сердца необъяснимую тоску. Просто идти вперед, идти в никуда. Заблудиться в своем родном городе и никогда не найти дорогу обратно. Окончательно потеряться под дождем…
So much to live for, so much To/Die/For If only my heart had a home (c)…
Этот, не побоюсь такого громкого слова, Величайший день наконец-таки настал! Отныне появилось еще одно слэшное сообщество!
Приветствую всех поклонников горячих музыкантов из страны тысячи озер и просто любителей такого литературного жанра как слэш.
Здесь можно выкладывать слэшфики про прекрасных Суомилайненов, а так же рассказы с участием иных героев, при условии, что в них обязательно присутствует хотя бы один представитель финской нации!
Да прибудет с нами сила Великой Хартаграммы и благословение Харона!
Суоми навеки в наших сердцах!!!!!
Да будет так!!!!!!!
Приветствую всех поклонников горячих музыкантов из страны тысячи озер и просто любителей такого литературного жанра как слэш.
Здесь можно выкладывать слэшфики про прекрасных Суомилайненов, а так же рассказы с участием иных героев, при условии, что в них обязательно присутствует хотя бы один представитель финской нации!
Да прибудет с нами сила Великой Хартаграммы и благословение Харона!
Суоми навеки в наших сердцах!!!!!
Да будет так!!!!!!!
Ударим СЛЭШЕМ по ФИНСКОМУ бездорожью!
Авторизация
Главное меню