Dal giorno che sei nata tu rovini la mia vita... (c)
НАЗВАНИЕ: An Ornament (Украшение)
АВТОР: Dani69 (aka Dani_Mikkonen)
ФАНДОМ: Negative, Matthau Mikojan
ПЕЙРИНГ: Крис/Йонне, Йонне/Гэри
РЕЙТИНГ: R
ЖАНР: angst, romance, POV-Йонне, в конце POV-Крис
САММАРИ: о том, что люди не понимают друг друга, и что из этого получается
ВОРНИНГ: графическое описание сексуальных отношений
ОТ АВТОРА: изначально хотела написать весёлый рассказ, но из этой затеи ничего не вышло
читать дальше
Проснулся. Огляделся. Я всё-таки дома. Один. Тебя нет. Пора бы уже привыкнуть. За полгода можно было бы уже, но я не смог. Каждый день просыпаюсь, и первая мысль, которая приходит в мою блондинистую голову, - это мысль о тебе. Я поворачиваюсь, хочу тебя поцеловать, и только потом понимаю, что тебя нет. Тебя нет в моей постели. Нет в моей жизни. Нет даже в моих снах. А ведь раньше ты снился мне каждую ночь…
Улёгся обратно на кровать. Посмотрел на потолок. Может, покрасить? В розовый, твой любимый цвет? Или в голубой, цвет чистого июньского неба, как в тот первый день, когда я тебя увидел? Или покрасить всё в чёрный, цвет печали… Нет, а то будет квартирка, как у Юрки. Я невольно улыбнулся.
Да ладно, чего-то я совсем раскис. Надо вставать. Сегодня запись в студии. Я поднялся с кровати и направился в ванную. Залез под холодный душ. Наверное, так легче. Хотя, скорее всего, мне никогда не станет легче. Я вылез из душа и вытерся полотенцем. Твоим, красным в белую полосочку полотенцем, которое ты как-то забыл у меня. Зачем ты вообще тогда принёс своё полотенце ко мне домой? Это для меня осталось загадкой.
И чёрт, почему оно до сих пор висит у меня в ванной?! Я тут же решил его выбросить - прямо сейчас взять и выбросить! - потом повесил его обратно на крючок и пошёл пить кофе в кухню.
И так каждое утро. Насыпая кофе, думаю о том, что ты любишь две ложки на маленькую чашечку, и совсем немного тёплого молока. Фу, гадость какая! Один раз попробовал, а потом плевался целый день. И как ты вообще такое пить можешь?
Наконец я покончил со своим незатейливым завтраком. Пора идти. Половина двенадцатого. Через полчаса начало записи.
Когда я подходил к студии, было без пяти двенадцать. Я вошёл в здание, поднялся на четвёртый этаж и зашёл в комнату, в которой находилась сама наша студия. Вся команда уже была в сборе. Снэк, Антти и Джей о чём-то оживлённо спорили в дальнем углу. Когда я вошёл, они помахали мне, а потом вновь углубились в разговор. Очевидно, ещё не всё готово для записи. На диване развалился Ларри, с сигаретой в зубах и гитарой на коленях. Я усмехнулся. Ларри, как обычно, в своём репертуаре. Здесь нельзя курить, и он это прекрасно знает. И более того, специально здесь курит! Я никогда не был против. Такой уж он, мой прекрасный и обольстительный Лаури. Ах, как жаль, что он – не ты! Ларри поднял глаза на меня и улыбнулся, выдыхая дым из лёгких. Я улыбнулся в ответ.
И тут мне пришлось заметить того, кого мне не хотелось замечать. Это чудо вскочило с дивана и бросилось мне навстречу.
- Ой, привет, Йонне! Мы тебя уже заждались! Слушай, я тут новый риф сочинил! Хочешь, сыграю?
- Нет! – отрезал я и, пройдя мимо него, сел на место, где он только что сидел.
- Ну ладно, - сказало чудо, и я подумал, что он сейчас расплачется. – Пойду настраиваться! – Он улыбнулся и быстро отвернулся. Слишком быстро отвернулся.
Гэри, чёрт бы его побрал!!! Ну зачем ему постоянно нужно ко мне лезть? Он видит, что я его не люблю, и всё равно смотрит на меня глазами голодной шавки. Блин, как же он меня раздражает! Мало того, что он занял твоё место!..... Чёрт, да кому я вру? Всё дело именно в том, что он занял твоё место. Маленькое несносное создание, дурачок, жалкое подобие тебя… Да уж, это звучит немного лицемерно, если учесть, что я сам сказал Антти, чтобы он привёл его в группу, и заявил, что он лучшее из всего, что только могло быть…
Да так оно и было. И так оно и есть сейчас. Он очень хороший гитарист, хороший парень, хороший друг. Но я никогда не смогу ему простить того, что он – не ты!
Ларри посмотрел на меня обвиняющим взглядом и начал что-то перебирать медиатором на гитаре.
- Прекрати! Хоть ты не начинай! – зашипел я.
- Я же ничего не сказал, - он даже не оторвался от гитары.
- Зато подумал! – я положил ладонь на струны. – Ты считаешь, что я не прав! Ты обвиняешь меня одним своим взглядом!
- Йонне, - Ларри посмотрел на меня. – Пойми, я тоже скучаю по Крису. Но Гэри ни в чём не виноват.
Я вскочил с дивана. Всё, с меня хватит. Я повернулся ко всем.
- Так, ну сколько можно? Давайте уже начинать!
- Минутка осталась, Йонне, и начинаем, - сказал звукооператор, только что вышедший из операторской. – Давайте уже по местам.
- Так, всё, отдыхаем. Перерыв полчаса, потом продолжим, - звуковик сел за компьютер.
Я решил, что мне надо пойти прогуляться, и вышел из комнаты. Подошёл к лифту, нажал на кнопку. Через полминуты дверь открылась.
Чёрт, ну почему это всегда происходит со мной?!
- Здравствуй, Йонне!
Я шагнул в лифт, так как отступать было уже поздно, нажал на кнопку первого этажа и протянул руку мужчине, стоявшему возле дальней стены.
- Привет, Матти, как дела?
- Замечательно. Сейчас записываем альбом. Скоро выпускаем. Кстати, увидимся через неделю на концерте в Тампере. Мы там тоже будем, - он улыбнулся, а я кивнул. – А ты как?
- Всё хорошо, - ответил я. В конце концов, я не обязан рассказывать ему обо всём, что случилось в моей жизни за последние три месяца. Кабина остановилась, дверь открылась, и мы вместе вышли.
- Тебе куда? – спросил Матти.
- Мне в кафе, возле стоянки.
- Тогда идём вместе, мне на стоянку.
Мы пошли к выходу. Нет, я не стану у него спрашивать о тебе. Не стану!
- Как там Крис?
Матти открыл дверь, вышел и придержал для меня.
- Как всегда, на своей волне, где-то в облаках! – улыбнулся он. Странно, но ты всегда походил на младшего брата, хотя ты старше Матти на шесть лет. А он всегда говорил о тебе, словно он твоя мамочка. Ты сердился на него, но всегда был благодарен за это. А мне лично всегда казалось, что это очень мило и трогательно. – У него творческий подъём! Сидит целыми днями дома, на звонки еле-еле отвечает, просит не беспокоить. Он, наверное, даже спит с гитарой! Ну, в общем, в своём репертуаре, ты ведь его знаешь!
О да, я тебя знаю, тут твой брат прав! Интересно, он догадывается, насколько хорошо я тебя знаю?
И мне очень хотелось бы узнать, что из нашей с тобой истории он знает. Хотя, зная тебя, можно предположить, что ничего. Ты, даже если влюбляешься, никогда ничего никому не говоришь. А если просто перепихнуться от нечего делать, так, как со мной, тогда что говорить? Я даже не уверен, помнишь ли ты сам…
Да, скорее всего ты уже забыл. Хотя я сам виноват. Я никогда не мог сказать тебе самого главного. Мои чувства так и остались навсегда внутри меня. Но что я мог сказать, если ты спал со всеми: со мной, с Ларри, с другими парнями, которых находил где-то. Это ты научил меня любить, но сам вряд ли когда-нибудь любил.
Знает ли твой брат, что ты просто шлюшка, которую трахала половина Финляндии и одна десятая остального мира? И знает ли он, что я люблю эту шлюшку?
Ты просто приходил, когда тебе вздумывалось, целовал меня, нежно обнимал, клал на кровать и раздевал, осыпая поцелуями моё тело. А утром я просыпался, делал тебе твой любимый кофе. Ты пил его прямо в постели, куда я тебе его приносил, шёл в ванную, а потом уходил, чмокнув меня на прощанье в губы. Я закрывал за тобой дверь, и плакал, плакал, плакал… Часами плакал, уткнувшись в подушку. Плакал, потому что знал, что завтра ты вот так же проснёшься рядом с кем-нибудь другим. Потому что я был всего лишь игрушкой, украшением для тебя.
Я хотел тебе сказать. Хотел признаться. Но каждый раз, уже открыв рот, замирал на полуслове, встретившись с взглядом твоих, таких любимых, глаз.
А потом, когда ты сказал, что ты уходишь из группы, моё сердце упало куда-то вниз, и я вдруг всё понял: ты меня никогда не любил. Все мои надежды в один миг стали прахом. Если бы я был тебе дорог, ты бы не ушёл. Не ушёл из группы, не ушёл от меня.
Всё: для тебя меня нет – и точка. Для тебя было так просто…
- Эй, Йонне, с тобой всё в порядке? – я увидел Матти, машущего рукой перед моим лицом.
- А… Ага, - я кивнул, отгоняя наваждение. Мы стояли возле входа на стоянку.
- Ну ладно, мне сюда, - Матти кивнул в сторону стоянки. – Вы, кажется, завтра играете в «Тавастии»?
- Да, - я опять кивнул.
- Может, завтра увидимся. Мне там надо уладить кое-какие дела, - он улыбнулся и протянул мне руку. – До встречи.
- Пока, - я ответил на рукопожатие.
Матти пошёл к своей машине, а я направился в кафе.
Я смотрел на своё отражение и пытался расслабиться. За считанные минуты до концерта меня всегда била дрожь, но сейчас, после стольких выступлений, это была приятная дрожь. Адреналин по сосудам нёсся на бешеной скорости прямо в мозг.
Раньше ты в такие моменты обязательно заходил в гримёрку. И я буквально кидался на тебя, не в силах преодолеть страсть. А ты целовал меня, смеялся и говорил, что я размажу тебе весь макияж. Потом ты отлеплял меня от себя, садил на стул, проводил языком по моей груди, животу, расстёгивал мне ширинку, вытаскивал мой возбуждённый член, начинал его целовать, облизывать, слушая мои стоны, пока я не изливался тебе в рот. Потом ты абсолютно по-блядски слизывал мою сперму с моего органа и со своих губ, не отрывая своего взгляда от моего. Ну а затем ты застёгивал молнию на моих брюках, пуговицы на моей рубашке, брал блеск, сам красил мне губы, вытирал потёкшую туш и выпроваживал меня из гримёрки, приговаривая, чтобы я шёл за кулисы, «а то мы так отсюда вообще никогда не выйдем». Я покорно шёл. И через пару минут появлялся ты, весь такой свеженький, накрашенный, со своей розовой гитарой.
А потом был концерт. И здесь, когда волнами накатывает возбуждение, исходящее от меня самого, от остальных участников группы и от сотен, а иногда тысяч зрителей, тогда я творил всё что хотел. Я при всех целовал тебя, а они ревели от восторга. Я лез к тебе в штаны, и я чувствовал, как ты меня хочешь, а потом я опять целовал тебя, потому что я тоже тебя хотел. Потом я шёл к Ларри, хватал его за волосы и целовался с ним. Ему это определённо нравилось, не меньше чем мне или тебе. Но когда я целовал его, я всегда украдкой смотрел на тебя. И никогда не видел в твоём взгляде того, что хотел там увидеть. Я никогда не видел ревности!
А когда концерт заканчивался, заканчивалась вся послеконцертная суета, мы, всё ещё возбуждённые, ехали ко мне. Иногда к нам присоединялся Ларри. Ты его приглашал. Ты хотел заставить меня ревновать? Но зачем? Ты ведь меня не любил… Просто в отместку за то, что я хотел заставить ревновать тебя? Но я никогда не ревновал тебя к Ларри, по крайней мере, когда мы были втроём. В конце концов, Ларри – мой лучший друг и всегда им был…
Дверь открылась, и я оторвался от своих мыслей.
В комнату вошёл Ларри и… чёрт, опять это убожество! Ларри сел перед зеркалом и взял в руки карандаш для глаз. Гэри же стоял, в растерянности глядя на меня, очевидно, боясь, что я начну на него кричать. И он не ошибся.
- Бля, хватит на меня пялиться! – закричал я. Гэри подскочил на месте и испуганно охнул. – Ты что, пидор?!
Ларри прыснул от смеха, и, продолжая лыбиться, встал, взял свою косметичку и вышел. Видимо, решил краситься в туалете, чтобы не слышать, как я ору на Гэри.
Гэри покраснел.
- Извини, пожалуйста, - пробормотал он, пятясь к выходу. – Я просто хотел взять свою гитару… Я же не могу без гитары…
Ну и зачем он сейчас смотрит на меня опять своими щенячьими глазами, которые уже на мокром месте? Да, я его ненавижу, я хочу стереть его с лица земли, растереть в порошок, хотя он абсолютно ни в чём не виноват. Возможно даже, он самое чистое существо из всех, кого я знаю. Мне надо прекратить над ним издеваться.
- Стой! – он остановился. Я повернулся и протянул ему свой карандаш для глаз. – На, накрасься.
Гэри вздрогнул от неожиданности и, взяв карандаш, сел туда, где только что сидел Ларри. Он снял крышечку с карандаша и застыл в нерешительности, глядя в зеркало. Я заметил, как у него дрожат руки.
- Что ты делаешь? – наконец не выдержал я.
Он посмотрел на меня затравленным взглядом, ожидая моих криков.
- Я не умею…
- О, господи… - я закатил глаза и отобрал у него карандаш.
Боже, да что я делаю? Я опустился перед ним на колени и начал проводить карандашом по его векам. Чёрт, что это со мной? Это адреналин, по-другому и быть не может. Или… это всё его зелёные глаза? Такие же, как у тебя…
Я провёл последнюю линию и поднялся.
- Спасибо, - он разглядывал в зеркале своё отражение.
- Да не за что, - ответил я. – Не мог же я допустить, чтобы один из участников моей группы вышел на сцену в таком виде!
Я развернулся и пулей вылетел за дверь.
Расслабиться, сосчитать до десяти и – на сцену!
Я вышел, и тут же зал взорвался аплодисментами. Девчонки визжали, и со всех сторон доносились выкрики типа: «Я люблю тебя, Йонне!», «Трахни меня, Йонне!», «Йонне, ты самый лучший!».
Эх, знали бы они, что мне нужен ты, мой бывший гитарист, бывший друг и бывший любовник. Знали бы они, какой я лузер! Что я, Йонне Аарон, вокалист самой популярной на данный момент финской группы, не смог удержать рядом с собой любимого человека! Да что там, я даже не смог добиться твоей любви…
Аплодисменты стихают, когда я поднимаю руки. Я говорю какой-то бред, который опять же встречают восторженными воплями. И наконец-то мы начинаем играть.
Первые аккорды, первые слова, которые я пою тебе.
“I'm just an ornament, an ornament to your face…’
Я вошёл в ритм концерта, и меня уже всё перестало заботить. Я падал на колени, я залазил на усилители, я бегал по сцене, как заведённый.
Я подошёл к Ларри, притянул его к себе и поцеловал. Он ответил на поцелуй, не переставая играть на гитаре. Я оторвался от него и продолжил петь. И вдруг… Нет, не может быть. Тот взгляд, которого я от тебя так никогда и не дождался. Взгляд, полный ревности и печали. Вот маленький ублюдок! Зачем он на меня так смотрит сейчас?
И что это я делаю? О боже, ноги сами меня несли на другой край сцены. А это чудо даже играть перестало. А, нет, это просто его партия закончилось. Гэри стоял и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Испуганными? Да, в какой-то мере.
Я подошёл к нему. Посмотрел в его зелёные, глубокие, завораживающие, сверкающие разноцветными огоньками – и неимоверно прекрасные! – ТВОИ глаза и утонул в его взгляде.
Как-то совсем незаметно для меня моё лицо приблизилось к его лицу, а потом мои губы коснулись его губ. Вдруг я притянул его к себе и начал неистово целовать. Он совсем не сопротивлялся. Не знаю, сколько времени прошло, но всё это время публика визжала. Главное - это чтобы зрителю понравилось. Так ты всё время говорил.
Наконец я отшатнулся, а потом развернулся и побежал к микрофону. Потом всё было как-то смазано, потому что до самого окончания концерта я думал только о его глазах.
Я забежал в гримёрку и, захлопнув дверь, прислонился лбом к холодной стене. Господи, да что это со мной? Какой-то мальчишка, а веду себя, как первоклассник.
Вдруг дверь открылась, и вошёл Гэри. Он подошёл к столику и положил гитару. Потом взглянул в зеркало и увидел меня. Он судорожно вздохнул и буквально побежал к выходу, стараясь обойти меня.
- Нет, подожди, - остановил его я, захлопнув дверь и став у него на пути.
- Прости, Йонне, я не хотел! – вскричал Гэри. Я так и не понял, к чему относилась эта фраза. Я приблизился к нему. Он поднял на меня глаза, ТОЧНО ТАКИЕ ЖЕ, КАК У ТЕБЯ, и посмотрел на меня взглядом, таким чистым и непорочным, СОВСЕМ НЕ ТАКИМ КАК ТВОЙ.
Я кинулся вперёд и впился своими губами в его. Он сдавленно вскрикнул, но тут же ответил на мой поцелуй. Я чувствовал его язык во рту, его нежные губы на своих губах. Гэри… Прости меня, Крис!
Я толкнул Гэри, и он упал на диванчик, который стоял недалеко от двери.
- Йонне… - он посмотрел на меня непонимающим взглядом.
- Не бойся, - прошептал я ему в ухо. – Теперь всё будет хорошо…
Мы вышли из гримёрки где-то через час. Несколько раз к нам стучали, но никто из нас двоих и не подумал открыть.
Сейчас, когда я закрывал дверь ключом, вверенным мне, я украдкой взглянул на него. Милый мальчик… Господи, да нет же, не милый мальчик, а тот человек, который будет со мной, должен быть со мной. Наконец я могу себе признаться, что он мне нужен. Но как несладко ему будет со мной. После всего, что со мной случилось, не знаю, смогу ли я иметь нормальные отношения.
Главное – это не потерять его.
Гэри стоял и смотрел в пол. Я закрыл дверь.
- Идём!
- Подожди! – он взял меня за руку.
- Что такое? – я посмотрел на него. В его взгляде читалось сомнение. О боже, неужели?..
- Я люблю тебя, Йонне! – он опустил глаза.
Что это? Радость? Счастье?
Я обнял его и поцеловал в щёку. «Я тоже научусь тебя любить, ведь ты мне очень дорог.»
- Хорошо, что ты не совершил моей ошибки и сказал мне всё прямо сейчас, - это я тихо сказал ему на ухо. – А теперь идём домой.
И мы, взявшись за руки, пошли к выходу. Ведь всё на свете – не главное. Главное – то, что мы вместе.
«Ты был, как всегда, великолепен. Ты бегал по сцене, пел, кричал что-то в микрофон, и каждое твоё движение было настолько красивым, что я не мог отвести взгляд от тебя. Да я ведь никогда не мог. Я стоял за кулисами и наблюдал за тобой. Потом я увидел, как ты подошёл к Ларри и целовал его. Я только усмехнулся. Я никогда не ревновал тебя к Ларри. Он ведь твой лучший друг. Даже когда мы делали это втроём, я не чувствовал ни единого укола ревности. А потом ты подошёл к этому парню, Гэри, кажется, и поцеловал его. И почему, Йонне, скажи, почему я вдруг почувствовал, что рушиться весь мир, что земля уходит у меня из-под ног?!
Ты настоящий дьявол! И в то же время ангел. Ты всегда сводил меня с ума. И когда мы с тобой лежали в постели, когда ты стонал подо мной, когда с моих губ уже готовы были сорваться эти слова, я всегда одёргивал себя. Я так боялся тебя потерять из-за своего признания. Ведь ты никогда не говорил мне о любви. Ты просто играл со мной. Я был твоей игрушкой. Многие так думают обо мне, считая своей игрушкой. Но на самом деле я был только твоим. Я был просто украшением для тебя и твоей кровати. И потом, когда ты каждое утро приносил мне мой кофе в постель, я думал: зачем ты это делаешь? Ты ведь всё равно меня не любишь!
И я уходил, а в следующий вечер оказывался в объятьях других парней. Да, они трахали меня, а я шептал каждый раз: «Йонне…»
Это ты сделал меня таким. Ты был таким холодным… Может, мне надо было сказать тебе тогда о том, что я чувствую? Хотя теперь уже всё равно. Ты нашёл мне замену. Этот мальчик довольно ничего.
Ведь я тогда ушёл только потому, что думал, ты опомнишься и вернёшь меня. Но нет. Я ждал. Неделю. Месяц. Уже полгода прошло. Ты забыл обо мне. Я даже за пару дней до этого оставил у тебя своё полотенце. Глупо? Может быть. Но я подумал, что, быть может, у тебя будет повод мне позвонить. Но ты не звонил. Наверное, ты его просто выбросил.
Знаешь, когда я увидел, как ты заходишь в гримёрку, и как он заходит за тобой… Моё сердце перестало биться, и я наконец-то всё понял: ты меня не любишь и никогда не любил.
Я сидел за углом на полу целый час. Ждал. И дождался. Ты вышел вместе с ним. Ты смотрел на него, когда он этого не замечал. А потом он сказал, что он тебя любит.
И ты его обнял… Так нежно… И тихо прошептал ему что-то на ухо… Наверное, то, чего никогда не говорил мне: «Я тебя люблю»…»
09.01.2009.
АВТОР: Dani69 (aka Dani_Mikkonen)
ФАНДОМ: Negative, Matthau Mikojan
ПЕЙРИНГ: Крис/Йонне, Йонне/Гэри
РЕЙТИНГ: R
ЖАНР: angst, romance, POV-Йонне, в конце POV-Крис
САММАРИ: о том, что люди не понимают друг друга, и что из этого получается
ВОРНИНГ: графическое описание сексуальных отношений
ОТ АВТОРА: изначально хотела написать весёлый рассказ, но из этой затеи ничего не вышло
читать дальше
Проснулся. Огляделся. Я всё-таки дома. Один. Тебя нет. Пора бы уже привыкнуть. За полгода можно было бы уже, но я не смог. Каждый день просыпаюсь, и первая мысль, которая приходит в мою блондинистую голову, - это мысль о тебе. Я поворачиваюсь, хочу тебя поцеловать, и только потом понимаю, что тебя нет. Тебя нет в моей постели. Нет в моей жизни. Нет даже в моих снах. А ведь раньше ты снился мне каждую ночь…
Улёгся обратно на кровать. Посмотрел на потолок. Может, покрасить? В розовый, твой любимый цвет? Или в голубой, цвет чистого июньского неба, как в тот первый день, когда я тебя увидел? Или покрасить всё в чёрный, цвет печали… Нет, а то будет квартирка, как у Юрки. Я невольно улыбнулся.
Да ладно, чего-то я совсем раскис. Надо вставать. Сегодня запись в студии. Я поднялся с кровати и направился в ванную. Залез под холодный душ. Наверное, так легче. Хотя, скорее всего, мне никогда не станет легче. Я вылез из душа и вытерся полотенцем. Твоим, красным в белую полосочку полотенцем, которое ты как-то забыл у меня. Зачем ты вообще тогда принёс своё полотенце ко мне домой? Это для меня осталось загадкой.
И чёрт, почему оно до сих пор висит у меня в ванной?! Я тут же решил его выбросить - прямо сейчас взять и выбросить! - потом повесил его обратно на крючок и пошёл пить кофе в кухню.
И так каждое утро. Насыпая кофе, думаю о том, что ты любишь две ложки на маленькую чашечку, и совсем немного тёплого молока. Фу, гадость какая! Один раз попробовал, а потом плевался целый день. И как ты вообще такое пить можешь?
Наконец я покончил со своим незатейливым завтраком. Пора идти. Половина двенадцатого. Через полчаса начало записи.
Когда я подходил к студии, было без пяти двенадцать. Я вошёл в здание, поднялся на четвёртый этаж и зашёл в комнату, в которой находилась сама наша студия. Вся команда уже была в сборе. Снэк, Антти и Джей о чём-то оживлённо спорили в дальнем углу. Когда я вошёл, они помахали мне, а потом вновь углубились в разговор. Очевидно, ещё не всё готово для записи. На диване развалился Ларри, с сигаретой в зубах и гитарой на коленях. Я усмехнулся. Ларри, как обычно, в своём репертуаре. Здесь нельзя курить, и он это прекрасно знает. И более того, специально здесь курит! Я никогда не был против. Такой уж он, мой прекрасный и обольстительный Лаури. Ах, как жаль, что он – не ты! Ларри поднял глаза на меня и улыбнулся, выдыхая дым из лёгких. Я улыбнулся в ответ.
И тут мне пришлось заметить того, кого мне не хотелось замечать. Это чудо вскочило с дивана и бросилось мне навстречу.
- Ой, привет, Йонне! Мы тебя уже заждались! Слушай, я тут новый риф сочинил! Хочешь, сыграю?
- Нет! – отрезал я и, пройдя мимо него, сел на место, где он только что сидел.
- Ну ладно, - сказало чудо, и я подумал, что он сейчас расплачется. – Пойду настраиваться! – Он улыбнулся и быстро отвернулся. Слишком быстро отвернулся.
Гэри, чёрт бы его побрал!!! Ну зачем ему постоянно нужно ко мне лезть? Он видит, что я его не люблю, и всё равно смотрит на меня глазами голодной шавки. Блин, как же он меня раздражает! Мало того, что он занял твоё место!..... Чёрт, да кому я вру? Всё дело именно в том, что он занял твоё место. Маленькое несносное создание, дурачок, жалкое подобие тебя… Да уж, это звучит немного лицемерно, если учесть, что я сам сказал Антти, чтобы он привёл его в группу, и заявил, что он лучшее из всего, что только могло быть…
Да так оно и было. И так оно и есть сейчас. Он очень хороший гитарист, хороший парень, хороший друг. Но я никогда не смогу ему простить того, что он – не ты!
Ларри посмотрел на меня обвиняющим взглядом и начал что-то перебирать медиатором на гитаре.
- Прекрати! Хоть ты не начинай! – зашипел я.
- Я же ничего не сказал, - он даже не оторвался от гитары.
- Зато подумал! – я положил ладонь на струны. – Ты считаешь, что я не прав! Ты обвиняешь меня одним своим взглядом!
- Йонне, - Ларри посмотрел на меня. – Пойми, я тоже скучаю по Крису. Но Гэри ни в чём не виноват.
Я вскочил с дивана. Всё, с меня хватит. Я повернулся ко всем.
- Так, ну сколько можно? Давайте уже начинать!
- Минутка осталась, Йонне, и начинаем, - сказал звукооператор, только что вышедший из операторской. – Давайте уже по местам.
- Так, всё, отдыхаем. Перерыв полчаса, потом продолжим, - звуковик сел за компьютер.
Я решил, что мне надо пойти прогуляться, и вышел из комнаты. Подошёл к лифту, нажал на кнопку. Через полминуты дверь открылась.
Чёрт, ну почему это всегда происходит со мной?!
- Здравствуй, Йонне!
Я шагнул в лифт, так как отступать было уже поздно, нажал на кнопку первого этажа и протянул руку мужчине, стоявшему возле дальней стены.
- Привет, Матти, как дела?
- Замечательно. Сейчас записываем альбом. Скоро выпускаем. Кстати, увидимся через неделю на концерте в Тампере. Мы там тоже будем, - он улыбнулся, а я кивнул. – А ты как?
- Всё хорошо, - ответил я. В конце концов, я не обязан рассказывать ему обо всём, что случилось в моей жизни за последние три месяца. Кабина остановилась, дверь открылась, и мы вместе вышли.
- Тебе куда? – спросил Матти.
- Мне в кафе, возле стоянки.
- Тогда идём вместе, мне на стоянку.
Мы пошли к выходу. Нет, я не стану у него спрашивать о тебе. Не стану!
- Как там Крис?
Матти открыл дверь, вышел и придержал для меня.
- Как всегда, на своей волне, где-то в облаках! – улыбнулся он. Странно, но ты всегда походил на младшего брата, хотя ты старше Матти на шесть лет. А он всегда говорил о тебе, словно он твоя мамочка. Ты сердился на него, но всегда был благодарен за это. А мне лично всегда казалось, что это очень мило и трогательно. – У него творческий подъём! Сидит целыми днями дома, на звонки еле-еле отвечает, просит не беспокоить. Он, наверное, даже спит с гитарой! Ну, в общем, в своём репертуаре, ты ведь его знаешь!
О да, я тебя знаю, тут твой брат прав! Интересно, он догадывается, насколько хорошо я тебя знаю?
И мне очень хотелось бы узнать, что из нашей с тобой истории он знает. Хотя, зная тебя, можно предположить, что ничего. Ты, даже если влюбляешься, никогда ничего никому не говоришь. А если просто перепихнуться от нечего делать, так, как со мной, тогда что говорить? Я даже не уверен, помнишь ли ты сам…
Да, скорее всего ты уже забыл. Хотя я сам виноват. Я никогда не мог сказать тебе самого главного. Мои чувства так и остались навсегда внутри меня. Но что я мог сказать, если ты спал со всеми: со мной, с Ларри, с другими парнями, которых находил где-то. Это ты научил меня любить, но сам вряд ли когда-нибудь любил.
Знает ли твой брат, что ты просто шлюшка, которую трахала половина Финляндии и одна десятая остального мира? И знает ли он, что я люблю эту шлюшку?
Ты просто приходил, когда тебе вздумывалось, целовал меня, нежно обнимал, клал на кровать и раздевал, осыпая поцелуями моё тело. А утром я просыпался, делал тебе твой любимый кофе. Ты пил его прямо в постели, куда я тебе его приносил, шёл в ванную, а потом уходил, чмокнув меня на прощанье в губы. Я закрывал за тобой дверь, и плакал, плакал, плакал… Часами плакал, уткнувшись в подушку. Плакал, потому что знал, что завтра ты вот так же проснёшься рядом с кем-нибудь другим. Потому что я был всего лишь игрушкой, украшением для тебя.
Я хотел тебе сказать. Хотел признаться. Но каждый раз, уже открыв рот, замирал на полуслове, встретившись с взглядом твоих, таких любимых, глаз.
А потом, когда ты сказал, что ты уходишь из группы, моё сердце упало куда-то вниз, и я вдруг всё понял: ты меня никогда не любил. Все мои надежды в один миг стали прахом. Если бы я был тебе дорог, ты бы не ушёл. Не ушёл из группы, не ушёл от меня.
Всё: для тебя меня нет – и точка. Для тебя было так просто…
- Эй, Йонне, с тобой всё в порядке? – я увидел Матти, машущего рукой перед моим лицом.
- А… Ага, - я кивнул, отгоняя наваждение. Мы стояли возле входа на стоянку.
- Ну ладно, мне сюда, - Матти кивнул в сторону стоянки. – Вы, кажется, завтра играете в «Тавастии»?
- Да, - я опять кивнул.
- Может, завтра увидимся. Мне там надо уладить кое-какие дела, - он улыбнулся и протянул мне руку. – До встречи.
- Пока, - я ответил на рукопожатие.
Матти пошёл к своей машине, а я направился в кафе.
Я смотрел на своё отражение и пытался расслабиться. За считанные минуты до концерта меня всегда била дрожь, но сейчас, после стольких выступлений, это была приятная дрожь. Адреналин по сосудам нёсся на бешеной скорости прямо в мозг.
Раньше ты в такие моменты обязательно заходил в гримёрку. И я буквально кидался на тебя, не в силах преодолеть страсть. А ты целовал меня, смеялся и говорил, что я размажу тебе весь макияж. Потом ты отлеплял меня от себя, садил на стул, проводил языком по моей груди, животу, расстёгивал мне ширинку, вытаскивал мой возбуждённый член, начинал его целовать, облизывать, слушая мои стоны, пока я не изливался тебе в рот. Потом ты абсолютно по-блядски слизывал мою сперму с моего органа и со своих губ, не отрывая своего взгляда от моего. Ну а затем ты застёгивал молнию на моих брюках, пуговицы на моей рубашке, брал блеск, сам красил мне губы, вытирал потёкшую туш и выпроваживал меня из гримёрки, приговаривая, чтобы я шёл за кулисы, «а то мы так отсюда вообще никогда не выйдем». Я покорно шёл. И через пару минут появлялся ты, весь такой свеженький, накрашенный, со своей розовой гитарой.
А потом был концерт. И здесь, когда волнами накатывает возбуждение, исходящее от меня самого, от остальных участников группы и от сотен, а иногда тысяч зрителей, тогда я творил всё что хотел. Я при всех целовал тебя, а они ревели от восторга. Я лез к тебе в штаны, и я чувствовал, как ты меня хочешь, а потом я опять целовал тебя, потому что я тоже тебя хотел. Потом я шёл к Ларри, хватал его за волосы и целовался с ним. Ему это определённо нравилось, не меньше чем мне или тебе. Но когда я целовал его, я всегда украдкой смотрел на тебя. И никогда не видел в твоём взгляде того, что хотел там увидеть. Я никогда не видел ревности!
А когда концерт заканчивался, заканчивалась вся послеконцертная суета, мы, всё ещё возбуждённые, ехали ко мне. Иногда к нам присоединялся Ларри. Ты его приглашал. Ты хотел заставить меня ревновать? Но зачем? Ты ведь меня не любил… Просто в отместку за то, что я хотел заставить ревновать тебя? Но я никогда не ревновал тебя к Ларри, по крайней мере, когда мы были втроём. В конце концов, Ларри – мой лучший друг и всегда им был…
Дверь открылась, и я оторвался от своих мыслей.
В комнату вошёл Ларри и… чёрт, опять это убожество! Ларри сел перед зеркалом и взял в руки карандаш для глаз. Гэри же стоял, в растерянности глядя на меня, очевидно, боясь, что я начну на него кричать. И он не ошибся.
- Бля, хватит на меня пялиться! – закричал я. Гэри подскочил на месте и испуганно охнул. – Ты что, пидор?!
Ларри прыснул от смеха, и, продолжая лыбиться, встал, взял свою косметичку и вышел. Видимо, решил краситься в туалете, чтобы не слышать, как я ору на Гэри.
Гэри покраснел.
- Извини, пожалуйста, - пробормотал он, пятясь к выходу. – Я просто хотел взять свою гитару… Я же не могу без гитары…
Ну и зачем он сейчас смотрит на меня опять своими щенячьими глазами, которые уже на мокром месте? Да, я его ненавижу, я хочу стереть его с лица земли, растереть в порошок, хотя он абсолютно ни в чём не виноват. Возможно даже, он самое чистое существо из всех, кого я знаю. Мне надо прекратить над ним издеваться.
- Стой! – он остановился. Я повернулся и протянул ему свой карандаш для глаз. – На, накрасься.
Гэри вздрогнул от неожиданности и, взяв карандаш, сел туда, где только что сидел Ларри. Он снял крышечку с карандаша и застыл в нерешительности, глядя в зеркало. Я заметил, как у него дрожат руки.
- Что ты делаешь? – наконец не выдержал я.
Он посмотрел на меня затравленным взглядом, ожидая моих криков.
- Я не умею…
- О, господи… - я закатил глаза и отобрал у него карандаш.
Боже, да что я делаю? Я опустился перед ним на колени и начал проводить карандашом по его векам. Чёрт, что это со мной? Это адреналин, по-другому и быть не может. Или… это всё его зелёные глаза? Такие же, как у тебя…
Я провёл последнюю линию и поднялся.
- Спасибо, - он разглядывал в зеркале своё отражение.
- Да не за что, - ответил я. – Не мог же я допустить, чтобы один из участников моей группы вышел на сцену в таком виде!
Я развернулся и пулей вылетел за дверь.
Расслабиться, сосчитать до десяти и – на сцену!
Я вышел, и тут же зал взорвался аплодисментами. Девчонки визжали, и со всех сторон доносились выкрики типа: «Я люблю тебя, Йонне!», «Трахни меня, Йонне!», «Йонне, ты самый лучший!».
Эх, знали бы они, что мне нужен ты, мой бывший гитарист, бывший друг и бывший любовник. Знали бы они, какой я лузер! Что я, Йонне Аарон, вокалист самой популярной на данный момент финской группы, не смог удержать рядом с собой любимого человека! Да что там, я даже не смог добиться твоей любви…
Аплодисменты стихают, когда я поднимаю руки. Я говорю какой-то бред, который опять же встречают восторженными воплями. И наконец-то мы начинаем играть.
Первые аккорды, первые слова, которые я пою тебе.
“I'm just an ornament, an ornament to your face…’
Я вошёл в ритм концерта, и меня уже всё перестало заботить. Я падал на колени, я залазил на усилители, я бегал по сцене, как заведённый.
Я подошёл к Ларри, притянул его к себе и поцеловал. Он ответил на поцелуй, не переставая играть на гитаре. Я оторвался от него и продолжил петь. И вдруг… Нет, не может быть. Тот взгляд, которого я от тебя так никогда и не дождался. Взгляд, полный ревности и печали. Вот маленький ублюдок! Зачем он на меня так смотрит сейчас?
И что это я делаю? О боже, ноги сами меня несли на другой край сцены. А это чудо даже играть перестало. А, нет, это просто его партия закончилось. Гэри стоял и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Испуганными? Да, в какой-то мере.
Я подошёл к нему. Посмотрел в его зелёные, глубокие, завораживающие, сверкающие разноцветными огоньками – и неимоверно прекрасные! – ТВОИ глаза и утонул в его взгляде.
Как-то совсем незаметно для меня моё лицо приблизилось к его лицу, а потом мои губы коснулись его губ. Вдруг я притянул его к себе и начал неистово целовать. Он совсем не сопротивлялся. Не знаю, сколько времени прошло, но всё это время публика визжала. Главное - это чтобы зрителю понравилось. Так ты всё время говорил.
Наконец я отшатнулся, а потом развернулся и побежал к микрофону. Потом всё было как-то смазано, потому что до самого окончания концерта я думал только о его глазах.
Я забежал в гримёрку и, захлопнув дверь, прислонился лбом к холодной стене. Господи, да что это со мной? Какой-то мальчишка, а веду себя, как первоклассник.
Вдруг дверь открылась, и вошёл Гэри. Он подошёл к столику и положил гитару. Потом взглянул в зеркало и увидел меня. Он судорожно вздохнул и буквально побежал к выходу, стараясь обойти меня.
- Нет, подожди, - остановил его я, захлопнув дверь и став у него на пути.
- Прости, Йонне, я не хотел! – вскричал Гэри. Я так и не понял, к чему относилась эта фраза. Я приблизился к нему. Он поднял на меня глаза, ТОЧНО ТАКИЕ ЖЕ, КАК У ТЕБЯ, и посмотрел на меня взглядом, таким чистым и непорочным, СОВСЕМ НЕ ТАКИМ КАК ТВОЙ.
Я кинулся вперёд и впился своими губами в его. Он сдавленно вскрикнул, но тут же ответил на мой поцелуй. Я чувствовал его язык во рту, его нежные губы на своих губах. Гэри… Прости меня, Крис!
Я толкнул Гэри, и он упал на диванчик, который стоял недалеко от двери.
- Йонне… - он посмотрел на меня непонимающим взглядом.
- Не бойся, - прошептал я ему в ухо. – Теперь всё будет хорошо…
Мы вышли из гримёрки где-то через час. Несколько раз к нам стучали, но никто из нас двоих и не подумал открыть.
Сейчас, когда я закрывал дверь ключом, вверенным мне, я украдкой взглянул на него. Милый мальчик… Господи, да нет же, не милый мальчик, а тот человек, который будет со мной, должен быть со мной. Наконец я могу себе признаться, что он мне нужен. Но как несладко ему будет со мной. После всего, что со мной случилось, не знаю, смогу ли я иметь нормальные отношения.
Главное – это не потерять его.
Гэри стоял и смотрел в пол. Я закрыл дверь.
- Идём!
- Подожди! – он взял меня за руку.
- Что такое? – я посмотрел на него. В его взгляде читалось сомнение. О боже, неужели?..
- Я люблю тебя, Йонне! – он опустил глаза.
Что это? Радость? Счастье?
Я обнял его и поцеловал в щёку. «Я тоже научусь тебя любить, ведь ты мне очень дорог.»
- Хорошо, что ты не совершил моей ошибки и сказал мне всё прямо сейчас, - это я тихо сказал ему на ухо. – А теперь идём домой.
И мы, взявшись за руки, пошли к выходу. Ведь всё на свете – не главное. Главное – то, что мы вместе.
«Ты был, как всегда, великолепен. Ты бегал по сцене, пел, кричал что-то в микрофон, и каждое твоё движение было настолько красивым, что я не мог отвести взгляд от тебя. Да я ведь никогда не мог. Я стоял за кулисами и наблюдал за тобой. Потом я увидел, как ты подошёл к Ларри и целовал его. Я только усмехнулся. Я никогда не ревновал тебя к Ларри. Он ведь твой лучший друг. Даже когда мы делали это втроём, я не чувствовал ни единого укола ревности. А потом ты подошёл к этому парню, Гэри, кажется, и поцеловал его. И почему, Йонне, скажи, почему я вдруг почувствовал, что рушиться весь мир, что земля уходит у меня из-под ног?!
Ты настоящий дьявол! И в то же время ангел. Ты всегда сводил меня с ума. И когда мы с тобой лежали в постели, когда ты стонал подо мной, когда с моих губ уже готовы были сорваться эти слова, я всегда одёргивал себя. Я так боялся тебя потерять из-за своего признания. Ведь ты никогда не говорил мне о любви. Ты просто играл со мной. Я был твоей игрушкой. Многие так думают обо мне, считая своей игрушкой. Но на самом деле я был только твоим. Я был просто украшением для тебя и твоей кровати. И потом, когда ты каждое утро приносил мне мой кофе в постель, я думал: зачем ты это делаешь? Ты ведь всё равно меня не любишь!
И я уходил, а в следующий вечер оказывался в объятьях других парней. Да, они трахали меня, а я шептал каждый раз: «Йонне…»
Это ты сделал меня таким. Ты был таким холодным… Может, мне надо было сказать тебе тогда о том, что я чувствую? Хотя теперь уже всё равно. Ты нашёл мне замену. Этот мальчик довольно ничего.
Ведь я тогда ушёл только потому, что думал, ты опомнишься и вернёшь меня. Но нет. Я ждал. Неделю. Месяц. Уже полгода прошло. Ты забыл обо мне. Я даже за пару дней до этого оставил у тебя своё полотенце. Глупо? Может быть. Но я подумал, что, быть может, у тебя будет повод мне позвонить. Но ты не звонил. Наверное, ты его просто выбросил.
Знаешь, когда я увидел, как ты заходишь в гримёрку, и как он заходит за тобой… Моё сердце перестало биться, и я наконец-то всё понял: ты меня не любишь и никогда не любил.
Я сидел за углом на полу целый час. Ждал. И дождался. Ты вышел вместе с ним. Ты смотрел на него, когда он этого не замечал. А потом он сказал, что он тебя любит.
И ты его обнял… Так нежно… И тихо прошептал ему что-то на ухо… Наверное, то, чего никогда не говорил мне: «Я тебя люблю»…»
09.01.2009.
@музыка: Negative - Ornament
@настроение:
Какое настроение, если в NGT нет Крисси?
@темы: Negative
»
